— И поэтому…
Чайки низко парили над землей, предвещая грозу. На море усилился шторм, и шум волн долетал до Люси и Роберта. Ударяясь о черные скалы, фонтаны брызг вздымались ввысь и с грохотом накатывали на берег. Низкие тучи зловеще нависли над головой, и когда Люси подняла свои бледно-зеленые глаза на Роберта, то невольно вздрогнула, увидев, что выражение его лица не менее мрачно, чем погода.
— Олдбридж… — Роберт смотрел на дом поверх ее головы. — Я не видел его двадцать лет.
Люси не сводила с него глаз, но он не смотрел на нее, внимательно рассматривая дом, потрескавшиеся облезлые стены и окна которого, казалось, тоже наблюдали за ним, будто давно ждали его визита.
— Здесь все в ужасном состоянии, — сказала Люси, нарушив затянувшееся молчание.
— О да. Дом заброшен, разрушен… и заморожен на время, подобно всем нам. Все остановилось в тот день. Все…
Она коснулась рукой его холодной щеки, пытаясь привлечь внимание.
— Что за день, милый? Когда все остановилось?
Роберт продолжал смотреть на дом.
— Какую комнату тебе отвели? С видом на море?
— Да. Там есть балкон и кровать с четырьмя…
Его руки, лежащие на ее плечах, напряглись.
— Что? Голубая комната? Там на стене висит портрет женщины в синем?
Снова вздрогнув, Люси покачала головой.
— Нет, в моей комнате обои лимонного цвета, и там нет портрета, только натюрморт…
Ей показалось, что Роберт имел в виду портрет своей матери. Тогда она была совсем молодой… Он так до сих пор и не рассказал, что же случилось в этом доме.
— Что ж, слава Богу, ей хватило такта не селить тебя в той самой комнате, — заметил Роберт, тяжело вздохнув, и наконец перевел взгляд на Люси. — Я очень рассердился, когда услышал, что ты остановилась здесь. Боялся, что тебя поместят в ту спальню, где висит портрет… — Его голос потонул в шуме шторма.
— Это была комната твоей матери? — мягко спросила Люси.
— А ты видела какие-нибудь другие? — ответил он вопросом на вопрос.
Она секунду молча смотрела на него, а потом сказала, сама поражаясь своему терпению:
— Нет, я была только в столовой и в холле.
Роберт был очень бледен. Он безмолвно смотрел на дом.
О чем он думает? — спрашивала себя Люси. Она крепче прижалась к нему, словно пытаясь подслушать его секретные мысли. Ветер усиливался. Роберт наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Все хорошо, дорогой? — шепотом спросила она.
— Не могу поверить, что я приехал сюда, — сказал он тихо. — И запах Бенмора вокруг меня, и морской ветер в моих волосах…
— Как ты себя чувствуешь?
— Я не хочу задерживаться здесь. Мы уедем отсюда сегодня же. — Он повернулся к дому спиной. — И не говори мне, что все отели переполнены! Для меня всегда найдется свободный номер, и неважно, сколько это будет стоить. Ты очень хорошо знаешь, что я зарабатываю достаточно денег, чтобы купить все, что захочу! Где Хопкинс?
— Завтракает в столовой.
— В столовой? — неожиданно он расслабился. — Это ведь с другой стороны дома? Там французские окна? Я помню… Мы можем обойти здание и войти с противоположной стороны…
Он взял Люси за руку и повел ее вокруг дома. Она не могла отделаться от ощущения, что Олдбридж, словно старый знакомый, пристально наблюдает за Робертом, приглашая зайти после долгой разлуки. Это чувство было настолько реальным, что Люси почти физически ощущала, как заброшенный особняк взывает о помощи и ждет того единственного, кто поможет ему разорвать путы времени. Она была уверена, что этот единственный — Роберт. Сквозь грозу, грохотавшую над обветшалыми колоннами и карнизами, она почти слышала, как дом шепчет его имя.
Казалось, Роберт тоже сознавал это, но он явно не испытывал удовольствия от свидания со старым знакомым. Черты его лица враждебно напряглись, и он решительно зашагал по мокрой траве.
— Мистер Тетли! — раздался вдруг голос Хопкинса.
Они остановились, заметив, что он дружески машет им с крыльца. Пальцы Роберта стиснули ладонь Люси. Он побледнел еще больше и, собравшись с силами, двинулся вперед, но тут же споткнулся.
— Милый, — озабоченно подняла на него глаза Люси.
— Нечего делать из мухи слона, — хрипло отрезал он. — Просто трава влажная! — Но щеки его вспыхнули, и он отвернулся, избегая встречаться с ней взглядом.
Подойдя к белым ступеням крыльца, Роберт снова остановился, и, не двигаясь с места, демонстративно уставился на море, словно категорически отказывался бросить даже мимолетный взгляд на распахнутые парадные двери.
И Люси вдруг поняла причину такого странного поведения. Холл! Роберт почему-то не хочет его видеть! Но почему? Заглянув внутрь, она заметила, как язычки пламени свечей, колеблясь, подмигивают ей, а хрустальные подвески канделябров, тоненько позвякивая, покачиваются от налетевшего ветерка.
— Какие будут указания, сэр? — спросил Хопкинс.
— Принесите вещи мисс Гийом, — не глядя на него, сказал Роберт, — она уезжает. Мы поселимся в гостинице.
— Мои вещи собраны, — вмешалась Люси, стремясь разрядить обстановку. — Сумка стоит на полу у кровати.
— Хорошо, мисс.
Хопкинс был явно сбит с толку, но, ничего не спрашивая, отправился выполнять распоряжение хозяина.
Роберт стоял недвижно. Лицо его было непроницаемым. Он по-прежнему смотрел на море. Было очевидно, что он страдает, и Люси не стала задавать ему никаких вопросов. Ей не хотелось расстраивать его еще больше.
Разговор придется отложить, по крайней мере, до тех пор, пока мы не останемся одни, решила она. А сейчас я могу лишь молчаливо поддержать его, взяв за руку и прижавшись к плечу.
Она тоже всматривалась в море, размышляя, свидетелем какой трагедии стал этот дом в таинственном прошлом.
— Простите, сэр, что задержался. — По лестнице спустился запыхавшийся Хопкинс. — Мне надо было собрать свои вещи, да к тому же я оставил бритву, и пришлось возвращаться. Жена говорит, что я уже давно забыл бы где-нибудь голову, если бы она не так крепко держалась на плечах.
— Я с ней полностью согласен. — Роберт натянуто улыбнулся. — Поторапливайтесь, Хопкинс. Едем!
Они пошли к лимузину, но в этот момент по гравию зашуршали шины. С упавшим сердцем Люси следила, как серый «бентли» Барбары Стейсон приближается к ним по длинной аллее.
— Это она, — выдохнул Роберт и остановился, глядя на отливающую холодным стальным блеском машину. — Вероятно, услышала шум вертолета.
— Но ведь миссис Стейсон была в госпитале, — нахмурилась Люси. — Как она могла его слышать?
— Этот городок на самом деле еще меньше, чем кажется, — усмехнулся Роберт. — По-твоему, вертолеты садятся на лужайку позади Олдбриджа каждый день?
