— Вот и врач говорит, все хорошо, вовремя мы с вами прибыли, а то бы… — Он замолчал и, спохватившись, что, возможно, наговорил лишнего, чего не одобрит медицина, поправился: — А то бы, раздетая, на снегу… простудились. — Довольный, что так ловко избежал запрещенного врачом разговора об аварии, он подмигнул Галине и пробасил: — Ну, я пошел.
Поднявшись со стула, милиционер заметил расстроенные глаза пациентки. Расценив ее взгляд по-своему, не выдержал и добавил:
— Насчет протокола вы не беспокойтесь, бумаги я уже все без вас оформил. Так что — полный порядок. Выздоровеете, принесу вам на подпись. Договорились?
Когда Василич садился в машину, на крыльцо выскочила жена Любомирского и сделала знак рукой, чтобы он задержался.
— Я Наталья Любомирская, — заглядывая в кабину, представилась она.
— Да узнал я вас, — отмахиваясь от пропахшей духами женщины, недовольно буркнул Василич. — Что же вы человека чуть не угробили? — Он сердито покачал головой.
— Вы уж не добавляйте, — в сердцах бросила Натка. — Так, как я сама себя корю, никто меня не осудит, а если слезы лить и убиваться начну, кто за ней ухаживать будет?
— Не добавляйте, не добавляйте, — еще раз проворчал Василич и, не желая продолжать разговор, схватился за ручку дверцы.
— Постойте, вы же сами хотели со мной поговорить?
— Не нужно, — отмахнулся он от настойчивой женщины, — я уже все оформил. Только вот хотел вам два вопроса задать. Зачем это подругу из дома вашего в ночь обратно в Москву понесло? Да и кто ее в исподнем из дома выгнал? — Он в сердцах хлопнул дверцей, и старенькая «Волга» с пыхтением отъехала от больницы.
— Куда это обратно… ведь к детям же она? — ничего не понимая, растерянно прошептала Натка. — И почему это в исподнем?
После вчерашней ночи Лизе не хотелось видеть никого. В халате, нечесаная и неумытая, она бродила по квартире матери. Та уехала в больницу к тете Гале. Лиза не решилась.
Ее переполняли злость и досада на всех без разбору: на мать, уговорившую ее связаться с шефом, на идиотку Наталью, вечно переживающую за своих деток, внуков, мужа, и наконец, на тетку Галину, готовую броситься кому угодно на помощь. Если бы не все эти обстоятельства, ничего бы не случилось. Кто мог предположить, что в такую поздноту тетку понесет за город в этот злосчастный дом? Дом, который для Лизы столько времени был недосягаем и запретен. Ей хотелось хоть на минутку, хоть в замочную скважину заглянуть в него, подышать воздухом, в котором была так счастлива ее соперница.
Геннадий часто рассказывал любовнице, как Наталья выбирала и обустраивала свою обитель, сколько она вложила души в каждый предмет, выискивая месяцами старинный стол для гостиной, антикварные кровати для спальни.
Лизу бесило, что все домочадцы обожают эту крепость, созданную и обустроенную ее соперницей, что гостеприимством Натальи дорожат друзья. Тетка Галина каждый раз, возвращаясь оттуда, бурно восторгалась незначительными, дурацкими мелочами царства Натки: приборами, посудой, постельным бельем, скатертями.
Летом там можно было поплавать в бассейне, а зимой покататься на катке, который собственноручно заливал вместе с внуками Геннадий. Заливал для всех — только не для нее! Вот почему ей нужно было непременно побывать в этом доме.
Но после всего случившегося не хотелось вспоминать, что это она уговорила Геннадия не ехать на деловую встречу, куда он собирался отправиться с Павлом.
И этот Павел, несчастный бабник и прихвостень Геннадия, он весь светился ненавистью, увидев ее в баре!
Как назло, все было словно предрешено. Вместо того чтобы провести время наедине, Геннадий поволок ее на эту встречу.
Сидя рядом с любовником в его шикарном авто по дороге в какой-то занюханный бар, где ждал Павел, Лиза терпеливо сносила нападки Геннадия. Он наезжал на Лизоньку совершенно без всяких причин.
— Что ты попросила у него взамен молчания? — имея в виду Лиса, допытывался Геннадий.
Рассказ Лизы о неожиданном открытии тайны высокопоставленного чиновника он воспринял с омерзением, а сообщение о бизнес-планах с недоверием.
— Он мне предложил сам. — Лиза обиженно надула губки. — Это у тебя все нужно выпрашивать.
Геннадий, чуть не проскочив на красный свет, резко затормозил.
— Хотелось бы знать…
— Сейчас узнаешь, — торжественно произнесла Лиза и полезла в портфель.
Вынув гербовую бумагу, она покрутила ею перед носом любовника.
— Что бы это могло быть? — с подозрением полюбопытствовал мужчина.
— Собственность на землю под строительство отеля в Лас-Вегасе.
— Так… — протянул Геннадий. — Тебе не обидно, что тебя используют как красивую ширму для отвода глаз?
— Это гораздо приятнее, чем когда тебя используют просто как красивую куклу. Кукла может надоесть. А ширма всегда функциональна, — парировала Лиза.
— Умно! — с иронией воскликнул Геннадий. — Но ширма дорогая, может оказаться не по карману.
— А у него карманы широкие. — Лиза похлопала себя по бедрам, затянутым в стильные брючки. — Никогда не опустеют.
— Ты говорила с ним обо мне? — резко сменил тему любовник.
— Это что, допрос?
Не выдержав, Геннадий заехал в первую попавшую подворотню и, остановившись, привлек Лизу к себе.
— Девочка, этот человек может причинить мне много вреда.
— А мне он причиняет только пользу, — подразнила его Лиза, пытаясь высвободиться из объятий, но, сжалившись, небрежно бросила: — Он сам откуда-то узнал о тебе.
— Что узнал? — не на шутку разозлился бывший шеф.
— Ну, что я у тебя работала, — нехотя уточнила Лиза.
— Естественно, его служба донесла, где ты трудилась, до того как он решил взять тебя в качестве эскорта. — Геннадий старался задеть Лизу.
— Очень удобный эскорт, как ты выразился, но на самую главную функцию у меня есть замена.
— Страшно унизительная замена.
— Что ты хочешь от него? — взвилась Лиза.
— Я хочу, чтобы он относился к тебе как к женщине.
— Он так и относится, даже предлагает выйти за него замуж, — продолжала поддразнивать его красотка и, увидев, что Геннадий бросил взгляд на часы, добавила: — И времени у него для меня предостаточно. А с тобой мы даже встретиться по-человечески не можем: то работа, то жена, теперь друг Паша…
Разозлившись не на шутку, Геннадий дал по газам, и автомобиль с ревом выкатился из подворотни.
В баре, где их ждал Павел, было многолюдно.
Для Любомирского встреча оказалась очень некстати, он давно не виделся с Лизой и рассчитывал побыть с ней наедине, но друг настаивал.
