Но не могу сказать, что люблю.
— Мамуля, я позову Таню, чтобы показала тебе свободную комнату, — все еще хмуря брови, сказал Данила. — Где твои сумки?
— Не беспокойся, сынок, я уже их отдала этой бестолочи. А спальню я займу Лешкину, я не гость, чтобы в гостевой комнате спать.
Я затылком почувствовала, как напряглась Тома. Похоже, в этом доме в ближайшее время будет очень жарко. Бывшая жена и последняя любовница под одной крышей — взрывная смесь!
— Хорошо, мамуля, делай все, что тебе заблагорассудится, — беспечно заявил Данила. — Ева, золотце, пойдем прогуляемся по саду и поговорим.
Я согласно кивнула, и мы вышли из кухни. В гостиной наткнулись на Дашу. Она была явно встревожена и, завидев брата, накинулась на него с вопросами:
— Что случилось? Кто так кричал?
— Дашут, это моя мама с Таней поругались, — все так же беззаботно заявил Данила. — Не беспокойся, возьми бутылочку шампанского и выпей за жизнь и здоровье всех членов семьи.
Я укоризненно покосилась на него, но Данила не заметил. Спаивает сестру, вот идиот! А на младшую никто внимания не обращает. А ведь ее мать бросила… Что за семейство такое? И Алексей Павлович умер, который был самым нормальным в этом доме. Невовремя он, да.
— Твоя мама?
На лице Даши отразился ужас. Она глянула поверх плеча брата и торопливо бросила:
— Я, наверное, поеду в фитнес-клуб. Семен встанет — скажи ему, где я.
И позорно сбежала, стуча каблучками тапок, на второй этаж. Данила пожал плечами и повернулся ко мне:
— Пошли.
— Даша с твоей мамой не дружит, — заметила я.
— С моей мамой почти никто не дружит, — фыркнул Беркут. — Не бери в голову, золотце.
Мы вышли в сад, спустившись по ступенькам широкого крыльца, и я с наслаждением вдохнула полной грудью аромат летних цветов. Садовник как раз поливал кусты из шланга, увидев нас, приподнял шляпу, молча поклонившись, и Данила бросил ему:
— Доброе утро.
— Доброе утречко, Данила Алексеевич, — отозвался садовник. — Жарковато сегодня, правда? Я включил фонтанчик у шашлычной беседки, вы можете прогуляться туда.
— Отлично, спасибо, Владимир.
Мы устроились в креслах у круглого мраморного столика в тени миленькой белой беседки, увитой диким виноградом. Я расслабилась, вдыхая приятный аромат цветов, отмахнулась от жужжащей пчелы и протянула тихо:
— Как хорошо-о-о…
— Ты тоже заметила? — усмехнулся Данила. — К сожалению, мне не разрешили поехать в Лисий Нос, там было бы еще лучше. Да, спасибо, что приняла мое предложение. Кстати, тебе даже не надо беременеть по-настоящему, я могу легко достать справку.
Вздохнув, я ответила:
— Уже.
— Что уже? У тебя уже есть справка?
— Я уже беременна, милый, — улыбнулась отрепетированной улыбкой и поморщилась — хватит играть. Не до игр.
Данила напрягся. Его голубые глаза, обычно теплые, когда он смотрел на меня, превратились в ледышки. Скуластое красивое лицо стало похожим на отцовское — будто высечено из гранита, а голос стал острым, как поварской нож:
— От кого?
К этому вопросу я была готова. Но как ответить — не знала. Почему-то все заготовленные фразы, которые работали раньше, сейчас показались мне напыщенными и глупыми. Я просто пожала плечами и сказала:
— От тебя.
— Не выйдет, золотце, — Данила улыбнулся так, что я поежилась. — Я всегда использую презерватив. Всегда!
— А я всегда пью таблетки, — кивнула. — Но всегда есть маленький шанс, что что-то пойдет не так.
— Слишком многие считали меня просто ходячим кошельком, детка, — жестко сказал Беркут. — Я умею доказать, что это не так. Алиментов на ребенка ты не дождешься.
Слишком многие, Данила, попали на такую простую удочку, как ребенок. Вымышленный. А мне теперь, когда у меня в животе настоящий ребенок, не хочется твоих алиментов. Я хочу жить с тобой, спать с тобой, просыпаться на твоем плече, Данила Беркутов, и каждый день растить вместе с тобой нашего ребенка.
Но всего этого я, конечно, ему не сказала вслух. Просто улыбнулась:
— Ты всегда можешь сделать тест на отцовство.
— И ты сможешь девять месяцев лгать мне и пользоваться благами моего дома и моих денег? — прищурился он. — Это слишком легко, детка.
— Я не лгу.
— Я проверю, — пообещал он и вытащил из кармана телефон. Нашел номер в списке контактов и, когда на вызов ответили, спросил бодро: — Ирина? Добрый день. Это Данила Беркутов. Вопросик можно?.. Мне нужен тест на отцовство… Нет, ребенок еще не родился… Сколько? А, ну это приемлемая цена… Сколько?! Спасибо, да, я направлю к вам девушку.
Отключившись, он уставился на меня, и голубые глаза потеплели. Данила сказал:
— Полтора месяца, Ева. Нам осталось подождать полтора месяца, а потом либо свадьба, либо ты отправишься обратно на свою рабочую окраину.
— Хам, — я тоже улыбнулась через силу. Больше всего мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Но тяжелого под рукой не было. Из нетяжелого — только сумочка, но ее мне жалко, как и телефон.
Ничего, полтора месяца я переживу.
Чтобы не убить сидевшего напротив меня мужчину, я встала:
— Ладно, тогда я поеду пока домой. А ты звони, если что.
— Куда?! — он даже не тронулся с места, как я надеялась. — Ты останешься здесь, это не обсуждается.
— С чего это вдруг?
Не то, чтобы я не обрадовалась, наоборот! Он хочет видеть меня рядом, есть шанс, что я смогу влюбить Беркута в себя и выйти за него замуж по-настоящему, но мне еще никогда никто не приказывал! Поэтому радость я скрыла глубоко под маской холодной обиды и, скрестив руки на груди, ждала ответа. Данила смерил меня взглядом и улыбнулся — как только он умел улыбаться:
— Детка, разве ты не понимаешь? Сначала я должен все проверить. Ты сходи прими душ, Костя отвезет тебя к нашему семейному врачу.
— Данила, мне не пятнадцать лет и сопровождение не требуется, — почти зло выплюнула ему в лицо.
— Ева, пойми меня правильно, — Данила тоже встал, достал телефон. — Не то, чтобы я тебе не доверял… Нет, не так. Я тебе не доверяю. Но если есть ничтожный шанс, что ты носишь моего ребенка, я должен держать тебя в поле зрения… Костя? Будь наготове, после отвезешь Еву в медцентр. Все, я предупрежу.
Он сбросил звонок и сразу же набрал другой номер:
— Дима? Ты записал данные моей посетительницы? Отлично, так вот: ее из резиденции не выпускать… Нет, только по моему специальному разрешению. Все, на связи.
Спрятав телефон в карман, Данила глянул на меня и улыбнулся так сладко, что снова захотелось его убить:
— Вот так, детка. Если тебе нужно что-то из вещей, дай ключ Косте, он соберет и привезет.
— Ты… ты… — я задохнулась от негодования. — Ты мне за это заплатишь!
— Ну-ну, не сердись, золотце.
Данила шагнул ко мне и обнял, прижал к себе, чмокнул в висок:
— Ты же хорошая девочка и не хочешь меня расстроить, правда?
— То есть, мое мнение вообще не учитывается, да? — уткнувшись носом в его свитер, пробормотала я. — Ты собираешься насильно удерживать меня здесь полтора месяца?
— Не насильно. Ну почти… Не сердись, малыш! Обещаю, ты не будешь скучать!
Мягко стелешь, Данила Беркутов!
Но разве меня удержишь? Я уже от него сбежала один раз, второй будет уже проще — по проторенному-то! Но пока я подожду. Объяснить, что он не прав, всегда успею. А пока…
— Я есть хочу, — протянула капризным тоном. У меня над ухом фыркнули:
— Ну, начина-ается!
Теплые руки провели по спине, Данила отстранил меня, глядя в глаза, спросил:
— Хочешь перекусить, или пойдем основательно ограбим Тому?
— Не надо грабить, — я помотала головой, — Тома нормальная.
— Ну это да… Ладно, закажу суши, хочешь?
При слове «суши» во рту появился вкус рыбы. Я всегда любила роллы и маки, но сейчас… Показалось, что под языком насрали кошки. Облизав губы, я простонала:
