- Посреди учебного года? Такая зверская тяга к знаниям?
- Вот скажи мне, Тимур. Почему мне безразлично где ты учился, как жил, кто твои родители, а ? Ты меня совершенно не интересуешь. Откуда такой повышенный интерес к моей персоне? - поворачиваюсь и смотрю прямо ему в глаза. Я сильная! Я смогу! Он смотрит в ответ. Что пытается увидеть? Мою ложь? Здесь повсюду камеры, отчим помешан на безопасности. Тимур не сможет даже пальцем меня задеть. И пусть мое присутствие здесь крайне нежелательно и положение слишком шатко,именно сейчас я в безопасности. Это придает мне уверенности. Я готова разыграть любой спектакль.
Тимур молчит. Не спешит отвечать. Но и не задает больше вопросов. Решаю отойти подальше от машины, чтобы он вновь меня куда-нибудь не увез. Иду в сторону ворот . Там охрана. Там я смогу убежать от него. Тимур идет следом. Мне нужно его отвлечь.
- Какое-то время я жила здесь вместе с отцом. Тогда у Соболева было не все гладко. Папа переживал, что я без присмотра. Сам понимаешь работа у него опасная. Софья Александровна же мне не родная , да и свой ребенок у нее был, - Гена переживал, что Гришка во всей этой истории самое слабое звено. Ему не объяснишь, что можно говорить, а что нельзя. Да и боялся за него он больше, чем за меня. - Короче, ему было спокойнее поселить меня в этом доме. А потом спокойнее стало меня отправить на учебу в Лондон. Подробностей я не знаю. Если тебя Соболев интересует, то я явно не та, кто тебе про него может что-то поведать. Мы не общались.
До ворот отставалось метров тридцать. Еще немного.
- Соболев меня не интересует, - Тимур дергает меня за плечо, заставляя остановиться и посмотреть на него.- Меня интересует Кира!
Опять эта Кира! Кто она такая? И как до него достучаться, что я не знаю ни одной Киры? Я помню его реакцию в машине, когда сказала что незнакома с ней. Повторения не хочу. Продержаться еще тридцать метров! Но как? Тимур все еще держит меня за плечо.
- Какое отношения я имею к этой твоей Кире? Кто она вообще такая? Твоя подружка?
По тому с какой силой Тимур сжал мое плечо, понимаю, что в очередной раз вывела его из себя. Черт, такая рекция мне не нужна! Второй рукой он хватает меня за подбородок, поднимая мое лицо к своему и сдавливая мои скулы пальцами, зло шепчет:
- Не смей! Имя ее произносить своим грязным ртом не смей! Поняла?
Черт, как же мне больно! И страшно! Где хваленая служба безопасности Соболева? Гена - недоработка с твоей стороны!
Хватка Тимура не ослабевает. Он ждет ответа. Я киваю, я все поняла. Он псих, помешанный на какой-то Кире. А с больными спорить бесполезно. Получив мой ответ, он с отвращением убирает от меня свои руки и с силой отталкивает в сторону. Все происходит так неожиданно, что я не успеваю собраться и падаю. За спиной разросшийся плющ на заборе и резкий звук чего-то бьющегося, а затем протяжное " Оуууу". Я поворачиваю голову на шум в сторону розария и вижу маму. Она сидит в коляске, смотрит на меня. А рядом разлетевшаяся вдребезги статуя какого-то Аполлона.
28. Не враги
- Мама, мамочка! - одними губами шепчу я. Знаю, она не слышит и не видит этого, я слишком далеко. Но она чувствует меня!
На какие-то мгновения мир вокруг перестает существовать. Есть только мы. Я и она. Мы смотрим друг на друга. Мы видим друг друга. В этот самый момент мы живем друг для друга. Мне безразлично, что рядом со мной Тимур, что он следит за мной. Вмиг из головы улетают все обещания Гене, Леше. Мне совершенно не страшно от того, что Горский может нас искать. Потом я обо всем вспомню и пожалею. Потом. Сейчас есть только мы!
Как же я сильно скучала! Глубину своей тоски по маме ощущаю с невероятной силой. Я не могу пошевелиться, я боюсь даже на секунду оторвать взгляд от маминых родных глаз. А вдруг это мираж? Вдруг исчезнет? Рядом слышу голос Тимура, он не понимает , что со мной. Я и сама не понимаю.
Моя мама... Какая же она красивая, милая, любимая. Пусть в этом дурацком кресле, пусть кроме звуков она ничего не может мне сказать и не может меня пока обнять. Я люблю ее, всегда любила! Я виновата перед ней, сильно виновата! Как я могла усомниться в ней даже на секунду! Это мой единственный родной человек. И сейчас мне плевать кто и что подумает, я хочу к ней!
Ощущаю, что чужие руки меня поднимают. Тимур! Господи, пусть он исчезнет! Мама! Скидываю с себя его прикосновения и на негнущихся от волнения ногах подхожу вплотную к забору, раздвигаю поредевшие с осенью ветки плюща и пытаюсь быть ближе! Мама!
Она смотрит на меня в упор! Темно, почти ночь. Нас освещают лишь фонари. Но этого света мало. Я вглядываюсь в ее лицо. Мне кажется или на ее щеках блестят слезы? На моих тоже! Шепчу не переставая :" Мама". И на ее лице замечаю едва проступающую улыбку!
- Дорогая, что-то случилось? Я слышал странный звук, - это отчим. Он осматривает маму с ног до головы, находит разбитую статуэтку и смотрит в направлении маминого взгляда. Он замечает меня. На мгновение задерживает на мне удивленный, но теплый взгляд, а потом переводит его за мою спину. Выражение его лица тут же меняется. Тимур.
- Пойдем, я отвезу тебя в дом, уже поздно для прогулок, - он разворачивает коляску с мамой и уходит.
Всё.
Я всё испортила.
Постепенно реальность возвращается, а вместе с ней тяжесть последствий моего минутного помешательства.
Я нарушила все запреты. Меня видел Соболев. Я подставила Гену. Из-за меня сейчас нервничает мама. Но самое главное - Тимур, стоящий за моей спиной, который только что видел всё это.
- Отвези меня домой, пожалуйста, - я поворачиваюсь к Тимуру , а затем , не дождавшись ответа, иду к машине. Парень идет за мной. Он не задает вопросов. Не оскорбляет меня. Просто идет рядом. Я благодарна ему в эту минуту.
Садимся в машину и уезжаем. В салоне стоит молчание. Но оно не напрягает и не пугает. Я смотрю в окно, но ничего не вижу. Мешают слезы. Я не могу их остановить. Четыре года я настраивалась на встречу с мамой, но оказалась совершенно к ней не готова.
Тимур не гонит. Едет спокойно. Он и сам спокоен, задумчив и тих. Интересно, о чем он думает? Я только что сама дала ему в руки козыри и как он ими воспользуется неизвестно. Понимаю, надо срочно что-то придумать, новую легенду, очередную ложь. Но у меня нет сил. Будь что будет.
Я так устала всего бояться. Мне так надоело всем врать.
В тишине мы подъезжаем к дому Мироновых. Тимур не спросил адрес. Он знал. Он слишком много обо мне знает. В другой раз меня бы этот факт насторожил, но сейчас.
Открываю дверь и выхожу из машины. Тимур делает то же самое. Я не оборачиваюсь, не прощаюсь, просто иду к подъезду.
- Кира - моя сестра!- слышу за спиной голос Тимура. - Она погибла три года назад.
Останавливаюсь, но не поворачиваюсь к нему.
- Всё, что я тебе сегодня рассказала - ложь! Но твою сестру я никогда не знала. И это правда!
- Знаю
Тимур уезжает, а я все еще не могу зайти в подъезд. Я не знаю, как все это объяснить Гене.
29. Поцелуй
- Ксюша! Ну наконец-то! Мы так волновались. Где ты пропадала? - Софья Александровна встречает меня у порога. Как всегда добрая, заботливая, чуткая. - Мы тебе звонили. Гена места себе не находил. Да и я. У тебя все хорошо?
- Простите, Софья Александровна. Телефон где-то потерялся, - я совершенно забыла забрать его у Тимура, но не говорить же об этом ей.- Гена у себя?
- Что- то срочное, к Максиму уехал, минут двадцать назад. А Гриша спит. Ксюш, ужинать будешь?
- Спасибо, но я , наверно, спать лучше пойду. Завтра утром смена в кофейне.
Что-то срочное - это я. Мало того, что я нарушила обещание, я посвятила в нашу тайну чужого человека. И мне страшно представить , что будет, когда Гена вернется. Я подвела всех.
С этой мыслью я погружаюсь в сон. Мне снится мама. Здоровая, молодая. Как будто не было разлуки, не было покушений, не было пожара. Мы смеемся, обнимаемся, болтаем. И мне так хорошо, что от счастья хочется плакать.
