— Не знаю. Видимо та, что частенько мелькает в твоих роликах, — где он через неё прыгает, скачет, выкручивает сюрреалистичные па, а иногда и целует. Прям во время полёта в замедленной съёмке. Смотрится эффектно, не спорю.
— А, — до жирафа доходит. Аллилуя. — Не. Это ж старые видосы. Мы уже месяца два как разбежались. А ты, значит, пасёшься на моём профиле? Приятно. Лайки хоть покидала?
Блин. Сама себя подставила. Хотя если он "N", то я себя и так давным-давно жёстко спалила.
— Ничего я не кидала, — очень заинтересовываюсь молнией на куртке, которую, судя по всему, я прежде в глаза и не видывала. — И особо нигде не топчусь. Так, пару раз заходила, ленту листала.
— Ну вот если бы листала более активно, заметила бы, что девушка прекрасным образом испарилась.
— И что? Предлагаешь занять её место?
— А хочешь?
— Не хочу.
— Почему?
Почему? Стоп… ПОЧЕМУ? Он реально это спросил? Вот так в лоб?
— Как минимум, потому что ты брат моей подруги.
— И?
— И я знаю тебя с детства.
— И?
— А этого мало?
— Так, а ну хорош играться. Серьёзные разговоры ведутся, — меня вынуждают поднять голову, придерживая за подбородок. — Какие ещё отмазки есть? Попрошу сразу огласить список.
— Да причём тут отмазки? Не в этом дело.
— А в чём?
— Просто… — ладно. Раз такая тема сама зашла, надо сразу и начистоту всё. — Тебе то это зачем? Других вариантов нет? Не поверю. Я видела сообщения под постами. Там поклонницы номерки в очереди распределяют.
— А ничего что та очередь меня не интересует?
— А я интересую? Аллё, мне семнадцать, если чё. Мне ещё даже алкоголь не продают без паспорта.
— Эм… — озадачивается Андрей. — Это ты к чему?
— К тому что между семнадцатью и двадцатью пропасть в которую можно сигать на тарзанке. Сомневаюсь, что потяну твои запросы.
— Слушай, ты вот сейчас конкретно передёргиваешь. Никто от тебя ничего требовать не собирается. Пока что. И вообще, я с твоим отцом лично знаком. Неужели думаешь, стану рисковать своей челюстью?
— О, мне очень приятно, что ты ставишь свою челюсть выше моей чести. Благодарю, — не могу удержаться от ехидства, на что меня притягивают к себе, прижимая спиной к крепкой груди.
— Да не бойся ты за свою честь, мелкая, — обнимает так, что не вырваться. Силёнки однозначно неравны. О да, и правда! И чего мне бояться? — Приставать не буду.
— Уже пристаёшь.
— Серьёзно?
— Более чем.
— Понял, — Андрей послушно ослабляет хватку, для пущей убедительности вскидывая ладони. — Соблюдаем дистанцию. Лезть с поцелуями тоже не буду. Подожду пока сама не надумаешь.
Зашибись. Это он меня зовёт куда-то только из-за треклятого поцелуя? Надеюсь, он не решил, что я того… со свистящим в дырочках от волос ветром?
— Долго придётся ждать.
— Ничего. Я терпеливый, — не успеваю как-нибудь дерзко ответить, потому что меня едва не сбивает с ног шерстяная чума, пронёсшаяся метеором в вечерних сумерках.
— О, наконец-то! Где опять шлындала, чуня? Надеюсь, не с этой овчаркой шашни крутила? Он нам не пара. Слишком невоспитанный, — пока Андрей переключается на тисканье собаки, стараюсь незаметно ушмыгнуть и спрятаться… где-нибудь у Риты. — Эй, малая, — что не остаётся незамеченным. — Побег не освобождает от ответственности. Вижу что ты хочешь соскочить, но не выйдет. Я уже настроился.
— Не смогу? Смотри и учись, — по-детски высовываю язык и пулей влетаю в дом, на ходу сбрасывая куда попало обувку. Мчу кометой по лестнице, перескакивая через ступени и влетаю в комнату подруги.
— Где горит? — Ритка, валяющаяся на кровати, от неожиданности подскакивает, запутавшись в зарядке от телефона и просыпая семечки.
— Задница у меня горит! Твой брат…
***
— Плохая, плохая, очень плохая идея… — тихо скулит подруженция. Тихо, потому что в библиотеке нельзя шуметь. — Это почти что взлом с проникновением.
— Как это, почти? Вообще-то, это оно и есть, — назидательно морщит нос Ян, поправляя очки.
— Отставить панику! — строго шикаю я, с видом бывалого следопыта следя за ковыряющейся за своим столом библиотекаршей. С нашего обзорного пункта отлично обозревается весь читальный зал и уходящие в дурную бесконечность стеллажи с книгами. — Всё будет нормально, чего нагнетаете?
— Ничего не нормально, — на стрессе Рита, как всегда, ест. На этот раз прихваченный из столовки бутерброд с колбасой. — Ты со своими шпионскими играми когда-нибудь доведёшь нас до уголовщины.
— Боже, — удручающе гляжу на друзей. — Будто я вас на поножовщину сподвигаю.
— Да поножовщина это фиг с ним. А если кто-то зайдёт?
— А если ща как бутер отберу?
— Я тебе отберу! — возмущается подруга. — У меня стресс! А когда у меня стресс я ем.
— Мать, ты всегда ешь. И всегда ходишь как хомяк с заначкой в защечных мешках, — хихикает Миронов, тут же зарабатывая подзатыльник.
— Лучше не доводи до греха, человече. Я уже и так одной ногой в криминале, — грозно набычивается Ритка.
— Заканчивайте чесать языком, — пресекаю их ляляканья я. — И марш на позиции!
— Трындец. С тебя мак, поняла? — сердито бурчит с набитым ртом подруга, неохотно, но всё же поднимаясь с места. — Двойная порция!
— Тройная, — не унимается Ян, следуя за ней. — Может тогда мне хоть один чизбургер перепадёт и никто пальцы не откусит.
— Я тебе ухо сейчас отгрызу!
— Я кетчуп не прихватил. Подавишься.
Словесные пикировки стихают лишь когда ребята уходят вглубь стеллажей, теряясь из виду. Оттуда их банально не слышно, но я уверена — гастрономическая дискуссия продолжается.
Выжидаю положенную минуту, удостоверившись, что поблизости нет свидетелей и отправляю сообщение в нашем чате на троих. Операция "Й" начинается. Почему "Й"? Ну "Ы" просто уже занята кинематографической классикой.
На всю библиотеку разносится дикий грохот. Оу. Вот это они постарались на славу. Сколько полок обвалили? Я, если что, не просила портить казенное имущество. Всего лишь немного отвлечь книжного цербера.
Уловка срабатывает. Строгого вида женщина в очках и с высоким пучком спешит к источнику шума, готовая карать мечом правосудия правых и виноватых.
— Простите! Мы случайно! Я всего лишь вот эту хотела достать, а оно как взяло и посыпалось! — слышу виновато распинающуюся Риту. Ну актриса-а-а! Ей не в медуху (прим. авт.: медучилище) надо поступать, а в театральное. — Мы поможем собрать!
Не трачу время и спешу к оставленному включённым компьютеру. По счастью не незапароленно, иначе шалость бы не удалась. Так. Осталось разобраться в программе. Причём как можно быстрее.
Я честно не хотела доводить до сомнительных авантюр, включающих проникновение в частную школьную базу данных. Однако с утра была вежливо, но категорично отшита на невиннейшую просьбу посмотреть фамилии последних бравших "Морфий". Выбор пал на него по вполне логичным причинам: на эту повесть спрос маленький. Соответственно, и список вышел бы небольшим.
Чего уж проще пойти на уступки и потратить пару минут ради такой замечательной, милой и во всех смыслах распрекрасной ученицы? А вот нифига. Не разглашается и баста. Иди-ка ты отсюда девочка подальше. А я не могу подальше! Я же должна проверить зацепку! И так все выходные места себе не находила, сгорая от нетерпения.
Ага, нашла. Электронная картотека. Спасибо тебе, двадцать первый век за облегчение поиска нужной информации. Ковыряться в читательских блокнотиках было бы в десятки раз проблематичнее. На всякий случай прислушиваюсь к сердитому бурчанию Веры Павловны и наигранному извиняющемуся лепетанию подруги. Всё чисто. Время есть, но немного.
Разворачиваю окно на всю ширину мониторного экрана. И где тут панель поиска? Ага. Нашла. Поехали. Главное, чтоб реально никто не зашёл. А то придётся прятаться под стол и притвориться заблудившейся кисой.
— Ну что? Облом? Миссия с треском провалена? Шпионка-неудачница уходит на заслуженный покой? Не удалось сместить с пьедестала Тома Круза? — ехидничает подруга, когда после супер опасной операции, грозящей разве что неприятными минутами в кабинете директора, мы оседаем в актовом зале. Репетиции-то никто не отменял.
