Нэнси, словно очнувшись, отдёргивает руку, а потом на её губах расплывается хитрая улыбка. Её пальцы поблёскивают в свете от пролетающих мимо фонарей. И Аарон понимает — она играла. Играла для того, чтобы Дирк, который тоже не сводит с неё взгляда, успокоился. Теперь он явно может думать только о ней, перестав подгонять таксиста.
Иногда Аарону становится страшно при мысли о том, какой властью над ними обоими она обладает.
— Так нельзя, Нэнси, — впервые за долгое время он злится на неё.
На неё это совершенно не похоже. У них же было правило: не играть с чувствами другого.
— Аарон, ты же читаешь людей как книги. Разве ты не понял, для чего это было сделано?
Нэнси может быть бесконечно права, но ощущать себя игрушкой в её руках — неприятно. Конечно, и Аарон не без греха, но всё, что он делал — было на благо.
Дирк бросает таксисту деньги через открытое окно, когда Нэнси и Аарон выходят из салона. Куртка Аарона оказывается на плечах Нэнси практически сразу. Как и раньше. Тогда они часто гуляли по ночному городу, и Нэнси не нужно было ничего говорить. Аарон всегда угадывал тот момент, когда появлялась необходимость поухаживать за нею.
— Спасибо, что подвезли. — Нэнси шагает вперёд, спуская с плеча куртку, собираясь отдать её хозяину и попрощаться.
— Ага, Дрю, так мы и поверили! — Дирк рывком возвращает куртку на её плечи и жестко поправляет, как будто она тряпичная кукла, не способная что-то за себя решить. — Ты привела нас сюда, ты это решила.
Нэнси убирает его ладони с плеч, стирая улыбку с лица и натягивая ухмылку, которая доведёт Дирка до безумия. Если не сейчас, то когда-нибудь она обязательно заставит его сделать большую глупость.
— А если я пошутила, что тогда?
Дирк впивается в неё взглядом, задерживаясь сначала на глазах, потом медленно спускаясь на губы и, наконец, останавливаясь на груди с затвердевшими сосками. Вряд ли от холода.
— Тогда ты пожалеешь о своих словах, Дрю. Мы тебе не щенки, чтобы с нами играть, а потом пинать под зад. Могла бы уже и запомнить это. — Дирк притягивает её к себе, грубо поворачивая лицом к Аарону и практически прикасаясь губами к шее. — Ты очень сильно пожалеешь, Дрю.
Нэнси пару секунд думает о своём, явно взвешивая все «за» и «против». В любом случае она будет жалеть. Остаётся только выбрать — о сделанном или не сделанном. Вероятно, лучше всего по приезду ей было держаться подальше от парней. Не появляться в участке у отца. Ведь увидеть его она могла в любом другом месте: на ужине или на прогулке. Но выбрала работу. И совсем не для того, чтобы помочь ему с картинами, о чем попросил отец, узнав, что она все равно собралась в гости. Ей нужно было увидеться с Аароном и Дирком, потому что за пять лет она так и не избавилась от постоянных воспоминаний о них.
Конечно, глупо было бы думать, что они снова не окажутся в постели. Ей даже интересно, чем на этот раз закончится их связь.
— Так ты нас приглашаешь внутрь?
Нэнси уверена, Дирк спрашивает это, переступая через себя. Она даёт себе слово, что это будет всего лишь раз. Да и никто из них не готов сейчас услышать «нет», а она не готова дать отрицательный ответ.
— Дрю?
Нэнси кивает.
Глава 24. Воровка
Настоящее
— Дрю!
Дирк догоняет меня внизу, не реагируя на вопросы новой медсестры. Не той, что пустила наверх.
— Сэр?!.
Вопрос зависает в воздухе позади нас. Я не оборачиваюсь. Оно того не стоит. Дальше всё будет только хуже. И уже неважно, знает Аарон или нет, скоро он сделает ход. Я в этом уверена.
Я не обдумывала пути отступления. Не предполагала, что мне придется срочно убегать и прятаться так, чтобы меня больше никогда не нашли. Куда бежать? На какой край земли? Да и есть ли смысл? Приняв предложение Профессора, я сама лишила себя нормальной жизни. Я всегда понимала это, но сейчас мне все равно… страшно.
Бегать бесконечно не получится. Или… В голове снова проносится всё, что происходило в палате парой минут ранее. И подобно маятнику меня вновь отбрасывает в противоположную сторону — мне снова кажется, что Аарон знает, кто я. Но почему молчит? Может, он даёт мне шанс, чтобы я завязала, потому что у нас общее непростое прошлое? Или… или у него есть совершенно другие причины?
— Дрю! — Дирк резко дёргает меня за плечо и разворачивает к себе. — Я что, бегать за тобой должен?
— Нет, но ты же будешь. — Не стоило ему грубить. Это будет стоить мне спокойного ухода, но я не могу сдержаться.
— Не буду. — Дирк отдёргивает руку, но прежде успевает до боли сжать плечо. — Бегать за тобой я не собираюсь, Дрю. Могу легко пообещать это.
Меня подмывает сказать ему то, что окончательно разрушит между нами всё. Превратит в грязную пыль. Отбросит нас на пять лет назад. Хочется прокричать: «Давай! Давай! Пообещай мне это! Ты это умеешь!», но страх не позволяет произнести подобное вслух. Мы можем как угодно общаться с Дирком. Ненавидеть друг друга, отсутствовать в жизни друг друга, заниматься сексом, уходить и возвращаться, но если он даст мне слово, то не нарушит. Как не нарушил обещание, которое произнёс, когда мы были подростками.
— Чтобы не случилось, я буду рядом… Если…
Он произносит то, что я хочу услышать. А я была уверена, что он этого не скажет. Дирк смотрит на меня испытующе, ждёт ответа. И я знаю, пока я молчу, мы не сойдём с этого места. Дирк упёртый, невероятно упёртый — мы можем простоять здесь и десять минут, и час, пока я не дам вразумительного ответа. Потому что за его последними словами я отчётливо услышала: «Я буду рядом, если ты захочешь. Мне остаться?»
Может, без него и станет проще, хотя бы эмоционально, но я не хочу даже на секунду представлять свою жизнь без него. Всех тех парней, которых я находила, не сравнить с Дирком или Аароном. И сейчас я как никогда остро это понимаю.
— Я хочу, чтобы ты был рядом, Дирк.
Делаю шаг вперёд, прижимаясь к нему, и хочется верить, что он сможет помолчать хотя бы несколько длинных секунд. Он расслабляется, сдаваясь под напором моей нежности — такой нежданной для нас обоих. Обнимает меня, упираясь подбородком мне в макушку. И все эти пять лет как будто исчезают… испаряются. Мне снова восемнадцать, и я счастливая обладательница самого сексуального парня на свете. Даже двух.
— Видишь, мы же можем по-нормальному.
От того, как Дирк произносит эту фразу, у меня невольно наворачиваются слёзы. Я хочу, чтобы всё то, во что я превратила свою жизнь, закончилось. Чтобы ничего не было.
Даже если я была не права, ещё не должно быть слишком поздно. Мы можем быть все вместе. Снова.
— Можем…
Я вцепляюсь в куртку на его плечах, не зная, что будет дальше. Но всё это уже не имеет значения. Я брошу. Брошу ради тех кратких мгновений, в которые я снова чувствую себя счастливой и защищённой. Меня не смогут обидеть — я дам отпор, но приятно знать, что есть тот, кто о тебе заботятся и готов прикрыть от любой неприятности.
Признание почти срывается с губ, так сильно меня расслабляют объятия Дирка. Прошлое отравляет разум, позволяя забыть, что я уже давно не та идеальная девочка, какой меня когда-то знали.
Воровка. И теперь я с Профессором. Он помогал мне долгое время, учил быть сильнее, умнее, изворотливее. И только стоит вспомнить о нём, как мысли направляются в противоположное русло. Я словно и правда перевоплощаюсь в Ворову, в следующую секунду думая о том, как вывернуться из ситуации так, чтобы никому и в голову не пришло подозревать меня. И чтобы Аарон решил, что он ошибся.
И Дирк сейчас в том состоянии — успокоенный и расслабленный… мягкий как тёплый воск. Податливый. Сейчас я могу манипулировать им, а он даже не заметит.
Позволяя Воровке взять верх над Нэнси, я предаю Дирка, наши отношения и чувства, но я уже сделала это раньше, когда выбрала скользкий путь Воровки, отрезав себя от прошлого.
— Отвезёшь меня домой?
Я не отрываю голову от груди Дирка. На секунду его сердце замирает. И моё тоже замирает, потому что не оставляю нам возможности снова быть вместе. Да, у нас ещё есть немного времени — мы можем провести его вместе, даже вернуться к Аарону. Но… нельзя поддаваться этому желанию, потому что соблазн всё закончить снова вернётся. Если я расслаблюсь, как чуть не сделала это парой минут ранее, то совсем потеряюсь и сдамся.
