Я надеялась, что вскоре она поймёт — меня не интересует ни её супруг, ни место в кровати рядом с ним.
Всё, чего я хочу — избавиться как можно скорее от навязанных мне долгов, которых я не совершала.
В тоже время я понимала Динару. Где-то в глубине моей души подала голос женская солидарность и интуиция. Я мысленно поставила себя на место этой женщины.
Конечно, я не знала, испытывала ли Динара глубокую привязанность к Лютому или нет, но думаю, ей, как и любой другой женщине в статусе законной супруги, хозяйки дома было бы очень неприятно и даже больно узнать, что её мужчина собирается завести ребёнка от посторонней женщины.
Причём, извещает свою супругу в в последнюю очередь и ставит перед фактом своего выбора, не посоветовавшись.
Насколько я поняла из слов Лютого, он не только не посвятил Динару в подробности, но и не считал нужным делать это.
Я ничего не могла сказать: была ли Динара хорошим человеком или нет, но искренне сожалела, что встала ей, как возможная кость поперёк горла. Истинный виновник напряжения, витающего в воздухе столовой, сидел во главе стола и, кажется, ни о чём не переживал, ужиная с большим аппетитом.
Я решила не накручивать себя и последовать примеру Лютого, принявшись за ужин. Блюда кавказской кухни были мне не слишком знакомы, но повар в доме готовил отменно.
— Спасибо, ужин был очень вкусным, — сдержанно поблагодарила хозяев дома после того, как насытилась. — Могу узнать, где можно взять графин с водой и стакан? Тимофей уснул, иногда он просыпается посреди ночи и просит воды.
— Я подам, — улыбнулась Динара. — Завтрак в половину восьмого. Мальчик уже ходит в школу? Надеюсь, оставшегося времени хватит, чтобы вовремя, без опоздания добраться до начала занятий в школе, где он учится.
Я задумалась над словами Динары, испытав досаду на себя: я совсем не подумала о том, как мы с Тимофеем будет добираться до школы, а ведь расстояние приличное, и я совершенно не знаю, какие маршруты ходят в районе, где находится дом Лютого.
— До школы добраться не проблема, — подал голос мужчина. — Но пацану придётся несколько дней дома побыть. Как минимум, завтра-послезавтра точно.
— Почему?
Я мгновенно напряглась, почуяв подвох и решив, что Лютый собирается держать Тимофея в заложниках и таким образом стимулировать меня быть послушной.
— Потому что завтра у тебя день занят. Потом больница, — объяснил мужчина. — Уладим все нюансы и потом решим вопрос со школой.
Такое объяснение меня устраивало и мне хотелось верить, что дела обстояли именно так и Лютый не лгал. Но я не знала этого наверняка и полагалась лишь на надежду.
=20=
=20=
Первая ночь в стенах чужого дома была тревожной для меня. Я с трудом заснула, но сон не продлился долго.
Я постоянно просыпалась, оглядывалась по сторонам с тревогой и прислушивалась к каждому шороху. Даже звук собственного дыхания казался мне подозрительно громким.
Зато Тимофей спал, как убитый, и его словно ничего не тревожила. У племянника был здоровый детский сон.
Я была несказанно рада, что хотя бы он, в силу возраста, не задумывается обо всех жизненных печалях и ведёт себя спокойно, не усложняя нам задачу проживания в чужом доме.
Утро застало меня стуком в дверь комнаты. Я с трудом села на кровати и спросила охрипшим после сна голосом:
— Кто там?
— Вас приглашают спуститься в столовую. Завтрак через пятнадцать минут.
Я посмотрела на часы, которые сняла с запястья и положила на тумбу возле кровати. Они показывали почти девять часов утра. Тимофей ещё спал. Я разбудила его и попросила посетить ванную комнату, чтобы позднее спуститься и накормить его завтраком.
Я ожидала, что мы будем завтракать вдвоём, и компанию нам составят только тарелки с едой. Но переступив порог столовой, я увидела Лютого и Динару, уже сидевших на своих местах.
Мой шаг немного замедлился, а сердце, напротив, забилось гораздо учащённее. Я сильно волновалась и ничего не могла с этим поделать, чувствовала себя не в своей тарелке.
Ещё больше меня смутил вид супруги Лютого. На Динаре уже было надето платье, на этот раз насыщенного цвета морской волны, волосы затейливо убраны под платок, и на лице — свежий, приятный макияж. В то время как я была одета в домашнее и лишь умыла лицо, а простая вода никак не могла скрыть серых теней под глазами.
— Присаживайтесь, — улыбнулась Динара. — Я не знаю, чем вы привыкли завтракать, поэтому сегодня на завтрак стандартная овсяная каша с фруктами, творожная запеканка и чай со сливками. Позднее врач составит план питания для будущей матери нашего малыша, — важным голосом произнесла супруга Лютого.
Она не сказала мне ничего обидного, но в то же время я ощутила, словно меня задвинули в тёмный, грязный угол, показав на моё место.
Я поблагодарила за заботу и дала знак Тимофею, чтобы он сделал то же самое.
Мы принялись за завтрак, а Динара в это время прислуживала своему супругу, причём Лютый делал вид, что даже не замечает активных ухаживаний жены, а занят своими делами.
Завтрак тянулся медленно, хоть я и спешила расправиться с едой как можно быстрее.
— Мне нужно на работу, — нарушила я молчание за столом.
— Сегодня у тебя более важные занятия. Больница. Магазин. Считай, что ты отпросилась.
— Но я не отпрашивалась…
Лютый взглянул на меня тяжёлым, давящим взглядом, потом перевёл взгляд на мою опустевшую тарелку.
— Ты закончила с едой?
— Да.
— Значит, собирайся. Поедешь со мной. По дороге расскажешь, что у тебя с работой.
— Как же Тимофей?
Лютый призадумался на мгновение.
— Динара.
— Да, Руслан? — отозвалась супруга через мгновение.
— Организуй няню. За мальчишкой должен быть присмотр. Сделаешь?
— Разумеется, — ответила Динара и улыбнулась, но улыбка шла после её слов, а не вместе с ними.
***
С тревогой на душе я оставила Тимофея в доме Лютого. Мне было не по себе, что он будет под надзором неизвестной няни, с которой мне даже поговорить не дали. Потому что Лютый торопился, и не разрешил мне дождаться её появления.
Я села в машину, ощущая, как сердце в груди бьётся невероятно быстро и неожиданно для себя опустила пальцы на локоть мужчины.
— Пообещай мне!
В ответ мужчина пытливо взглянул мне в лицо.
— Я обещаний не раздаю. Что ты хочешь от меня?
— Пообещай, что Тимофею не причинят вред!
— Если ты не создашь проблем, — немного подумав ответил Лютый.
— Всё-таки, он — заложник, — сникла плечами и загрустила.
— Не корчь из себя великомученицу, Маша. Судьба Тимофея — в твоих руках. Хочешь увидеться с ним, видеть его здоровым — значит. выполняешь всё, что я от тебя требую, и не создаёшь мне при этом проблем.
— Ты просто решаешь за мой счёт свои проблемы. Вместо того, чтобы искать виновного Антона. А что… что, если ты внезапно найдёшь его с деньгами, когда всё это… вопрос с суррогатным материнством зайдёт слишком далеко?!
— В таком случае ты выполнишь свои обязательства, а я щедро тебе за них заплачу.
— Всё решают деньги?
— Разумеется. А что ещё? — искренне удивился Лютый.
— Ты можешь сломать мне жизнь, и думаешь, что я смогу утешиться деньгами?
Лютый нахмурился.
— Я тебе так скажу, Маша. Послушай меня внимательно, я последний раз объясню тебе, как осбстоят дела, и больше мы к этой теме не вернёмся. Заведёшь эту песню ещё раз, я найду способ усмирить тебя. Плохой способ. Он тебе не понравится, но в последствиях ты сможешь винить только себя. Ведь я предупреждал, чтобы ты вела себя благоразумно. Я живу реальностью. Сегодняшним днём. Ситуация сейчас такая: твой муж…
— Фиктивный!
— А мне плевать. Твой муж в бегах с крупной суммой денег. Уверен, что он ещё долго не будет давать о себе знать. Но потом, возможно, покажется где-то, засветится. Все рано или поздно оступаются. Это может произойти как скоро, так и не очень. Важно лишь то, что сейчас весь груз долга лежит на тебе, и ты расплатишься с ним.
