Он нехотя поднялся на ноги и протянул мне руку.
— Я уверен, что эта ночь станет для нас волшебной, — прошептал Саша мне на ухо, когда я встала.
— Да… Но мандарины я тебе всё равно не прощу!
Он засмеялся, взял меня за руку, и мы посеменили к дому Олеси.
Глава 27
Разумеется, мы пришли последними.
Сначала мы еле-еле дотопали до калитки, потом вспомнили, что забыли подарки. В доме оторвали вешалку и разбили две бутылки шампанского (криворукие же). Непосредственно уже на самом крыльце Олесиного дома разбили голову керамическому зайке, что каждое лето стоял в саду, испачкали ковёр и рассыпали яблоки, которые укатились в неизвестном направлении. При этом мы с Сашей глупо смеялись и без конца стукались лбами; отскакивали и наносили гостеприимным хозяевам новый ущерб.
Всё это могло бы длиться до бесконечности, если бы к нам не вышел Илья.
— Долго вы ещё тут будете копаться? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
— Извини, мы оторвали голову зайцу, — сказала я, и Саша прыснул от смеха.
Илья выпучил глаза.
— Какому зайцу?
— А вот этому, — я показала на покалеченную зверушку, — но мы обязательно возместим ущерб! — я сделала шаг назад и наступила зайке на лапу, от чего на ней появилась трещина.
Илья покачал головой:
— Вы криворукие идиоты, почему вы постоянно всё портите и ломаете? Как вы вместе живёте? Ваш дом-то хоть ещё цел? — он вытянул шею, однако, ничего не увидел. — Или так темно, или вы его уже разнесли. Заходите. Мы вас давно уже ждём!
— Олеся, — я обняла сестру, когда мы вошли в дом.
— Что вы там так долго делали? — удивилась она.
Илья усмехнулся:
— Портили твоё имущество.
— Не слушай его, мы всего лишь испачкали зайца.
— Изнутри, — сказал Миша, который зашёл следом за нами. — Я видел этого бойца. Его уже не спасти.
Всеобщий звонкий смех эхом разнёсся по дому. Всегда мечтала хотя бы раз в жизни встретить Новый год с людьми, которых не без основания могла бы назвать родными. Неловко в этом признаваться, но их компания стала мне гораздо ближе, чем те люди, которых я на протяжении многих лет считала друзьями.
— Мы не купили мандарины, — виновато пролепетала я.
Сестра улыбнулась:
— Какое счастья, Марина, что вы не купили мандарины, — она кивнула в сторону кресла, на котором стояло несколько пакетов, — тут и без вас пять килограмм этих чёртовых мандаринов, а шестой уже благополучно съеден. Каждый тащил эти фрукты отовсюду. Я их уже сама продавать могу! В принципе у нас всё есть, кроме ёлки.
— Как это нет ёлки? — возмутился Миша. — Парни, ай-да в лес за ёлкой!
Илья и Саша попивали за нашими спинами коньяк и тихо между собой что-то обсуждали. Однако предложение друга пришлось им по душе, и все трое вышли из дома, оставив нас с Олесей накрывать на стол. Но мы тоже не скучали. Пили вино, попутно расставляя фужеры и тарелки.
— Я смотрю, у вас с Сашей всё хорошо? — Олеся бросила на меня беглый взгляд.
— Отношения постепенно налаживаются.
— Я рада за вас, хотя больше за Сашу. Он всё-таки смог добиться того, что так страстно желал.
— Что ты имеешь в виду?
Она села на стул.
— На самом деле я не хотела тебе об этом говорить, но думаю, что Саша не обидится, если я скажу тебе правду.
— Какую правду, Олеся? Ты меня пугаешь.
— Пугаться нечему. Просто Саша взял с меня слово, что ты о нашем с ним разговоре никогда не узнаешь, это с одной стороны. А с другой, я боюсь, что ты совершишь ошибку, сделав тем самым, несчастных сразу двоих.
Я тряхнула головой.
— Ничего не поняла.
Она хмыкнула:
— Как-то раз Саша признался мне, что любит тебя. Я посмеялась и забыла: в этом возрасте все влюбляются. Вот только время шло, а его чувства не проходили, и тогда я задумалась: а что если Саша тебя действительно любит? В общем, я пообещала ему, что ничего тебе не скажу, но буду всячески намекать. Намёков, как выяснилось, ты не понимаешь.
— То есть, ты всё это время знала, что Герц по-настоящему меня любит, и молчала?
Олеся кивнула:
— Ага. Я же обещала молчать, но намекать. Как видишь, не вышло.
— А зачем ты мне об этом вообще рассказала?
— За тем, чтобы ты всерьёз подумала о его предложении. Тем более, ты и раньше говорила, что хочешь быть любимой, а самой любить необязательно. Это же идеальный вариант!
— Кого из нас ты хочешь сделать счастливым: меня или своего лучшего друга?
— Вас обоих. Вот увидишь, Марина: он сможет сделать тебя счастливой.
Наш разговор был прерван стуком в окно. Сестра отодвинула занавеску, и мы увидели Илью с большим фонарём, в котором, судя по всему, перегорела лампа.
— Они ломают всё, что видят, — Олеся покачала головой, — похоже, мне придётся идти с ними в лес. В противном случае мы будем встречать Новый год не с ёлкой, а с какой-нибудь сосной. Закончишь сервировку сама?
Я кивнула.
— Конечно.
Допив вино, я продолжила расставлять посуду. Калитка скрипнула. Неужели нашли ёлку?
— С наступающим!
Я перевела взгляд на дверь и рука, и новый бокал выскользнул из рук: на меня смотрел Артём. Его радость моментально сменилась на смущение.
— Я не знал, что ты тоже приедешь, — пробормотал он.
— Постой, — сказала я, не дав ему уйти. Он обернулся.
— Я не хочу напрягать тебя своим присутствием.
— Всё в порядке, я на тебя уже давно не злюсь.
Ага, как же, не злюсь. Да я его разорвать готова!
— Честно, я и представить не мог, что ты приедешь сюда зимой. Давно ты здесь и надолго к нам?
— Мы вчера приехали, думаю, останемся на пару дней.
Артём закусил губу:
— Когда ты говоришь «мы», то имеешь в виду…
— Себя и Сашу.
— Хм. Так вы теперь вместе?
— Да.
— Поздравляю, — унылом голосом ответил он и поставил бутылку шампанского на стол, — рад был с тобой повидаться.
Однако убежать он не успел. Его друзья ввались в дом. Я усмехнулась; видимо, внезапным визитом Артёма была обескуражена не только я, но и все остальные.
— Артём, — неуверенно сказала Олеся, — мы не знали, что ты приедешь. Ты же никогда не справлял Новый год здесь.
— А в этом году я решил изменить своим традициям, и видно, не зря. Столько всего нового узнаю с каждой секундой, — он смотрел то на меня, то на Сашу. — Но не переживайте, друзья, я не буду докучать вам своим присутствием.
Его радует перспектива праздновать в одиночестве?
— Как встретишь, так и проведёшь, — хмыкнул Илья. — Мы будем рады, если ты останешься с нами.
Собственно, ребята на самом деле радушно встретили старого друга. Даже Саша, который скрипел зубами и глазами метал в приятеля молнии, изредка что-то говорил Артёму, а затем тут же что-то шептал на ухо Олесе. Все эти махинации он проводил, крепко держа меня за руку.
— Господи, это так мило. Не могу сдержать слёз умиления. Кто бы мог подумать, Марина, что всего год назад ты кувыркалась со мной, а уже сегодня сидишь и держишь за руку моего лучшего друга, — выпалил Артём.
Я чувствовала на себе недоумённый взгляд Саши, но продолжала смотреть на Мишу, лицо которого в данный момент, испытывало те же изменения, что и у Герца. Ведь никто, кроме Олеси, не знал, где я была той ночью.
— Это плохая тема для разговора, — ответила я.
— Зато какие воспоминания!
Прекрасные воспоминания! Я бы с удовольствием в них окунулась, если бы Саша так сильно не сжимал мои пальцы.
— Ты делаешь мне больно, — тихо сказала я, и он ослабил хватку.
— Знаешь, малыш, а я бы повторил!
Я вскочила на ноги и вылетела на крыльцо — хотела убежать от той неловкости, что повисла в воздухе. Может, они согласятся сделать вид, что ничего не слышали? Или хотя бы на то, что Артём пьян и несёт чушь.
Я чиркнула зажигалкой.
Не прошло и минуты, как ко мне вышел Саша.
— Хочешь узнать, правду он говорит или нет?
