и оказаться у себя дома. Но это было невозможно.
Мне хотелось просто исчезнуть… Βедь получилось исчезнуть у Моники?!
Да, конечно! Но какой ценой?
Я вдруг поняла, что всё это было подстроено ею. Она специально заманила меня в ловушку, зная, что доверчивая Николь примчится спасать сестру!
Но я тут же помотала головой из стороны в сторону. Не хочу верить в то, что сестра могла поступить так жестоко. Скорее всего, у неё просто не было выбора. Я хотела бы поговорить с ней и узнать, как она умудрилась вляпаться в это? Я даже не верила, что Моника украла у мистера Голдмана эти деньги.
Спросить у него?
Я развернулась и наткнулась на его взгляд. Мне показалось, выражение его глаз резко изменилось. К сожалению, я не успела понять, о чём он думал секундой раньше.
— Что случилось, куколка? Уже соскучилась?
— Откуда ты знаешь, что Моника украла у тебя деньги?
Φрэнк рассмеялся.
— Хорошая попытка. Я всегда был против камер наблюдения в своём офисе. Но потом поставил всего одну, спрятав её очень хорошо. Угадай, что показали записи с камеры?
— Тогда почему ты не обратился в полицию?
— Потому что я сам… хочу разобраться с наглой шлюхой, решившей, что можно безнаказанно воровать чужое, — безжалостно ответил Фрэнк. — Вылезай. Мы приехали.
— Куда?
— Домой, разумеется. Моя персональная вечеринка продолжится. Несмотря ни на что.
Фрэнк помог выбраться из лимузина. Он не торопился брать меня на руки, но и не забрал свой пиджак. Мужчина держал меня за локоть. Он привёл меня в мою спальню.
— У тебя есть час на то, чтобы привести себя в порядок. Через час я приду за тобой. Оденься, как подобает. Но не надевай трусики…
Ослушаться его приказа я не имела права. Я отправилась в душ и смыла с себя всё: яркий макияж и лак для волос, посторонние запахи и память о чужих прикосновениях.
Я высушила волосы, собрав их в простую, но элегантную причёску. Рука дрогнула над комплектом белья.
Не надевай трусики…
Монстр.
Может быть, он всё-таки поймёт, что я — не Моника?
Я оделась и немного подкрасила глаза. Платье я надела вечернее, но оно было не таким роскошным как то, что испортили дружки Фрэнка.
Βнезапно по моей коже пробежал озноб: вспоминать о случившемся было неприятно! Я накинула на плечи пиджак Фрэнка. Меня тянуло к этому мужчине. Чувствовать даже аромат его парфюма было очень приятно. Вдруг я вспомнила про пистолет. Он утяжелял пиджак.
Я вытащила пистолет и сжала его дрожащими пальцами.
Через полминуты дверь открылась, и в комнату вошёл Фрэнк. Я сжала пистолет обеими руками, направив в его сторону.
— Какая ты сердитая! — усмехнулся Фрэнк и неторопливо двинулся ко мне.
— Стой, Фрэнк! — прошептала я.
Но мужчина безрассудно шагал вперёд. Дуло пистолета ходило из стороны в сторону.
— Стой! — повторила я.
— Иначе что? — спросил он, подойдя ко мне вплотную.
Дуло пистолета упёрлось ему в грудь.
— Стреляй, детка. Ты точно не промахнёшься. Пистолет заряжен…
Я сглотнула. Я… не могла нажать на курок. Фрэнк резко выхватил у меня пистолет, засунув его за ремень брюк.
— Не прошла проверку, куколка. К сожалению…
Фрэнк обхватил мой локоть и вывел из комнаты.
— Пойдём, я освежу твою память о непричастности Моники к краже двух миллионов долларов.
Фрэнк завёл меня в кабинет и усадил в роскошное кресло.
— Ничего не напоминает, куколка? Этот кабинет помнит много всего! — ухмыльнулся Фрэнк.
Он быстро вывел на экран монитора запись с видеокамеры. Я едва не взвыла от отчаяния: нa записи была моя сестра, Моника. Вне всяких сомнений. Коварная сестра даже прическу носила такую же, как я обычно!
— Моника не знала, что тут есть камеры?
— Сама ответь! Знали ли Моника?! — отозвался Фрэнк. — Ладно. Надоело пережёвывать одно и то же. Я хочу развлечься.
С тобой!
ГЛАВА 24. Николь
Фрэнк провёл меня вниз, в столовую. Стол был накрыт для двоих. Столовая освещалась лишь свечами, стоящими в подсвечниках на столе.
Прежде чем усадить меня, Φрэнк поднял подол моего платья и пробежался пальцами по складочкам.
— Послушная! — удовлетворённо рыкнул он, подтолкнув меня к стулу.
Фрэнк сам наполнил наши бокалы вином и предложил лёгкую закуску в виде канапе.
— За что выпьем? — спросил он и тут же сам ответил. — Давай выпьем за любовь к игре?
— Разве я могу отказаться?
— Это было бы неразумно, куколка!
Я послушно стукнула хрусталём своего бокала по бокалу Фрэнка. Я отпила совсем немного вина. Но Фрэнк придержал бокал за донышко, вновь поднимая его к моим губам.
— До дна, кукла. Я хочу играть…
Я выпила всё вино. Оно было крепче, чем я привыкла пить.
Фрэнк следом опять наполнил мой бокал, принявшись болтать о всякой чепухе. Но он не забывал спаивать меня вином.
Потом вдруг он спросил:
— На что ты потратила деньги?
У меня уже шумело в голове. Я не сразу поняла, о чём он спрашивает. Но потом рассмеялась: несколько больших бокалов вина сделали меня очень смелой.
— Ты ни за что не догадаешься, Фрэнк. Фьють! Их нет…
— Не поделишься секретом?
— Может быть, твои миллионы плавают по грязным водам рек Уилламетт… Может быть, я раздала их бездомным… Может быть, мне было холодно, и я сожгла их?
— Это был бы очень дорогой костёр, кукла.
— И очень недолгий. Все деньги мира — это лишь бумага, Φрэнк!.. Бумага, которая горит очень быстро!.. — рассмеялась я, вытирая выступившие слёзы.
— Не хочешь сознаваться, кукла? А моё терпение небезграничное. Сегодня я еще послушаю твой бред про Николь. Но к завтрашнему дню будь готова дать мне честный ответ. А пока…
Фрэнк отошёл на секунду,
