себе за талию. Я непроизвольно ахаю, когда так резко оказываюсь в объятиях мужчины.
— Будешь держать меня насильно? — в моем тоне присутствует нотка сарказма. Разумеется, Даниил совершенно не тот человек, который стал бы принуждать женщину к чему-либо.
— Сила не потребуется. Ты и сама не захочешь уйти, — отвечает он.
— Что и требовалось доказать, — криво улыбаюсь я. — Ты излишне самоуверен, Даниил.
— Думаешь? — я ловлю его темный взгляд на своих губах и быстро отворачиваюсь.
— Уверена на сто процентов, — только и успеваю ответить я, после чего мы оказываемся в роскошном помещении, из которого в прошлый раз мне с таким трудом удалось сбежать. И, черт возьми, сегодня этого сделать мне не удастся.
— Странное чувство, — произносит он, как только мы оказываемся в шикарном номере. — Похожее на дежавю.
— Ничего такого, — отрицательно машу головой, сбрасывая с ног туфли на высоком каблуке.
— Хочешь чего-нибудь? — интересуется Воскресенский, подходя к бару.
Мужчина берет стакан и плюхает в него немного янтарной жидкости, а в стеклянный вытянутый сосуд наливает немного шампанского, передавая мне.
— Думаю, мне уже достаточно, — говорю я, но все равно забираю из его рук бокал.
Воздух становится разряженным, а молчание начинает выводить из себя. Воскресенский не совершает ни единой попытки приблизиться ко мне. Я чувствую его взгляд на себе и свои раскрасневшиеся щеки, потому как интимность обстановки обязывает.
— Чего ты хочешь, Агния? — наконец, спрашивает мужчина, отчего, как мне кажется, я теряюсь ещё больше. По правде говоря, со мной такое впервые. Этот человек действует на меня совершенно неожиданным образом. Его магнетизм притягивает настолько, что я едва могу соображать.
— Мы оба знаем, для чего оказались здесь, не так ли? — я слегка приподнимаю подбородок.
— Ты права, — мужчина швыряет стакан на небольшой столик, после чего вмиг оказывается рядом со мной. — Зачем оттягивать неизбежное, так ведь?
Кажется, мой разум вмиг оказывается затуманен, сто́ит только Воскресенскому коснуться моих губ. И вот я уже не замечаю ничего вокруг. И то, как моя одежда летит на пол, и как раздеваю Даниила сама, мечтая побыстрее почувствовать разгоряченное тело.
Даниил подхватывает меня под бедра, не отрываясь от обжигающих поцелуев, после чего опускает меня на огромную кровать. Мужчина замирает, а на его лице уже красуется победная улыбка, но в этот момент мне плевать, что он думает обо мне, о своем трофее. Именно сейчас это становится абсолютно неважным.
— Будешь смотреть? — я стягиваю с себя последнюю преграду в виде трусиков, и в его взгляде огонь вспыхивает с ещё бо́льшей силой.
Мужчина отрицательно машет головой, касаясь пальцами моей лодыжки. Его рука медленно бредет по ноге, достигая бедра, после чего опускается на оголенный живот. Я закусываю губу, чувствуя как разливается тепло в том месте, где блуждает ладонь Даниила, и растворяюсь в новых приятных для себя эмоциях. Между тем, горячие губы опаляют нежную кожу на шее, а мои ногти впиваются в широкую спину мужчины. Я хочу чувствовать его всем телом и больше не могу терпеть эту сводящую с ума прелюдию. Резко отрываю его губы от шеи и сама впиваюсь в его рот, бесстыдно прижимаясь всем своим телом к стальной груди.
— Малышка… — сбивчиво произносит Воскресенский, покусывая мою нижнюю губу. — Ты такая… Хочу тебя…
К сожалению, смятые простыни и бессонная ночь сменяются утренней реальностью, в которую врываюсь я одна. Часы показывают одиннадцать, а постель оказывается пуста, как и гостиничный номер. Светится лишь непрочитанное сообщение в моем мобильном, в котором нет ни единого намека на жаркие объятия и романтическое настроение, созданное прошлой ночью.
Срочная командировка. Вернусь за день до свадьбы. Не скучай.
Глава. 12 Агния
— Войдите, — негромко отвечаю я на стук в дверь своей комнаты. Разглядываю свой образ в зеркале, пытаясь улыбнуться. Но не слишком-то выходит.
— Тебе очень идет свадебное платье, — холодный тон моей матери уже не удивляет. В этом огромном мире существуют женщины, которые не созданы для материнства. Так вот, Татьяна Лисянская является их яркой представительницей. — Я рада, что ты дала согласие на это брак. Не все выходят замуж по любви.
— Хотелось бы иной судьбы для себя, — едва слышно произношу я.
— Агния, ты могла бы выбрать для себя что-то более роскошное, — с укором говорит мама. — Все же ты выходишь замуж за влиятельного мужчину…
— Мам, стоп, — обрываю женщину. — Это моя свадьба. И это мое платье, которое я захотела. В конце концов, у меня ведь должен быть выбор на этом торжестве. Если мужа мне навязали, то хотя бы платье я могу выбрать самостоятельно?!
Вопрос, скорее, риторический, и мама понимает это. Не знаю, что на меня находит, но сегодня в этот день, который должен был стать одним из самых счастливых в моей жизни, у меня не просто нет настроения, меня злит и раздражает все вокруг. И я уверяю саму себя, что это никак не связано с тем, что Воскресенский за эти несколько дней ни разу не позвонил мне. Пожалуй, в моем случае глупо было рассчитывать на то, что та ночь значила для него нечто бо́льшее, чем просто одноразовый перепих.
— Ты ведёшь себя как неблагодарная девчонка, Агния, — моя мать грозно сверкает глазами, после чего выходит из комнаты.
— И зачем ты приходила? — бурчу про себя, продолжая разглядывать свое лицо, на котором не наблюдается ни капли радости.
В последний раз я окидываю себя безразличным взглядом, задерживаясь на свадебном платье. Оно великолепно. Ничего лишнего. Простое вечернее платье в пол, которое смотрится намного элегантнее тех роскошных и расшитых драгоценными камнями кусков материи. По правде сказать, я всегда мечтала о пышной свадьбе с подобными моделями платьев, но когда примерила эту роскошь на себя, оказалось — не мое. Будто бы я проживаю не свою жизнь, хотя в какой-то
