— Ты как будто не здесь, — берет мое лицо в ладони Макар, нежно проводит пальцем по щеке, а я отвожу глаза.
— Устала, — признаюсь.
А я и вправду устала. От метаний душевных, от голоса бывшего, что набатом звучит в голове: «О, а ты не знала, что у него дети?» Вот откуда этот осел на двух копытах все на свете знает? Устала от физиономии его, от того, что никак не хочет уходить из моих мыслей. Больной на всю голову ублюдок, приносящий мне одни страдания.
Макар понимает, он целует мою руку, выпуская из объятий. Желает спокойной ночи и уезжает на своей терракотовой «кия».
Дома я сажусь на диван и сразу же жалею, что упустила шанс. Надо было впустить его, забыться, а вдруг бы мне понравилось? А если бы у нас сложилось? Причину ищу — то дети, то усталость. И Макар прав. Я мыслями не здесь. Я все еще воюю с бывшим мужем.
На следующий день я сижу на работе, но думаю совсем не о ней.
— Таня, мне кажется, я больше не люблю Никиту, — расхаживает Ирка по моему кабинету, прижимая к груди папку с бумагами.
— А мне кажется, что я тебя уволила, — провожаю взглядом подругу.
— Ой, да ладно, Танюшка, ты не такая, — вздыхает Ирка, продолжая расхаживать.
— А какая я, Ир? Бесхребетная и вечно рефлексирующая?
— Нет, добрая и заботящаяся о людях.
Пожимаю плечами, глядя в окна на бывший ресторан морской кухни и гору выгружаемых возле него стройматериалов. Судя по всему, началась реконструкция. Снова расстраиваюсь.
— Недолго осталось моим булкам, — задумчиво констатирую, покручивая шариковую ручку в руках.
— А я Никите сказала, что больше видеться не желаю, — бубнит Ирка, продолжая расхаживать. — Он меня все время пробрасывает. Зовет только в тот частный клуб.
— По-моему, он давно так себя ведет и с чего вдруг ты одумалась?
Ирка останавливается и прикусывает нижнюю губу, как будто решается на что-то.
— Даже не знаю, — не спешит она рассказать про Игната.
Зря, на самом деле, я буду рада, если у них все сложится. Хотя, возможно, это была одноразовая акция.
Постучавшись, в кабинет заходит Игнат, он кладет бумаги, явно не планируя задерживаться.
— Доброе утро, дамы. Всем хорошего дня. Татьяна, распишись вот здесь, пожалуйста.
— Мне нравится, как вы оба делаете вид, что все еще работаете тут, — ставлю я свою размашистую подпись в месте, отмеченном галочкой. — И что? Даже ругаться не планируете? Давай, Ирина, расскажи нам о том, что не так с внешним видом Игната.
— Все хорошо, — Ира отводит глаза в сторону, — я пойду работать. Закончу отчет.
— Я помогу тебе, там юридических вопросов много, — спешит за ней Игнат, подтягивая свой жилет, на этот раз полностью черный.
— Дверь в кабинет оставьте открытой, работнички! — кричу им вслед.
Вздыхаю, ну хоть у кого-то складывается личная жизнь. Меня мучает совесть за то, что вчера я так рассталась с Макаром, а ещё я переживаю, что из-за этого мы больше не увидимся. Мечусь, блин, как рыба на нересте.
Сама не знаю чего хочу. Вернее, знаю — хочу нормальных отношений, сильного мужчину, развивающуюся пекарню. И покоя, чтобы не было всех этих мыслей, атакующих мою голову. А Макар, он ведь такой и есть — хороший. Я это чувствую. Никто в здравом уме не разбрасывается такими мужиками.
Дело близится к вечеру и я сама набираю его номер.
Макар поднимает трубку очень быстро.
— Привет, — не знаю что сказать.
— Хочешь увидеться? — смеется Макар.
Молча киваю, хотя он, конечно, не может этого видеть.
— Сейчас решу несколько вопросов и подъеду.
Через час Макар сообщает, что он уже на месте. Я переодеваюсь и выхожу на крыльцо, смотрю на окна знакомого универсала и замираю. В машине сидят его девочки. Я сама позвонила, вклинившись в его привычную жизнь, наверное, он их забрал из детского сада. Ничего, справлюсь, я же женщина. У нас это в крови. Это же детки, две красивые девочки. Одна сидит в бустере на переднем сидении, другая на заднем, в большом красном кресле. Они милые и очень похожи на своего папу. Взяв себя в руки, иду вперед. Все дело в моей гиперответственности, я такая с самого детства. Говорили принести пластилин, и я доводила маму до белого каления, но шла на урок с полным набором канцтоваров. Видела щенка, брошенного у дороги, и не могла успокоиться, мне казалось, что раз уж я его нашла, то теперь должна обеспечить новым домом, ответственна за его выживание.
Передо мной мужчина, очень хороший мужчина, который желает завести со мной отношения, и я не могу делать вид, что этих девочек не существует. И что мы будем развлекаться как-то отвлеченно от них. Они огромная часть его жизни. Два кусочка его сердца на ножках. Макар открывает для меня дверцу, я улыбаюсь и сажусь на заднее сидение, рядом с девочкой помладше.
— Кто это, папа? — фыркает та, что постарше, она сидит на переднем сидении, очевидно, это главная папина королева.
— Даша, Маша, — это моя подруга, тетя Таня. Девочки, я завезу вас к бабушке.
— Ну вооот.
— Не хочу к бабушке, там дурацкие мультики по телевизору, они нецветные! — громко возмущается та, что на переднем.
— Даже не начинайте, к тому же, вы обе наказаны за то, что плохо вели себя утром, — спокойно реагирует на крик Макар.
У меня же от возмущения, граничащего с плачем, с непривычки закладывает уши. Сейчас в это сложно поверить, но когда-то мы с Тимуром болтали о детях. Это было чисто гипотетически, но мы придумывали им имена. Все остальные мужчины воспринимались мной, как нечто проходящее, с ними жизненные планы так далеко не заходили.
Макар выгружает дочек у обычной пятиэтажки, оставляя меня в машине.
Девочки бегут рядом с папой, прилипая с двух сторон, берут его за руки. На это невозможно смотреть без умиления. Он возвращается довольно быстро. И, улыбаясь мне, усаживается за руль. А потом, будто опомнившись, тянется за поцелуем. Макар любит целоваться. Мне это нравится.
— Девочки очень милые, — выдыхаю я ему в губы, улыбнувшись.
Он явно жевал жвачку, во рту остаётся мятный привкус.
— Моя мать разрешает им абсолютно все, скупает дурацкие игрушки, и они у нее чуть ли не кефиром цветы на подоконниках поливают.
Я улыбаюсь, голубые глаза с интересом рассматривают меня.
— Как настроение?
— Хорошо, — скрываю я все свои мысли, не буду жаловаться и рассказывать, что под моими окнами уже началась стройка.
— Не хочу никуда ехать и сидеть ровно, три совещания было, может ко мне?
Я решительно киваю головой, соглашаясь. Макар включает приятную музыку. Вытягиваю ноги, чуть сползая по сиденью, закрываю глаза. Изо всех сил стараясь проникнуться. Чудесный мужчина, приятный вечер, возможно, море удовольствия впереди, надо просто расслабиться.
Квартира Макара оказывается неожиданно большой. В современной новостройке на десятом этаже, с консьержем и подземной парковкой только для жителей дома. Это что-то вроде квартиры-студии в приятных светлых тонах.
— Прости, мы не ждали гостей, — спускается по ступеням в центр зала, начиная собирать детскую одежду и разбросанные игрушки.
Здесь все говорит о том, что в доме живут дети, а еще об отсутствии женщины. Под ногами валяется брошенный детский розовый тапок, на стене проведена жирная линия карандашом поверх дорогих стильных обоев. Возле зеркала забыта надкусанная конфета. Там же, посреди зеркального полотна, налеплены наклейки смешных зайцев. В раковине гора немытой посуды.
— Извини, у нас посудомойка, но я не успел с утра выгрузить чистое.
— Ты большой молодец, — снимаю туфли и помогаю с бокалами, споласкивая и протирая, — не каждая женщина справится с двумя детьми.
— Не пугайся, — широко улыбается, — весь этот бардак — он временный.
— Все нормально, — присаживаюсь на мягкий диван, тут же утопая в подушках.
Макар откупоривает вино, разливает по бокалам. Я чувствую небольшую нервозность, но как только терпкая жидкость царапает горло, я тут же расслабляюсь.
— Если хочешь, можем заказать пиццу. У меня есть винегрет и котлеты, но звучит не слишком сексуально, да? — смеется он, заставляя меня улыбнуться.
