— Это угроза? — уточнила я в свою очередь со всем безразличием.
— Воспринимай, как хочешь.
— Отлично, — кивнула с улыбкой. — В суде оценят, — "обрадовала" её.
Та заметно опешила. То ли от моей наглости, то ли от собственной тупости. Потому что намёка она не поняла.
— Какой ещё суд, ты что несёшь, дура?
— Тот, где ты будешь признана виновной за то, что опоила Стаса… Кстати, чем? Хотя можешь не отвечать. Анализы крови выявят используемые вещества. Так что… до встречи в суде, — помахала я ей ручкой с вежливой улыбкой на губах на прощание.
— Ты совсем что ли? Я никому ничего не подливала.
И я бы поверила, прозвучало вполне себе убедительно, но бегающий взгляд и сжатые до побелевших костяшек пальцы на клатче, говорили об обратном.
Ну, что ж, я хотела по-хорошему. Не вышло.
— Если это не ты, то тебе нечего бояться, — пожала плечами в полнейшем равнодушии. — В общем, суд разберётся, кто прав, кто виноват. Я даже компенсацию выплачу за ложные обвинения, если так выйдет.
— О, не переживай, ты мне её непременно выплатишь. За всё! — прошипела Алина, уперев ладони в стол. — Совсем деньги голову вскружили? — бросила брезгливо.
— Но, если права я, ты откажешься от Стаса, — парировала я.
Вот теперь на меня посмотрели, как на сумасшедшую.
— Прохорова, ты точно мозгами двинулась, — вынесла единственно возможный для себя вердикт Чистякова.
— Нет, не я. Не я же опоила Стаса, — усмехнулась, не скрывая иронии. — Хотя, знаешь, ты права, обойдёмся без суда. Слишком это энерго и ресурсо затратно. Тем более, мне впору тебя благодарить. Давно у меня не было столь дивной ночи. Начинаю понимать, почему вы все так стараетесь заполучить Стаса.
И даже не солгала. Ночь, и правда, вышла дивной. Давно я так крепко не спала. Даже сны никакие не тревожили.
— Слушай, а может мне тоже тогда побороться за его внимание? — дополнила уже задумчиво. — Да, пожалуй, так и сделаю. Тем более, из всех вас, у меня больше всех шансов, почему бы не воспользоваться этим?
Алина вопреки ожиданиям понимающе улыбнулась. Показалось, даже с долей превосходства.
— Всегда знала, что ты только прикидываешься дурочкой, а на деле та ещё меркантильная дрянь.
— Не стану отрицать. Но вряд ли я столь же меркантильна, как ты.
— Только потом не лей слёзки, когда проиграешь, ладно? — провела она наманикюренным пальчиком по своей щеке в неприкрытом намёке того, что меня ждёт.
И прежде чем я отреагировала на её выходку и слова, поспешно удалилась из кабинета.
Вот же… дура!
И непонятно, к кому это определение больше относилось. К Алине, которая совсем не видит границ. Или к себе, что так легко повелась на глупые подначки. Ведь могла бы просто рассмеяться и прогнать зарвавшуюся девку, а вместо этого… м-да… Точно дура!
Впрочем, о том я задумывалась недолго. Не прошло и получаса, как ко мне пришёл Илья.
— Вы сговорились сегодня все, что ли? — проворчала я, мрачно уставившись на Аксёнова.
— И я рад тебя видеть, — хмыкнул мужчина, удобно располагаясь на диванчике у окна.
Я осталась пребывать в своём директорском кресле.
— Ну и? Чего хочу? — не стала ходить вокруг да около.
Ответ, к счастью, не заставил себя ждать.
— Что хотела Чистякова? — полуобернулся он ко мне.
— Поздороваться зашла, — отозвалась я, как можно более небрежно. — А что?
— Да так, — произнёс Илья, задумчиво рассматривая меня. — Как с Егоровым вчера всё прошло? — задал новый вопрос.
— Отлично, — пожала плечами, продолжая смотреть на мужика в ожидании, когда же он перейдёт к сути своего прихода.
— О вас твердят все вокруг. Отец Стаса, конечно, подкупил молчание большинства, но интернет такая штука…
Не договорил. Да и так всё ясно. Не ясно, какого ответа от меня сейчас ждут.
— Ну, надо же им о чём-то писать, — хмыкнула безразлично.
— Акционеры на грани, Арина. Тебе выставлено условие, ты должна сделать выбор.
— А если нет?
— Ты знаешь ответ, — поджал губы мужчина.
— Ну да, — усмехнулась довольно зло.
И что делать?
А нечего. Мне житья не дадут нигде, пока не получат эти бумаги. Вот же гадство!
— В таком случае, передайте им всем, что я сделала свой выбор, — заметила деловым тоном, возвращая внимание договору, который изучала до прихода Аксёнова.
— И? — послышалось вкрадчивое неожиданно рядом.
Илья непонятно когда приблизился ко мне, остановившись за моей спиной.
— И вы знаете ответ, Илья, — повторно усмехнулась, на этот раз невесело.
К мужчине я так и не повернулась. Лишь краем глаза продолжила следить за ним.
— Не могу не признать, что очень рад твоему выбору, Арина, — произнёс он негромко, смотря на меня внимательно и изучающе. — Но ты должна сразу уяснить, что я не потерплю повтора прошлого ужина. Предупреди Егорова, чтобы таких ситуаций больше не повторялось, — заметил суровым тоном. — Иначе мне придётся самому принять меры. Ты же этого не хочешь?
Сказала бы я, чего хочу на самом деле, да промолчу. Всё равно мои желания не учитываются. Но это не значит, что я так просто позволю управлять своей жизнью.
— Не волнуйтесь, с Егоровым больше таких проблем не возникнет, — едва не поморщилась. — Но я не желаю всю жизнь быть заложницей этих отношений. Как только вы получите то, что вам нужно, мы расстанемся.
Аксёнов неожиданно поморщился.
— Боюсь, не всё так просто, Арина, — покачал он головой. — Видишь ли, я не всё тебе рассказал тогда, на чердаке. Помимо всего известного тебе, твой отец поставил условие. Тайную часть наследства можно получить после того, как брак будет признан действительным со всех сторон.
— И что это значит? — напряглась я больше прежнего.
— Что наследство можно получить только после рождения нашего общего ребёнка.
— Что? — резко вскочила на ноги. — Какой ещё ребёнок?! Об этом речи не было!
— Тише-тише, — поспешил успокоить меня мужчина, подняв руки в жесте сдачи, а после отошёл, обошёл стол и уселся в кресло напротив. — Я уже всё продумал. Мы поженимся. Через пару месяцев сообщим всем, что ты в положении. А на самом деле родит другая девушка.
— Другая?
— Да. Суррогатная мать.
Угу. Мать. Суррогатная. Выносит нашего с Ильёй ребёнка. А после мы такие разведёмся и разъедемся, как ни в чём ни бывало. Да он издевается!
— Да вы издеваетесь! — озвучила последнюю мысль.
— Не нравится мой вариант? Придумай свой. Я всегда открыт для предложений.
Точно издевается.
— Во-первых, никакой беременности и ребёнка! Во-вторых, никакой свадьбы! В конце концов, если вам известно, кто хранит то, что вам нужно, почему просто не забрать? Пригрозите человеку, чтобы он отдал вам это, и всё.
— В том и дело, что никому неизвестно, кому оставил на хранение эти вещи твой отец. Сказано только, что человек сам тебя найдёт, когда придёт время.
Зашибись, что сказать.
— То есть я должна родить, и всё?
— Выйти замуж и родить, — поправили меня.
Счастье-то какое!
— Скажите, Илья, я вот тут подумала, а зачем мне вообще выходить за кого-то замуж? Я могу уехать, снова для всех умереть, а значит, и наследства никакого не будет. По мне, так это идеальный вариант.
— Ты не сможешь покинуть город, пока не будут исполнены все обязательства.
Кто бы сомневался…
— А что мне мешает в таком случае родить от другого?
Аксёнов тяжело вздохнул.
— Эти бумаги смогут возвеличить того, кому они достанутся. Ты уверена, что хочешь, чтобы они достались непонятно кому?
А вот это уже интересно.
— Тогда тем более не понимаю, зачем мне кто-то из вас, когда я могу родить и просто послать всех вас с вашими желаниями?
— Потому что ты не станешь рисковать жизнью своего ребёнка и собственной, — стало мне ожидаемым ответом.
Что ж… тут он прав.
Но и идти на заклание покорной овечкой не хочется. Но и как быть, не придумала. Хотя…
