рту? – провел большим пальцем по нижней губе оттягивая ее вниз.
Увернулась от касания, но он схватил меня за шею правой рукой, не больно, но властно.
– Ты, словно дикая лошадь. Хочется тебя усмирять, – приблизился и начал шептать. – Показывать тебе, кто хозяин, – почувствовала касание языка на раковине уха и медленное холодящее дуновение.
Чертов наглец. Чего он добивается?
Не успела задать мысленно вопрос, как почувствовала его вставший член у себя на животе.
Так вот в чем дело? «Извращенец», – усмехнулась про себя.
– Чем больше ты сопротивляешься, тем сильней заводишь меня, – трется своим достоинством об меня.
– Ты бы хоть предупредил, – наиграно возмущаюсь.
– О чем? – хмурится не понимая.
– Что мы играем в сопротивление, а то мне иногда кажется, что это твой образ жизни, – улыбаюсь гаденько в его лицо.
Он скалится и играет желваками, крепко сжимая челюсти.
– У тебя слишком длинный язык.
– А ты, слишком злой и грубый.
– Я не собираюсь с тобой церемониться.
– Ну, так сдирай мои трусы, – поднимаю руки, показывая, что сдаюсь. – Как много тебе принесет такое удовольствие?
Устало вздыхает и трет лицо ладонью.
– Знаешь, с такими разговорами, на тебя, ни у какого насильника не встанет. Любого заболтаешь на пожизненное «полшестого».
Фыркаю смеясь, а Марк упирается лицом в мое плечо.
– Не вижу в этом ничего плохого.
– Ага, а как же с нормальными мужиками?
– Ну вот, как появится таковой, там уже решу делать ли его импотентом или нет.
– Сучка, – проговаривает и отходит, выпуская из плена своей подавляющей атмосферы.
– Мало правды ты привык слышать, видимо?
– Слушай я устал очень, мне не до этой ерунды. Завтра много дел, и у тебя тоже. Поэтому заканчивай и поднимайся наверх.
Сказал и быстро ретировался. Это он так ответил мне на вопрос? Сказала же, мне эти совместные ночевки не нужны. Это приводит к плохим последствиям, а мне еще нужен разум.
Простонала вслух и стала мыть посуду.
Поднялась по лестнице и сразу пошла в душ, прихватив свои вещи, не хочу больше ходить в его безразмерном халате, потому взяла свой.
Надела новое белье и пижамку.
Оставила некоторые вещи на его полках, и ушла в комнату.
Марк, лежал с ноутбуком на коленях и полусонно что-то просматривал.
– Ты ведь в курсе, что люди иногда спят?
– А откуда бы у меня было столько денег по-твоему? – тут же отзывается, отрываясь от экрана. – Мой халат смотрелся лучше.
– Не сомневаюсь.
Ставлю крем на тумбочку рядом с кроватью и начинаю размазывать его по ступням.
Не успела закончить, как почувствовала движение сзади и горячее тепло за спиной.
– Что? – спросила, повернув голову в его сторону, наблюдая, как он смотрит на мои манипуляции.
– Стало интересно, чем ты занимаешься.
– Знаешь ты странный, Марк.
Он приближается к моему уху и проговаривает в него:
– Почему? – становится слишком щекотно, и я смеюсь.
Лис, понял в чем дело и продолжил начатое.
Падаю на спину и хохочу, потому что, он стал кусать за шею, щекотать меня щетиной, еще и руками залез под майку, и пальцами пересчитывает мои худые ребра.
Пытаюсь отвечать ему, но все мои силы уходят на то, чтобы попытаться отбиться от этого маньяка.
– Все…, – кричу, как можно громче. – Все-е-е, не могу больше. Я сейчас описаюсь, Марк…
Мужчина останавливается, оставаясь в том же положении, лежа на мне и тяжело дышит мне в шею.
Мои руки обнимают его, как и ноги.
Отрывается и смотрит мне в глаза, скользя взглядом по лицу и замирает на секунду.
Я пропадаю в его голубых омутах. Не могу оторваться… пошевелиться или хотя бы сделать вдох…
«Я не должна так смотреть на него… И ты не должен, дурачок… Ну же… отвернись, не усложняй…»
Будто услышав, мой мысленный призыв, Марк отстраняется и перекатываясь встает с кровати, прохаживаясь в трусах, сверкая шикарной задницей, уходит в ванную.
Ложусь под одеяло и отворачиваюсь, выключая свет, со своей стороны.
«Ты мог быть таким всегда. Жаль, что я не встретила тебя до того, как ты потерял веру в женщин и любовь…»
С этими мыслями я засыпала в ту ночь, потому что все менялось…
Слишком стремительно, а я просто не успевала тормозить своих внутренних демонов, ведь иначе, мы не выживем в этой схватке. Такого мужчину не победить, не растеряв при этом часть себя… И уничтожишь ты, в этой войне, самую живую и настоящую частичку своей души.
Проснулась от того, что меня кто-то душит. Нет правда, судя по тому, что я не могла сделать даже половины вздоха, меня душили.
Стала брыкаться и поняла, что меня подмяли под себя, словно подушку и нагло используют.
– Слезь с меня, мамонт, – прохрипела куда-то в его руку, обнимающую слишком сильно.
– Черт возьми, ты даже во сне наводишь смуту в моей голове.
– У тебя будильник два раза уже звонил. Вставай давай.
Интересно, когда он пришел спать, раз не выспался? Потому что, я точно помню, что, когда засыпала, его в комнате не было.
Выползаю из теплого местечка и топаю в ванную.
Принимаю душ, чищу зубы, умываюсь, и только потом замечаю, что все это время, Марк за мной наблюдал, так, как я делала процедуры механически из-за того, что легли мы поздно, да и много думала не о том, о чем стоило бы.
– Ты меня пугаешь, – сказала его отражению позади меня.
– А мне просто интересно, откуда столько твоих вещей появилось в моей ванной и главное, когда?
– Боже, я привезла все с собой, чтобы чувствовать себя человеком, а не бездомной. А что, боишься за свои квадратные метры? – усмехаюсь его серьезному виду. – Не парься, я высоты боюсь. Поэтому, если у тебя есть обычный дом, вот за него я бы с тобой поборолась, а за эту квартиру не стану.
– Смешно, – проходит мимо меня, шлепает по заднице и снимает свои боксеры, направляясь в душ.
Эх… вот это попка… так и не скажешь, что голова дурная.
Собираю свои скудные пожитки назад в сумку и выхожу из спальни, держа направление в сторону кухни, откуда доносились приятные ароматы.
В открывшемся пространстве увидела женщину, лет сорока, может немного больше. Она творила волшебство, перекидывая блинчики со сковороды прямо в тарелку.
Чтобы не пугать ее, появилась в поле зрения, аккуратно дав понять о своем присутствии.
– Ой, доброе утро, – улыбнулась женщина, замельтешив по кухне.
– Доброе утро. Мария, успокойтесь, я не Марк и в состоянии налить кофе, могу и вам помочь.
– Ну, что вы. Простите, не знаю,
