дело? В чём вы обвиняете Александра Владимировича?
Капитан всего на миг тушуется и не успевает ответить, как вдруг двери резко открываются, и при виде входящего, застываю в откровенном шоке.
– Ты-ы-ы?! – выдыхаю с полным отчаянием.
Господи! Да этот Данте – мент!
Теперь всё понятно!
– Вечер добрый, Ангел, – усмехается он какой-то очень недоброй усмешкой. – Хотя, с чего это он добрый, правда?
Смотрит на меня пристально, многообещающе, зло.
Вскакиваю со стула и, глядя на капитана широко раскрытыми от ужаса глазами, указываю пальцем на Данте и практически кричу:
– Капитан, этот человек преследует меня! Это ведь он! Он сделал так, чтобы меня и Алекса задержали! Он опасен для меня, и я боюсь…
Мой запал угасает, и я осекаюсь, когда мужчины начинают негромко смеяться.
– Гражданин Данилов, вы что же, переквалифицировались в преследователя юных красавиц? – смеётся капитан.
Я ни черта не понимаю.
– Дожился, меня уже преследователем считают, – наигранно печально произносит Данте.
Данте.
Данилов.
Я вдруг вспоминаю эту фамилию.
Данилов Денис Александрович!
На это имя был сделан заказ дорожек! Это он в тот вечер выкупил весь клуб!
Моргаю, хмурюсь и злюсь.
Сжимаю руки в кулаки, но спокойно спрашиваю, едва сдерживаясь, чтобы не утратить контроль и не закричать на него:
– Так ваше имя Данилов Денис Александрович?
– Ты даже не представился девушке? – встревает капитан.
Данте кивает.
– Да, это моё имя.
– А… Данте?
– У каждого человека есть второе имя, прозвище или позывной, – улыбается он мне. – Я тебе обязательно расскажу историю своего второго имени и…
– Спасибо, предпочту оставаться в неведении, – обрываю его ледяным тоном.
Смотрю на капитана и интересуюсь:
– Вы закончили со мной?
– Да, Ангелина Геннадьевна, мы закончили. Данте, можешь забирать девушку.
Что?!
– Не надо меня забирать! – рявкаю я и с ненавистью смотрю на… Данилова. Перевожу взгляд на капитана: – А… Демидов Александр Владимирович? Что с ним?
– Ты так волнуешься об этом сосунке? – вдруг с угрозой в голосе шипит мой кошмар. – Скажи, Ангел!
– Данте… – поднимается капитан, хмурясь.
Интуиция мне вдруг подсказывает, что лучше не говорить этому психу правду. Ибо последствия именно для Алекса будут самыми отвратительными.
– Он обещал подвести меня… – вру я. Хотя, с чего вру? Отчасти так и есть. – Я просто не знаю этот район, придётся такси брать…
Данилов вмиг успокаивается.
Черты лица, что заострились, смягчаются и расслабляются. На губах вновь играет усмешка.
– Я сам тебя отвезу.
– Не надо! – тут же сопротивляюсь я. – Сама справлюсь! Или Алекса сейчас отпустят и он отвезёт.
С мольбой в глазах смотрю на представителя закона.
Мне необходимо знать, что с Алексом! Что с ним будет! Может, уже стоит звонить его отцу, чтобы спасал сына?!
Этот ненормальный то ли Данте, то ли Денис от моих слов вновь заводится и сжимает огромные ручищи в кулаки, рычит, будто передо мной зверь, а не человек и я вздрагиваю, отшатываюсь.
Капитан говорит быстрее, чем происходит хоть что-то:
– Гражданин Демидов задержан на сорок восемь часов. Это раз. И два – его автомобиль всё равно на штраф стоянке. Всё ясно?
– Э-э… Д…да, – произношу нервно.
– А ты, – толкает он в грудь Дениса, – угомонись. Сейчас же. Ты её пугаешь.
Мужчина тут же прекращает вести себя точно буйно помешанный и говорит резко, рвано, как-то надломлено:
– Идём. Я отвезу тебя… И прошу тебя, не трясись. Я тебя не обижу.
Мне совершенно не хочется идти с этим психом.
С мольбой смотрю на капитана, но тот лишь разводит руками, мол, прости, детка, ничем не могу помочь.
Неужели этот Данилов Денис – старше по званию?
Кто он? Подполковник? Полковник? Генерал?
Обречённо вздыхаю и трясущимися руками беру и надеваю парку, застёгиваю её под тяжёлым взглядом блондина. Потом беру рюкзак и букет лилий.
– Веник оставь, – приказным тоном заявляет мужчина.
Ещё чего! Упрямо прижимаю лилии к себе. Но вдруг Данте-Денис вырывает цветы из моих рук и самым бесстыдным, наглым и варварским способом ломает их и суёт в мусорную корзину!
У меня сердце пропускает удар.
– Это был мой букет! – произношу вдруг дрогнувшим голосом. В горле образуется тугой ком. На глаза наворачиваются обжигающие предательские слёзы. – Мне впервые в жизни подарили цветы, а вы… Как вы… Как ты посмел…
Нет-нет-нет! Не хочу плакать! Только не при нём!
– Впервые в жизни? – смеётся он. – Я же притащил тебе огромный букет белых роз! А ты? Ты заявила, что у тебя аллергия на все цветы! Ты не Ангел! Ты – маленькая лгунья!
Да как он вообще смеет?!
Мне хочется врезать ему со всей силы, чтобы в его тупой башке зазвенело, перед глазами звёзды появились и чтобы от моего удара он воздухом подавился, чтобы к моим ногам свалился, и от боли хрипел.
– Псих! Варвар! Сволочь! Ненавижу тебя! – выпаливаю яростно, замахиваюсь и со всей силы даю ему пощёчину. Да такую хлёсткую и сильную, что рука тут же вспыхивает болью.
К моему сожалению, я только себе руку отбила, а его голова даже не дёрнулась. И к моим ногам он не падает и от боли не хрипит, и даже дышит обычно. Гад!
– Миллион раз пожалела, что именно в тот день и час я вошла в кафе! – добавляю я истерично.
Слёзы уже рекой текут по щекам. Со злостью смахиваю их, и вылетаю из кабинета.
Сердце клокочет уже не в груди, а где-то в горле. Злость рвёт и будто бритвой раскурочивает меня изнутри. Ярость. Она такая дикая, обжигающая. Я иду быстро и дышу, как загнанный зверь – рвано, хрипло.
На ходу оборачиваюсь и вижу, что он идёт за мной.
Поворачиваю по коридору направо, но Данте вдруг глухо говорит у меня за спиной:
– Налево, Ангел. Выход там.
Резко поворачиваю в другую сторону.
Выхожу из участка, глотаю ртом вечерний воздух и отчего-то не могу остановить поток слёз. Руки трясутся.
Этот гад довёл меня. Разгон всего несколько секунд и я уже готова впасть в истерику.
Да что со мной?
Я ведь никогда не была психичкой и истеричкой!
Иду куда-то вперёд, не разбирая дороги.
Возьму такси и уеду скорее домой. По дороге позвоню куратору, он знает телефон ректора. Пусть расскажет, что его сын задержан.
Это ведь из-за меня. Чувствую, что из-за меня. Этот Данте… Денис, он же больно!
Боже… Во что ты меня втянул?
Хочу остаться одна.
Хочу тишины.
– Ангел, я отвезу тебя, – снова говорит он, следуя за мной тенью.
Резко останавливаюсь и спиной ощущаю тепло Данте. Он так близко, что могу голову откинуть и коснусь его тела.
Чёрт. Как же сильно он
