Отец не успел. Был в море на стрельбах, когда Лёлин брак пошёл ко дну. С его ролью тогда прекрасно справился Федя. Впрочем, отец бы не остановился. Убил бы Пашу к чёртовой матери.
— Покажешь мне?
— Конечно.
Лёля знала, что для отца всегда важнее "посмотреть", чем "рассказать". Эту особенность контр-адмирала Склодовского знали все. Ему было достаточно взгляда, чтобы понять всё про человека, увидеть состояние корабля, распознать характер проблемы.
В её телефоне была фотография Кузьмина с сайта больницы. С подписью со всеми регалиями. Именно её она и продемонстрировала папе.
— Врач? Кардиолог? Ты в больнице что ли лежала?
Склодовской оставалось только кивать на каждый вопрос. А Владимир Максимович увеличил фото.
— Берём. Наш человек. Глаза хорошие, — вот так три фразы одобрения.
Лёля шумно выдохнула.
— Разведен? Дети есть? Бывшая жена замужем?
Она снова кивнула на каждый вопрос.
— Ты потянешь этот воз, дочь?
— Одна — точно нет. Его дочь с сентября будет жить с Шурой и учиться у меня в классе. Поэтому если и потяну, то только всей компанией.
— Кирка, Дашка и Федяка в курсе? Приняли его? К его родителям ездили? Хорошие люди?
И снова оставалось кивать. Папа бил без промаха по основным целям. Задавал главные вопросы.
— Замуж звал? Детей хочет?
Лёля покраснела и помотала головой.
— Он хотел со мной лететь. Про замуж не говорили ещё. Про детей… Пап, я…
— Прости, Лёлик, старого дурака. Чего-то я разошелся, как на учениях. Ещё спрошу. Тебе рядом с ним радостно?
Лёля ещё раз кивнула.
— Он чудесный. Сразу такой был. С первой минуты.
Двадцать пять километров шоссе до КПП закончились. Впереди был разговор с мамой. Лёля не сомневалась, что та с первой секунды все прочитает на её лице. Даже на четвёртом десятке она так и научилась делать покерфейс. Все эмоции как на ладони. Но теперь она знала, что Кузьмин понравился папе. А это уже больше, чем половина успеха.
Глава 41
Мама встретила их на пороге квартиры. Порывисто обняла дочь. Поцеловала мужа.
Лёля не могла вспомнить случая, чтобы мама не поцеловала папу при встрече. Даже если они перед этим повздорили. Самым страшным было не помахать из окна вслед. Если вышел из подъезда, а тебе не машут из окна, то значит накосячил крепко. Иди теперь так, без пригляду.
Ее родители, несмотря на все свои различия, были очень крепкой парой. Шутка ли — сорок лет вместе. Людмила Викторовна вышла замуж за курсанта военно-морского училища. Когда они знакомились, обоим было аж по семнадцать лет. А когда женились, то по двадцать.
В детстве Лёля не представляла себе, как может быть иначе. И уж точно даже в страшном сне ей не видилось, что её брак будет не единственным.
За поздним ужином мама расспрашивала обо всем и обо всех. Этих разговоров Лёля побаивалась. Мама всегда выносила резкие оценочные суждения. Иногда не зная человека или обстоятельства. И переубедить её потом стоило большого труда.
Нужно было нырнуть. "Была не была" — сказала себе Склодовская.
— Мам, я тут с одним человеком познакомилась. Зовут Александр. Он врач-кардиолог. Доктор наук.
— Ещё и доктор наук? — перебил Владимир Максимович.
Людмила Викторовна прищурилась.
— Значит отец знал? А мне не сказала?
— Мил, вот только по пути рассказала мне. Тебе просто не успела, — мгновенно выгородил дочь.
Мама внимательно смотрела на Лёлю. Та поежилась.
— Дочь, это же хорошо. Когда рядом достойный умный мужчина. Это прекрасно. Правда, Вов?
— Конечно. Главное, как тебе рядом с ним.
— Мне… Мне так… Что я не знаю, как об этом рассказывать.
— Вот и не рассказывай, а нам и твоего счастливого лица достаточно, — подытожила Людмила Викторовна.
Вот оно, первое золотое правило Киры Виртанен: "Ссы, но делай". Было и второе: "Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть". Пока эти стратегии беспроигрышно приводили к результатам. Иногда печальным. Иногда позитивным. Но всегда двигающим вперёд.
Склодовская про себя выдохнула. Острого разговора с мамой, на который она настраивалась неделю до отпуска и весь полет, который репетировалиюа, придумывая возражения и аргументы, не случилось.
Первое суждение вышло позитивным. Значит всякий, кто попробует переубедить её маму на тему Кузьмина и его моральных качеств, огребет первый. Мало не покажется. Людмила Склодовская умела отстаивать свои убеждения.
Выдержать мамину агрессивную заботу неделю — вот задача. Оказавшись в своей девичей комнате, где с момента её отъезда в институт только обои переклеили, Лёля активно придумывала себе план отдыха, чтобы находиться с ней в одном пространстве минимум времени.
" Спишь?" — прилетело от Шуры сообщение.
" Нет. План составляю. " — ответила ему сразу
" Ночью надо спать! "
" Но ты же тоже не спишь:-) "
" Я без тебя не могу уснуть:-("
" Но раньше же ты прекрасно спал без меня. "
" Это было раньше. А вчера ещё я прекрасно спал с тобой! "
" Тогда давай и сегодня спать вместе. "
"Фантазерка! "
"Да, у меня всё в порядке с фантазией. "
" Ух ты, какое поле для импровизации! "
" На что ты намекаешь? "
" Пришлёшь фото? "
Лёля захихикала, как девочка.
Боже, что они творят? Переписка? Можно же позвонить и поговорить.
Но в этих коротких, становящихся все более горячими сообщениях, было столько эмоций!
Слова, которые только шепчут в порыве страсти, написанные на экране, зажигали мгновенно.
Только под утро они заснули с полным ощущением, что провели эту ночь рядом, не отрываясь друг от друга.
Глава 42
Ближайшие дни Лёля старательно следовала плану.
Только вот попытки матери привлечь её к работе летнего лагеря для олимпиадников окончательно пресечь на удалось. Уж если Людмила Викторовна решила кого-то к чему-то припахать, соскочить нереально. Поэтому два часа утром пять дней она проводила занятия для старшеклассников.
Не хотелось обижать местных коллег. Уровень подготовки в североморских школах всегда был высокий. Но это было важно для мамы.
Перечитала заново всю свою юношескую библиотеку. Начиная с "Королек птичка певчая" и заканчивая "Отцы и дети". Оказалось, что во взрослом возрасте знакомые произведения воспринимаются иначе.
Остальное время гуляла. Благо погода позволяла.
На улице ей вдруг улыбнулся молоденький капитан-лейтенант.
— Девушка, улыбнитесь! Вы прекрасны!
Лёля улыбнулась в ответ.
— Спасибо!
И прошла мимо. А офицер остался стоять, глядя ей в след.
Через десяток метров Лёля оглянулась. Рядом с капитан-лейтенантом стоял стоял капитан второго ранга, в котором Склодовская опознала своего одноклассника Мишку Тищенко. Потомственного военного. Тищенко что-то выговаривал младшему по званию.
Свернув на свою улицу, Лёля услышала за спиной торопливый шаги. Капитан-лейтенант догонял её.
— Оля! Ольга Владимировна!
— Вы меня знаете? — Склодовская остановилась.
— Вы ведь дочь Владимира Максимовича?
— Да. Вы меня знаете? — повторила свой вопрос.
— Нет. То есть, теперь знаю. Мне Михаил Борисович сказал, — стушевался парень.
— И что ещё сказал Вам кавторанг Тищенко?
— Чтоб я даже не думал к Вам подходить. Потому что Вы дочь контр-адмирала Склодовского. И старше меня. А я балбес.
— И Вы не послушали его совета?
— Михаил Борисович не мой командир. И это был не приказ. А если он мне "рыло начистит", то я готов.
— А с чего он решил, что Вы, простите, балбес?
— У него мой старший брат Виктор служит. На самом деле я училище с медалью закончил. Меня, кстати, Вадим зовут. Вадим Ветров.
Лёля расхохоталась. Во-первых её всегда умиляла эта флотская традиция обращаться к офицерам по имени и отчеству.
