Я собираюсь сама поправить прическу в уборной, но он предлагает свою помощь. Пока он перебирает мои пряди, я стою, склонив к нему голову, и размышляю над тем, что внутри ничего не трепещет от этих нежных прикосновений. С постелью надо повременить, решаю я, потому что боюсь, что Сергей не выдержит сравнения с Князем. И, когда вспоминаю образец, щеки мои теплеют. Мне даже мерещится запах парфюма Раевского, я закусываю губу.
— Добрый день, — здоровается с кем-то Сергей.
Я оборачиваюсь, и душа моя уходит в пятки. Возле лифта во всем своем великолепии властного самца обнаруживается сам Князь. Я не знаю, куда деться, но он удостаивает меня лишь мимолетного взгляда. Все его внимание обращено на Сергея. Я физически ощущаю раздражение Раевского. Будь оно направлено на меня, я бы уже, наверно, расплакалась, настолько давящая атмосфера воцаряется между мужчинами.
— Добрый, — ответ Раевского звучит немного угрожающе.
Ситуацию спасает лифт, со звоном распахивающий двери. Князь отбывает к себе, а я спешу быстрее оказаться на рабочем месте. Там вероятность встретить Раевского стремится к нулю.
Целый час я убеждаю себя не придавать значения этой встрече. Раевский ведет себя так, словно мы обычные коллеги, и это должно меня успокаивать. Разум все понимает, но какие-то эмоции вступают с ним в противоречие, подкидывая мне непристойные образы, напоминая запахи и будоража мою неокрепшую психику.
И только я привожу себя в адекватное состояние, как все усилия идут прахом.
«Елизавета Валерьевна, поднимитесь к Егору Кирилловичу. У него для вас есть поручение», — всплывает сообщение от начальника в корпоративном чате.
Не может быть. Этого просто не может быть! Я уточняю:
«Егор Кириллович точно имел в виду меня?»
Ответ приходит мгновенно:
«Да-да, нужен анализ по потенциальным клиентам. Не заставляйте себя ждать».
Сердце бьется как после кросса.
Он, что, так и будет изводить меня?
Он же получил все, что хотел! Я честно исполняю сделку. А он ее нарушает!
Я направляюсь в кабинет Раевского как на казнь. Прокручиваю в голове сто тысяч пятьсот вариантов заготовленных фраз, демонстрирующих мое полное самообладание. Перед дверями в приемную даже больно щипаю себя, чтобы хоть немного сосредоточиться.
Наталья пока не нашла мне замену в приемной, поэтому я просто стучусь в дверь кабинета и, дождавшись разрешающего «войдите», захожу в логово чудовища.
Чудовище же стоит ко мне в пол оборота и смотрит куда-то в окно. Я мнусь возле двери, усилием воли, подавляя желание сбежать.
— Елизавета Валерьевна, — Раевский оборачивается ко мне и указывает на диванчик напротив его рабочего стола. — Садитесь.
Забыв поздороваться уже второй раз, у лифта я тоже не смогла из себя ничего выдавить, я молча сажусь на предложенное место.
Раевский же внезапно подходит к дверям, достает из кармана брюк ключ и запирает кабинет изнутри. Я смотрю на эти действия в полном шоке. Ключик снова исчезает в кармене. Князь же невозмутимо возвращается и встает напротив меня, облокотившись бедром на стол.
Пораженная я, даже не нахожу слов. Князь с недовольным видом молча меня разглядывает. Я перебираю в голове все возможные причины подобного его поведения. Ну не мстить же Раевский мне будет за те пятьсот рублей? Он уже оторвался с этой премией. До сих пор не могу решиться ее потратить.
И все-таки я не выдерживаю напряжения:
— Егор Кириллович… — в этом месте я спотыкаюсь, вспомнив его «предложите мне себя, Елизавета Валерьевна», но снова собираюсь: — У вас для меня какое-то задание?
— Если говорить конкретнее, мне нужна дополнительная информация, — поправляет меня он.
— Какия именно? — удивлюсь я. В моих отчетах все достаточно прозрачно.
— Елизавета Валерьевна, — опять это раскатистое «р», вызывающее у меня мурашки, — как насчет должности старшего финансового аналитика?
Глава 21. Прелести тест-драйва
— ЧТО? — вырывается у меня.
Сжимаю кулаки, чтобы не вцепиться ему в лицо.
Лицо Раевского и без того суровое хмурится еще больше.
— Лиза, не надо усложнять или делать вид, что ты меня не понимаешь. Мы уже это проходили.
Ярость во мне вскипает адовым огнем. Раевскому это пока не заметно, но я в бешенстве. Обманчиво спокойным тоном уточняю:
— Опять сделка?
— Да, — подтверждает Князь. — Очередная взаимовыгодная сделка.
— И, — плохо слушающимся меня голосом спрашиваю, — каковы ее условия?
— Неделю послушания в моей постели в обмен на новую должность.
Я чуть не всплеснула руками! А ставки-то растут! Я теперь дороже стою! Наверно, потому что тест-драйв прошла! Радость-то, блин, какая! Господин назначил меня любимой женой! Неделю он хочет! А хрен ему на воротник не положить?
— А если я не согласна? — сладко уточняю я.
— Почему? — искренне удивляется он. — Ты в койке меня устраиваешь, я тебя тоже.
Видя, что я готовлюсь что-то возразить, он быстро добавляет:
— И да. Альтернатива — увольнение.
Охренеть! У нас, что, в городе кончились профессионалки?
— Увольняйте, — сдерживаясь из последних сил, даю ему цензурный ответ.
Князь мрачнеет.
— Ты уверена в своем решении, Лиза?
— О да! А вам, Егор Кириллович, рекомендую оповестить директора по персоналу о новых требованиях к должностям в финансовый отдел! Какого хрена? Вы, что, секс можете получить только шантажом? — все, меня несет, и я уже не выбираю выражения. — Мне предупредить Константина Дмитриевича? А то он как-никак начальник отдела! Вдруг и ему тоже нужно подтвердить квалификацию?
У меня перед глазами красная пелена. Я как вспомню, что я пережила за те два дня, после нашей сделки, мне его убить хочется!
— Какая комета на вас упала? С чего вы решили, что можете делать из меня проститутку?
— Любой труд должен быть оплачен, — сузив глаза, цедит он сквозь зубы.
Труд? Мать его, труд? Ах, ты гад!
— Так и обращайтесь за специфическим трудом к компетентным людям! Вы же понимаете, что выкручиваете мне руки, так? Понимаете, что добровольно я на это не пойду? Иначе не угрожали бы увольнением!
— Лиза, — попытается угомонить меня Раевский.
— Что «Лиза»? Вы совсем края потеряли, Егор Кириллович! Я не собираюсь с вами спать!
— А я собираюсь, — упрямо возражает Князь.
— И что? Насиловать будете? — театрально закатив глаза, спрашиваю этого непробиваемого тирана.
— А не придется! — он тоже начинает закипать. Но в отличие от меня, уже бегающей по кабинету, Раевский все еще подпирает стол, сложив руки на груди. — Стоит мне тебя за грудь ухватить или юбку задрать, ты уже мокрая. Так чего ты выкобениваешься, Лиза?
По упрямо поджатым губам, понимаю, что он закусил удила. Так мой десятилетний племянник реагирует на любые возражения его желаниям.
— Вы так уверены в своей неотразимости? — поражаюсь я его самомнению.
— Мне еще раз предъявить свои аргументы?
Ах, аргументы! Что ж, Князь, мы еще посмотрим, чьи аргументы весомее!
Я молча подхожу к нему. Он напрягается, когда я осторожно кладу ему руку на щеку. Прижимаюсь к нему всем телом, поднимаю к нему лицо. Другой рукой я провожу по его бедру, поднимаюсь выше, накрываю возбужденный член. «А он не хило разозлился», — проносится у меня в голове. Видимо, очень хочет наказать.
Тянусь к нему губами, и Раевский неосознанно наклоняет ко мне голову, я прикусываю его нижнюю губу, вызывая у него нервный вздох. Он старается теснее вжаться в меня пахом, а я продолжаю наглаживать его живот, бедра.
Наконец, он расплетает руки на груди, когда я начинаю целовать его шею. Он опирается руками на стол позади и откидывает голову, оставляя себя полностью открытым для моих инициатив.
Это позволяет мне с успехом реализовать свой план.
Нежным движением моя рука скользит в карман его брюк и выуживает ключ от кабинета.
— Как вам мои аргументы, Егор Кириллович?
— Ты играешь с огнем, Лиза, — рычит он.
