помогает своими крохотными ручками его собрать.
– Спасибо, зайка, давай-ка мы его соберем.
Черт! Трижды черт! Выходит, Тери не соврала насчет Аверина? Он ухаживает за ней, он ее мужчина… Сейчас он повезет ее к себе домой, будет целовать, ласкать, зарываться пальцами в непослушные белокурые волосы… А потом она выйдет за него и забудет про мое снисхождение. Моему контролю придет конец! Не понимаю своих чувств… Эта женщина не волнует меня… Она мне безразлична, неинтересна… У меня есть Тина – шикарная, уверенная в себе, роскошная женщина. Она и близко не сравнится с простушкой Тери!
– Да что с тобой такое, олух? – шепчу, усаживая дочку на диванные подушки. Она отвлекается на мультики, а я уношу миску в кухню.
К черту киносеанс! К черту эту дамочку, делающую вид благочестивой матери! Впечатываю кулаком в стену и вздрагиваю, увидев Дарину, застывшую в недоумении за спиной.
– Не бойся, зайка… Папа тренируется. Это такое упражнение… Иди на ручки, доченька.
– Папа, дзинь-дзинь…
Слышу, как тихонько звонит оставленный в гостиной телефон. Неужели, Этери? Испугалась моего гнева и звонит, чтобы извиниться за резкость Аверина?
– Да, Эте…
– Лев Борисович, доброй ночи. Простите за поздний звонок, это Галина Игоревна из опеки.
– Да-да, слушаю вас, – отвечаю, придав голосу нарочитую бодрость.
– К сожалению, скандал с матерью девочки дошел и до нашего руководства. Мы искренне хотим удовлетворить ваше прошение об удочерении малышки, но вам надо примириться с Этери Журавлевой. Нам нужен ее заверенный отказ от дальнейших судебных исков. Вы же понимаете, что она может бороться за родительские права? Я посчитала нужным позвонить сначала вам, – манерно произносит суровая дама.
Не вижу ее, но почти уверен, что ее губы сейчас чопорно сомкнуты.
– Вы правильно сделали, Галина Игоревна. Завтра же я поговорю с Этери и потребую подписать соглашение.
Завтра… Она придет в мой дом завтра. А я надавлю на совесть этой распутницы, шляющейся по ночам со всякими бабниками…
Этери.
– Адам! Что вы наделали? – произношу дрожащим шепотом. – Вы меня… уничтожили…
Как он только умудрился выхватить телефон из моих рук? Я даже ахнуть не успела!
– Этери, поведение Льва понятно мне. Он тебя ревнует. Этот… напыщенный индюк возомнил себя вершителем судеб. Твоей судьбы, Тери. Он зациклился на мысли, что может управлять тобой безраздельно. Позволил вернуться в жизнь дочери и считает, что теперь ты его! Его собственность, рабыня…
– Какие глупости, Адам, – качаю головой, прогоняя гнетущие мысли. Что подумает обо мне Лев? Как я завтра буду смотреть ему в глаза? Что, если он посчитает меня легкомысленной женщиной и запретит видеться с Дариной? Господи…
– Я не только мужчина, Тери, – его ладонь мягко сжимает мои дрожащие пальчики. – Я опытный следователь, частный детектив и профайлер-самоучка (специалист-психолог, специализирующийся на выявлении лжи. Основывается на мимике, жестах, поведении подозреваемого. Примечание автора). Своей покорностью и согласием подчиняться его требованиям, ты вскружила Льву голову. По характеру и роду деятельности он человек властный, привыкший все контролировать, поэтому… Его не помешает поставить на место. Ты указала ему на границы, только и всего, Тери… Не волнуйся. И не думай вести себя, как проказница.
– Ты думаешь? – неуверенно бормочу я. – Возможно, ты прав. Я должна кое в чем признаться, Адам. Лев высмеял меня, когда узнал о нашем свидании. Он… Он не считает меня привлекательной женщиной, поэтому…
– Ну и чушь! – усмехается Адам. Делает небольшой глоток вина и добавляет улыбнувшись. – Считает, Тери. Именно поэтому сказал тебе обратное. Все сложнее, чем я думал. А тебе он нравится?
Вспоминаю привлекательное лицо Самойлова, высокий рост, широкие плечи, горделивую осанку, губы, сомкнутые в тонкую линию… Нравится ли мне он? Скорее, я его боюсь… Так сильно, что мне даже думать о нем неловко…
– Покраснела, – протягивает Аверин, – Нравится, значит? Видный мужчина, не спорю… Выходит, я вероломно вмешался в ваши…
– Нет! Не нравится он мне! Я его боюсь до смерти, Адам. Ты правильно сделал, что вырвал из моих рук трубку. Так ему и надо! Самойлов именно такой, каким ты его описал – индюк, одним словом…
– Тебе есть, где ночевать, Тери? Я не осмелюсь пригласить тебя…
– Не продолжай, Адам, прошу тебя. Я не люблю торопиться. Тем более в отношениях. А ночевать я буду дома. В том месте, где сейчас живу. До развода я ничего не могу делать. К сожалению… – последняя реплика выходит жалкой.
– Тери, я могу помочь с разводом.
– Все нормально, Адам, честное слово… Мы… договорились. Развод состоится на следующей неделе, а после я займусь покупкой жилья.
– Я вижу, как вы договорились… Он, конечно, подонок, Тери – твой муж… Надеюсь, ты сняла побои и подала заявление об избиении?
Неловко отворачиваюсь и касаюсь щеки… Вот тебе и свидание. Молчу, оставляя его без ответа.
– Тери, ты все равно прекрасна… – хрипловато замечает Адам. – Я провел отличный вечер. Завтра же займусь расследованием. Запрошу сведения о твоих родителях из всех инстанций.
– Зачем это все, Адам? Папа никогда не нарушал закон. Ни с кем не ссорился… Пожалуй, родители не те люди, кого следует проверять.
– Я проверяю все, Тери. Даже кассирш в магазине, если они что-то видели. Прошу, доверяй мне… И не мешай, ладно? Я деликатный человек. Будь уверена, разговор с твоим папой состоится не сразу. Я приду к нему не с пустыми руками.
– Хорошо, Адам. Я тебе доверяю.
Адам настаивает на десерте. Мы ужинаем и болтаем обо всем на свете. Чувствую, как в душе прорастают побеги уверенности. Они укореняются, прогоняя сорняки страха и сомнений… К черту Самойлова и его мнение обо мне! И плевать, что он подумает…
Немного захмелевшие, мы выходим на улицу. Адам помогает мне устроиться в такси. Вызывает вторую машину для себя и машет мне вслед рукой. Счастливая и отдохнувшая, добираюсь до ресторана и падаю в койку… Засыпаю, едва моя щека касается подушки. Хорошо… Всегда бы так: красивый мужчина рядом, ужин, комплименты.
Реальность обрушивается на меня с наступлением утра… Нужно ехать к Самойлову, значит, разговора не избежать. Быстро принимаю душ, уделив больше времени гигиене полости рта – не хочу, чтобы Лев что-то почувствовал, хоть я и выпила всего два бокала…
Качаясь на ухабах, автобус подъезжает к остановке. Выхожу на улицу и торопливо шагаю к дому Льва. Калитка оказывается незапертой. Меня ждут… Усмиряя бешеное сердцебиение, вскидываю ладонь и опускаю ее на прохладную металлическую ручку входной двери. Снимаю куртку, разуваюсь. Взмахиваю кудрявой, немного влажной после душа гривой.
– Привет, – вздрагиваю от знакомого мужского голоса за спиной. –
