готова! – начинаю сбивчиво шептать, но отнюдь не уверенным голосом.
Под потемневшим взглядом мужчины моё тело вновь начинает побеждать разум.
Вадим возбуждённо рычит и, схватив за затылок, притягивает моё лицо к своему и впивается в губы.
Боже… Это как глоток воды посреди выжженной солнцем пустыни! Его губы – они… мягкие и горячие… и вкусные. Поцелуй получается экспрессивным и очень страстным. Слишком. После таких поцелуев не уходят. Наоборот! Остаются, чтобы получить продолжение.
Но я не могу.
– Прости, – с трудом оторвавшись от его губ, давлю в грудь Вадима. – Всё слишком быстро… Прости.
Наверняка я пожалею о своём решении уже через пять минут, но прямо сейчас я не хочу быть брошенной. Снова.
– Мне лучше уйти, – сильнее давлю на его грудь, и он меня отпускает.
Его лицо сейчас опять нечитаемое, но я и не стараюсь его рассмотреть. Молниеносно влетаю в платье. Схватив свой телефон с края стола, бросаю взгляд на Вадима. На то, как напряжены его спина и плечи. И вновь тихо говорю:
– Прости…
А потом убегаю прочь.
Вадим
– Ну? И что дальше? Я так понимаю, ты всё испортил, да?
– …
– Молчишь?
– …
– Ну, молчи-молчи… Я вот думаю, может, мне тогда за ней приударить?.. Как думаешь? Ну постарше она лет на десять. И что?.. И не надо на меня так зыркать!
– Работай! – рявкаю я, грозно поглядев на Макса.
Иногда он болтает без умолку, и я привык воспринимать его как чёртово радио, но сегодня он явно захотел стать голосом моего разума.
Не выйдет.
Я пытался расположить к себе эту городскую фифу. Даже заговорил с ней… Что далось мне с большим трудом. Но она явно рассчитывает на что-то большее, чем секс.
– Да работаю я, работаю, – бубнит Максим, перекладывая доски из одного угла в другой. – А ты хоть знаешь, как тяжело с тобой работается? Нет, платишь ты исправно, с этим не поспоришь. А вот во всём остальном…
– Тебя никто не держит, – бросаю я бесстрастно.
– Это ты так говоришь, пока я у тебя есть, – начинает заводиться паренёк. – А вот уйду сейчас… И что будешь делать?
– Давай без демагогии.
– Хрена себе! Без демагогии. Слова-то мы какие знаем! – паясничает Максим. – От соседки нахватался? – поддевает меня.
Твою ж мать! Он заткнётся сегодня? Сколько можно напоминать о ней?
Где-то глубоко внутри я вынужден признаться самому себе, что явно перегнул палку вчера. Вроде просто чётко хотел обозначить то, что между нами может быть и на что она может рассчитывать. И трахать её вовсе не собирался. Так… припугнуть немного. Чтобы не лезла больше ко мне под кожу. И чтобы я сам к ней не лез.
А потом меня переклинило, и я решил трахнуть её на том чёртовом столе по-настоящему. Её тело… Оно… такое гладкое, упругое… А жар, исходящий от него, был откровенно призывным, манящим.
Я хотел сорвать с неё трусики и силой ворваться в неё. Хотел почувствовать, как будет внутри неё.
Твою мать!
Чтобы начать снова нормально дышать, хватаю воздух ртом и со свистом выдыхаю.
Она просто женщина.
Маленькая аккуратненькая блондинка с роскошной грудью и упругими бёдрами.
Чёрт!
Член моментально каменеет, и я поправляю его, проведя ладонью по ширинке штанов. Макс, заметив этот жест, присвистывает.
– Вот ты неандерталец… – протягивает он. – Может, девчонку тебе какую прислать из деревни, м? Говорить с ней не придётся. Так, пошалишь немного. Пар выпустишь. Раз уж с соседкой всё испортил.
Я уже пожалел, что заикнулся о том, что она была здесь прошлым вечером. Сказал лишь, что мы поели вместе, а Макс уже сделал свои выводы. Кстати, он в них не ошибся. И он чётко знает, что я не собираюсь к ней привязываться. И ей не позволю этого сделать.
Вновь награждаю паренька грозным взглядом, и он тут же примирительно выставляет руки перед собой.
– Всё. Я лучше проветрюсь. Вижу, что ты не настроен болтать со мной.
Макс достаёт пачку сигарет из кармана. Курить в мастерской я ему не разрешаю, потому что необработанное дерево в один миг впитает в себя запах курева.
Когда Макс исчезает за дверью, я вновь провожу ладонью по члену поверх ткани. Сжимаю его. Такого стояка у меня не было уже давно. Потребность в сексе, конечно, присутствовала все эти годы одиночества, но не такая, как сейчас.
Может, зря я послал Маринку? Да, работая в магазине, она многим успела разболтать о том, что видится со мной и помимо работы… Но всё же иногда она помогала мне немного расслабиться. Правда, назойливая очень. Всегда хочет остаться на ночь. Хочет приятных слов и ухаживаний…
Хм… Забавно. За восемь лет одиночества я забыл много слов. И совсем не умею ухаживать – это очевидно. Если бы не появилась соседка, прошла бы ещё пара лет – и я бы забыл и то, как буквы пишутся. А вот сейчас уже не смогу, потому что этой ночью искал в интернете и читал статьи о компании её отца, о его кончине. И о том, что владельцем этой фирмы теперь стал её муж – Григорьев Сергей Геннадьевич – тоже прочитал.
Я всегда знал, что когда-нибудь настанет тот самый день… День, когда объявятся хозяева этой земли и будут претендовать на неё. И если договориться с молодой женщиной – это просто, то вот её муженёк может стать проблемой.
И всё же сейчас меня меньше всего интересуют эти юридические формальности. И я с волнением продолжаю вспоминать прошлый вечер. И то, что могло вчера случиться, представляю в своей голове детально.
Почему я продолжаю думать об этом, чёрт возьми?!
Хотя знаю, почему. Саша умудрилась буквально забраться мне под кожу, мать вашу. Своими внимательными взглядами искоса. Живым интересом. Привлекательной внешностью. Телом…
Зажмуриваюсь.
Нужно выкинуть из головы её образ, иначе позорно кончу прямо в штаны.
Заставляю себя сосредоточиться на работе. С головой ухожу в шлифовку полотна. Даже с неким остервенением.
Проходит около получаса, когда я понимаю, что Макса уже очень долго нет.
Отлынивает, салага!
Выключив шлифовальную машинку, покидаю мастерскую. На складе паренька тоже нет, поэтому выхожу на улицу… И меня сразу накрывает злостью, потому что я вижу его на той стороне реки. Он разговаривает с Сашей. И она, кажется, мило улыбается ему. Её улыбка становится ещё очаровательнее, когда девушка замечает меня. Даже рукой мне машет.
Я сдержанно киваю.
Вчера, сидя на кухонном столе с раздвинутыми ногами, она не была просто
