— Какой же это бомж, Денис? Это мамин жених. Какой есть…
— Мама, ты, кажется, обижалась в своей комнате? Не хочешь продолжить? — улыбнулась я ей натянуто. Закатив глаза, мама как капризная девчонка упорхнула в свою комнату и хлопнула дверью. Мне понадобилось несколько секунд, что перевести дыхание и обратиться к Жоре. — Ты выбрал не самый удачный момент.
— Ты про свою мать? Так я не к ней пришёл. К тебе. Да, малой? — подмигнул он Дениске.
— А как тебя зовут? — спросил мой сын.
— Георгий. Но можешь называть меня просто Жора.
— А как Ге-ор-гий… — выговорил Денис его имя по слогам. — … превращается в Жору?
Было приятно слушать, как мой сын произносит букву «р» в имени Жоры. Он буквально месяц назад научился её выговаривать и пока этот звук больше похож на бульканье при полоскании горла.
— Понадобилось тридцать пять лет, Дениска, чтобы Георгий превратился в Жору.
Пришлось долго укладывать Дениску спать. После знакомство с Жорой он всё никак не мог успокоиться, с особым восхищением перечисляя каждую его татуировку, которую он только смог разглядеть на его руках и частично на спине.
— А Жора утром будет с нами завтракать? — спросил сыночек, когда я подумала, что он уже уснул. — Он обещал, что на завтрак будут блины.
— Вряд ли, Денис. У Жоры полно своих дел. Да и бабушка не любит, когда кто-то вместо нее готовит завтрак.
— А Жора сказал, что он нитро… натразует бабушку.
— Нейтрализует, — улыбнулась я. — Жора пошутил. А блинчики мы с тобой потом сами сделаем, хорошо?
— Ну, ладно, — нехотя согласился сын. — Только Жора сказал, что он умеет складывать блины как кораблик.
— А мы как ракета их сделаем. И много-много варенья нальём.
— Эх, ладно.
— Ты же ж мой театральный вздыхатель, — чмокнула я сына в рыжую шевелюру и укрыла одеялом. — Спи, солнышко. Завтра мы с тобой едем на качели, не забывай.
— И уточек кормить.
— Да-да, и уточек.
Конечно, за качелями и уточками скрывался мой побег. Мне нужно буквально пару дней на то, чтобы еще раз продумать, что делать дальше, и лучше заняться этим подальше от мамы, которая снова будет настраивать на перемирие сторон ради блага ребенка.
Почему благо женщины в семье не берется во внимание? Я хочу, чтобы мой ребенок был счастлив, но и сама я быть несчастной не хочу. Неужели, не существует варианта, при котором может быть счастлив мой ребенок и я?
Рассуждения, вгоняющие в депрессию, особенно тогда, когда не с кем ими поделиться…
Я еще немного посидела рядом с Дениской и, убедившись в том, что он уснул, тихо вышла из комнаты. В прихожей всё так же стояли чемодан и Жорин рюкзак. Мама в своей комнате смотрела телевизор. Она, вообще, не высовывалась из комнаты. Видимо, хранила верность своему самому золотому зятю в мире и не хотела смотреть на потенциального… Магомета.
Вошла в кухню, где за обеденным столом всё ещё сидел Жора и с хмурым лицом разглядывал что-то в экране своего телефона. Почувствовав, что теперь он в помещении не один, Жора поднял взгляд и положил телефон экраном вниз на стол. Уголок губ в густой бороде слегка приподнялся, а мужчина откинулся на спинку углового дивана и скользнул по моим ногам весьма пожирающим взглядом.
— Ты всерьёз вознамерился жить со мной, моим сыном и моей мамой под одной крышей?
— Насчет последнего пункта есть некоторые сомнения, а в остальном, — поджал он равнодушно губы и вяло махнул рукой. — …не вижу никаких препятствий.
— Но мой муж…
— У тебя его нет.
— Бывший, — уточнила я и села напротив мужчины. Подбирая нужные слова, взъерошила волосы и вновь посмотрела Жоре в глаза. — Слушай, Жора, спасибо, что приехал, поддержал, но существует то, с чем я должна разобраться сама. Возможно, ты хороший, в постели — идеальный, но жить с моей семьей под одной крышей ты не будешь.
— Всё сказала? — подался Жора вперед и оперся локтями о стол между нами. — Холодный чай будешь? Освежишься.
— Ты слышал, что я только что тебе сказала? Какой чай?
— Зеленый, — как ни в чем не бывало ответил Жора. — А относительно того, что ты там мне сказала… воспринимай меня как телохранителя твоей семьи. Хотя, не обещаю, что за телом твоей мамы я буду следить так же ответственно как за твоим, — подмигнул он мне с легкой почти обезоруживающей улыбкой. — Разве что в тот момент, когда ее будут сплавлять по реке, гляну одним глазком. А вот за тобой и твоим сыном я, пожалуй, присмотрю, пока не буду уверен в том, что твой бывший сделал всё, как мне пообещал.
— Ты говорил с ним?! — округлились мои глаза в одну секунду, а в ушах зашумела кровь. — Что он сказал? Он живой?
— Ну… — как-то неловко поморщился Жора и пригубил свой недопитый кофе, похоже, не собираясь отвечать на мои вопросы.
— Скажи хоть что-нибудь! Ты не видишь, что я с ума схожу?! Мне нужно знать, что он тебе пообещал. Мой сын не видит своих друзей уже несколько месяцев, он гулять выходит и свежим воздухом подышать только на балконе, потому что я боюсь вывести его на улицу и нарваться на бывшего или его людей, которые могут выкрасть у меня сына. Даже эта квартира — съемная. Я сделала всё, чтобы он не смог найти Дениса…
— Хреново сделала. Я тебя нашёл без труда. Так что, хочешь ты того или нет, но телохранитель у тебя будет. Как только я удостоверюсь в том, что твой бывший выполнил каждое свое обещание, я сразу уйду.
— Зачем тебе это?
— В маму твою влюбился. Не смогу без неё, — выдохнул он меланхолично.
Молча закатила глаза.
— А что тебе пообещал мой бывший.
— Родить тройню от лесничего.
— Жора! — прорычала я низко. — Что он тебе сказал?
— Странный он какой-то, — брезгливо поморщился мужчина и отставил кружку с кофе на середину стола. — Я начал с ним говорить, а он зачем-то яму стал рыть. Для себя. Чё-то лёг в неё, разревелся, а потом, вообще, обоссался. Я так
