— Лихо начинаете, э… Мария Андреевна. Первый день на работе — и уже такие запросы. — Его голос был отстраненно-равнодушным, таким же равнодушным, как и его глаза, но Маша вдруг поняла — он не сердится. Нет, сердится, конечно, но лишь самую малость. Той испепеляющей ярости, с которой она столкнулась при их первой встрече, не было и в помине. Это радовало, это вселяло надежду, что босс не убьет ее на месте и, может, даже не уволит.
— Прошу прощения, — покаянно пробормотала она.
Князь Серебряный отмахнулся от ее покаяний, как от назойливой мухи.
— Что вы тут делаете?
— Где? — Дурацкий вопрос, глупее вопроса она и придумать не могла.
— Что вы делаете в моем кабинете? — Сегодня ее новый босс был сверхтерпелив.
— Стираю пыль.
— Стираете пыль своим задом с моего кресла?
— Нет, своим рукавом с вашего стола. — От пережитого стресса она вдруг стала наглой и легкомысленной.
С ней так бывало — в ситуациях, когда нужно раскаяться, посыпать голову пеплом и молчать в тряпочку, на нее что-то находило. Какая-то неподдающаяся логическому объяснению безрассудность. Маша считала, что это из-за ее ярко выраженной трусости. В критической ситуации она отпускала вожжи и предоставляла темной лошадке Судьбе возможность нести себя куда угодно, лишь бы подальше от этой самой критической ситуации. А когда ты больше не держишь вожжи, уже не твоя проблема, куда именно тебя вынесет. Можно резать правду-матку, говорить глупости, дерзить и не заботиться о сохранении лица. Это уже потом, оказавшись где-нибудь на обочине или в сточной канаве, можно начать убиваться из-за своего безрассудства, а пока… Эх» залетные!..
К слову, отпускала вожжи она не так уж часто, да и темная лошадка была до сих пор к ней снисходительна.
— А что помешало вам взять тряпку? — В голосе князя Серебряного послышалась легкая заинтересованность.
— Я ее не нашла.
— И решила воспользоваться своим рукавом?
— Это я фигурально выразилась.
— Ясно.
В кабинете повисла тишина.
— Я пойду? — Маша сделала робкую попытку извлечь свое непослушное тело из княжеского кресла. Со второй попытки ей это удалось.
Она слишком поздно поняла, в какую ловушку попала. Позади — кресло, массивное, с места не сдвинуть. Спереди — Его Княжество…
Он и не подумал посторониться, так и остался сидеть на столе, в упор разглядывая ее своими холодными, равнодушными глазами.
Ну, может, не совсем равнодушными…
Недосуг Маше разбираться в тонкостях его взгляда. Ей бы побыстрее ноги унести.
— Вы уже закончили? — спросил князь Серебряный.
— Что? — вздрогнула она.
— Стирать пыль.
— Кажется, да.
Его Княжество был слишком близко, чтобы она могла нормально соображать. Как можно нормально соображать, когда их разделяют какие-то пара сантиметров, когда она чувствует запах его лосьона после бритья, когда их дыхание смешивается и ей приходится вдыхать воздух, одуряющее пахнущий мятой?.. Не то чтобы Маше было все это неприятно: его дыхание и его близость. Просто стало бы намного лучше, если бы он наконец дал ей пройти.
— Пыль вытирает уборщица. — Запах мяты усилился.
Чтобы не смотреть ему в глаза, Маша сосредоточилась на узле галстука — идеальный узел, ничего не скажешь.
— Я нанимал вас на должность уборщицы? А, Мария э… Андреевна?
— Нет, вы нанимали меня на должность секретаря. — Узел больше не казался ей таким уж идеальным, а от запаха мяты начала кружиться голова.
— Тогда мне непонятно ваше рвение.
Она никак не могла взять в толк, издевается он или говорит серьезно.
— Круг моих должностных обязанностей был недостаточно четко очерчен. Вот я и решила…
— Вам не надо ничего решать. За вас буду решать я. И я повторяю: пыль — не ваша забота.
— А что моя забота? — Узел разонравился Маше окончательно, и она наконец решилась поднять глаза выше.
Ее ждало неожиданное открытие. Чего она никак не ожидала увидеть, так это наивной ямочки на волевом, гладко выбритом подбородке. У такого мерзкого типа, как ее новый босс, не должно быть ямочки на подбородке, от него не должно пахнуть мятой, и вообще… Он жено-, собако— и детоненавистник. Вот!
— На что вы там уставились? — Теперь в его голосе отчетливо слышалась насмешка.
— Ни на что.
— Тогда извольте выслушать вводный инструктаж.
Ну наконец-то! И до вводного инструктажа добрались! Маша приготовилась слушать. Пялиться на княжеский галстук или тем паче на ямочку на его подбородке ей не хотелось. Смотреть ему в глаза не хотелось еще больше. Выпускать из-за стола ее он не собирался. Впрочем, увольнять, кажется, тоже. Ну что же…
С самым независимым видом Маша уселась обратно в кресло. У нее даже хватило наглости закинуть ногу на ногу и выдавить из себя:
— Я вас внимательно слушаю.
Судя по последовавшей после этого заявления драматической паузе, она, кажется, перестаралась.
— Значит, во-первых. — Князь Серебряный довольно быстро взял себя в руки. — Мне не нравится, когда подчиненные в моем присутствии сидят. Тем более сидят в моем кресле, — он сделал ударение на слове «моем».
— Мне встать? — шепотом спросила Маша.
— Да уж потрудитесь.
— Тогда и вы потрудитесь пропустить меня.
Князь Серебряный молча отошел в сторону, застыл в ожидании.
Маша выбралась из кресла, не слишком грациозно, зато быстро, отошла на безопасное расстояние от гневающегося босса. Теперь их разделял письменный стол. Запах мяты уже не забивался в ноздри, и дышать стало намного легче.
— Во-вторых, пыль вытирает уборщица.
— Вы повторяетесь…
— А вы дерзите! — С него мгновенно слетел весь светский лоск. Черты лица, и без того угловатые, заострились еще больше. Глаза потемнели от злости. — В-третьих, мне не нравится, когда в мое отсутствие по моему кабинету шастает кто ни попадя. В-четвертых, в семь часов утра я привык пить кофе, черный, без сахара. Вы умеете варить кофе?
— Умею.
— Хорошо. В-пятых, пепельница всегда должна быть чистой.
Маша хотела возразить, что коль уж уборщица вытирает пыль, пусть она заодно моет и пепельницу, но вовремя прикусила язык. Сама помоет, корона не упадет.
Она стояла потупив очи и ждала, когда босс скажет «в-шестых».
«В-шестых» не последовало. Кажется, на сегодня инструктаж закончен. Не слишком информативно, зато теперь она знает, чего ей нельзя делать. Нельзя вытирать пыль в княжеском кабинете. Нельзя «шастать» в отсутствие босса. Нельзя перечить. Скорее всего, этот список далеко не полный, но на сегодня ей и так хватило. Маша потянулась за пепельницей.
