— Соня! — огрызнулась вторая, получив от девчонки деньги. — Ты за словами следи, а то всем расскажу, как ты двухгодичные семечки за прошлогодние выдаешь.
— Всего доброго, — между тем произнесла сеструха и потянула за собой, оставляя позади ругающихся женщин.
— Ты чего щиплешься? — спросил ее, как только мы вышли в какой-то закоулок.
— А того и щиплюсь! С ними лучше не разговаривать. Сплетницы еще те. Завтра все мои знакомые будут знать, что я не только женихом обзавелась, но уже подала заявление в ЗАГС, купила платье и вообще залетела.
— Оу! — только и смог сказать.
Сам же представил ее в белом платье… А ей бы пошло! С глубоким вырезом. Чтобы всю эту красоту, которую она прячет под бесформенными рубашками, можно было сразу разглядеть. Хотя…
Подумал, сколько мужчин будут засматриваться на прелести этой несносной девчонки, и тут же передумал. Лучше закрытое. И пышное. Чтобы и снизу ничего нельзя было рассмотреть, а то там тоже довольно аппетитно.
— Сеструха, так могла бы представить меня братом. Зачем же было врать?
Она замерла так внезапно, что мы едва избежали столкновения. Неужели сейчас скажет правду? Ну же, ласточка, пропой хоть что-то.
— Только представь, — мило улыбнулась сеструха, обернувшись. — Я честно признаю́сь, что у меня есть брат, а любительницы сплетен тут же заваливают тебя вопросами. Как думаешь, о чем они спросят первым делом?
— Гм, — я задумался. — Откуда в нашей семье такой красавец?
Девчонка закатила глаза и цокнула языком, чем вызвала у меня смешок. Напряжение, возникшее между нами с самого утра, начало таять, и это могло быть хорошим знаком. Может, я сумею нащупать ту нить, за которую дерну пару раз и тем самым выведаю правду?
— Нет? — искренне изумился. — Тогда почему в семье прямоухих родилась лопоухая?
Мне послышалось то ли шипение, то ли рычание, после чего сеструха ускорилась, вынуждая и меня прибавить шаг. Следовало перестать шутить, пока она не разозлилась и не сменила пряник на кнут, но, заметив раскрасневшееся от негодования лицо, я продолжил. Да и разве можно перестать дергать девочку за косу, когда она вот так забавно реагирует?
— Хорошо, — произнес я и задумался над возможными вариантами. — А вы двоюродные или родные? А может, вы притворяетесь? Такая красивая была бы пара. Может, ты, ласточка, вправду залетела?
— Единственный залётный у нас — это ты, Рома, — сеструха снова остановилась. — Они спросили бы, где ты работаешь, какая у тебя профессия и как много ты зарабатываешь! И что бы ты тогда ответил?
— Что я сын миллионера! — расплылся в улыбке, теперь уж точно ожидая от нее растерянности.
— Я бы сейчас уточнила, чей ты сын, но не стану. Не буду спускать тебя с небес на землю. Витай и дальше в своих облаках, катайся на единорогах, лови сачком бабочек. А я займусь делом.
Сеструха снова прибавила скорости, и вскоре мы дошли до странного места. Оно отдавало запахом старины, а среди продавцов чаще встречались лица пожилого возраста. Мебель, одежда, обувь, картины, книги, безделушки — здесь было все.
— Ты хотела что-то купить? — спросил между делом у девчонки, скучающе рассматривающей потертую картину.
— Нет. Я в антиквариате не разбираюсь. Винтажные вещи тоже не особо люблю.
— Понятно, — ответил отстраненно и остановился возле высоких стопок с книгами.
Женщина лет тридцати пяти тут же спохватилась и, как человек с жилкой торгаша, начала меня обхаживать, уточняя, какого автора люблю. На ум приходили только имена классиков. И следовало уйти, но мне отчего-то казалось, что среди распространенных изданий позапрошлого века должно затесаться настоящее сокровище. Хотя вряд ли.
— Рома, ты чего застыл? Идем. Надо еще ужин приготовить и собак выгулять, — проворчала сеструха, но я заметил кое-что и попросил дать мне пару минут.
— Молодой человек, вас интересует что-то конкретное? — снова спросила женщина.
— Да. Будьте добры, передайте мне вон ту книгу.
Я указал на тисненный золотом красный переплет, который на поверке оказался кожаным.
— Она принадлежала моему дяде, — сообщила продавщица. — Издание старое, качественное, но, как сказал мой муж, сейчас вряд ли за него что-то выручишь. В свое время печать шла в больших объемах, так что сами понимаете.
— А еще есть? — спросил ее и взглянул на дату печати. Тысяча девятьсот тринадцатый год. Ничего не выручить?! Неужели женщина совсем не разбиралась в своем товаре?
Она покопалась среди стопок книг и выудила еще одну, на первый взгляд, копию той, что была в моих руках. Простой обыватель решил бы, что они одинаковы. Но нет! Цветочные форзацы несколько отличались, к тому же обрез хоть и был золотым, но потерся со временем. Да и кожаный переплет выглядел уже не столь презентабельно, что говорило вовсе не об аккуратности хозяина, а дешевизне материала. Вторая книга являлась подделкой, правда, весьма качественной. Но что делать с первой? Моя чуйка вопила о необходимости брать. Вот только на какие деньги, если у меня нет в кармане даже десяти рублей?
— Сколько они стоят? — я намерено спросил о цене обеих, чтобы уточнить для себя, понимает ли женщина разницу?
— Рома, — сеструха недовольно скривила рот и прищурила глаза.
— Погоди, ласточка, — улыбнулся ей, чем вызвал умиление у продавщицы.
— Вы такие очаровательные. Давно встречаетесь?
Сеструха поперхнулась и зашлась кашлем. Я собрался похлопать ее по спине, но она лишь отмахнулась.
— Все в порядке. Давай быстрее. Нам правда надо спешить.
Я вернулся к книгам, но сразу сосредоточиться не смог. Мы и вправду хорошо смотримся вместе? Нет, меня это особо волновало… Я спал с девушками намного красивее ее, взять даже мою бывшую: с белой, как молоко, кожей, богатым внутренним миром и дорогостоящим тюнингом. Мечта! Если не брать в расчет особую любовь к деньгам и Мальдивам. Увы, но с бюджетом, который имелся у ласточки, она даже при всем желании не дотянула бы до уровня курочек. Тогда почему к ней так тянет?
— Сколько они стоят? — я вновь задал свой вопрос.
— Обе по восемьсот.
Первая мысль была — долларов, но, заметив другие ценники с буквой «р», слегка опешил. Так дешево?!
Надо купить!
Мой серьезный, полный решимости взгляд подействовал на девчонку как красная тряпка для быка.
— Нет, Рома. Это лишние затраты.
Я снова подошел к ней, уже взявшей тяжелые пакеты в руки, и заставил опустить их на землю.
— Слушай, — прошептал так, чтобы не услышала продавщица, — эта книга стоит намного дороже. Я ее перепродам, и мы выручим в сто раз больше.
— Ты же спросил о двух.
— Специально. А купим мы одну.
Она нахмурилась.
— Сеструха, пойди мне навстречу. Такой шанс выпадает не каждый день. И я обещаю, что на этой неделе верну. С процентами, так уж быть.
Девчонка снова свела брови к переносице и, задумавшись на мгновение, со вздохом достала кошелек.
— Если ты не отдашь эти восемьсот рублей, Рома, то я в тебе окончательно разочаруюсь.
— Верну, — произнес с улыбкой, а сам натянулся, как струна, от предвкушения. Наконец-то у меня будут приличные деньги. Главное — купить, а потом найти место сбыта. Хотя долго искать не придется, ведь знал как минимум трех человек, помешанных на старых изданиях.
— Я возьму одну, — помахал перед продавщицей купюрами.
А едва забрал книгу с чеком о покупке, то почувствовал прилив сил. Руки зачесались от желания побыстрее ее продать. И хоть на обратном пути мы сильно устали, вернувшись, я с воодушевлением выпросил у сеструхи смартфон и залез в сеть.
Спустя несколько минут запахло мясом. А вспомнив, где именно девчонка его купила, приостановил поиски и заглянул в кухню. Она что, отравить нас удумала?
Войдя в кухню, я прикрыл ладонью нос. Над кастрюлей клубился пар, с которым не справлялась вытяжка. Сеструха же совсем не обращала внимания, какой отвратительный запах стоял в квартире. Она задумчиво чистила картофель, поджав при этом губы. Словно посетившие ее мысли были совсем не радостными, возможно, даже злили.
