— Шшш… Мне и так не просто. Ты самая сексуальная женщина, не сомневайся. — Андрей вдруг помогает спуститься мне на пол, убеждается в том, что я могу стоять на ногах и сладко целует в пылающую щеку, — Хочу ухаживать за тобой, узнавать тебя вновь. Не лишай себя конфетно-букетного периода на этот раз.
Еще раз целует меня в голову и просто уходит в свой номер…
Просто оставляет меня зацелованную и ошарашенную у своей двери.
Бесчувственное животное.
Врожденное чувство взять все «здесь и сейчас» просто визжит и топает внутри меня: «Пойди к нему и заставь трахнуть тебя сейчас же». Но помня все предыдущие ситуации и то, как ему не заходит эта моя особенность (взять «все здесь и сейчас», другие особенности вполне его устраивают — прим. авт.), устало бреду и дрожащими руками открываю дверной замок.
Лёжа под одеялом, уже после принятого душа, пытаюсь думать о чем угодно, только не о мускулистом сильном теле, прикрытом простыней. Хозяин которого сейчас, надеюсь, также думает обо мне за стенкой.
*
Второй выставочный день проходит практически в том же режиме, что и первый.
Только мы другие.
Чувства острее, взгляды теплее, а прикосновения… Сбивают с рабочего настроя. Андрей постоянно меня приобнимает, трогает, незаметно похлапывает чуть ниже талии.
Если я рассматриваю продукцию у очередного стенда, то подходит сзади и захватывая талию руками, изучает содержимое витрин вместе со мной. Задерживаю дыхание, чувствуя как он упирается в меня всем телом, в том числе самой твердой его частью.
Невозможно, быть рядом с ним и не иметь возможности дотронуться, любить его. Поэтому я тоже становлюсь более раскованной в своих прикосновениях. Дотрагиваюсь. Привыкаю.
Если вижу, что очередная длинноногая хостес за стойкой начинает слишком открыто улыбаться моему мужчине, демонстративно целую его в щеку или робко провожу ладонью по груди, заглядывая в глаза. Он, конечно, тут же отзывается и приобнимает, несмотря на сотни глаз рядом.
Это натягивает невидимые нити чуть ниже груди еще острее, отчаянее.
Заканчиваем рабочий день намного раньше, чем предыдущий. Завтра выставка закрывается, но остались еще обязательные моменты, которые нужно успеть.
— Поужинаешь со мной сегодня? — шепчет хрипло на ухо, потирая мою щеку углом своего подбородка. Мы сидим чуть приобнявшись на заднем кресле в такси. Моя ладонь гуляет по его ноге, иногда вздрагивая от ощущений, которые дарят эти секунды близости.
— Если только будут конфеты и букеты…. - расслабленно улыбаюсь.
Надо сказать, в этом всём что-то есть. Не бурный стремительный яростный секс, к которому я привыкла в браке, а его томительное предвкушение.
Зайдя в номер, принимаю душ и переодеваюсь в короткое черное облегающее платье. Несмотря на жару, решаю немного поддразнить бывшего мужа прозрачными чулками с поясом. Волосы распускаю, чуть подвожу глаза и крашу губы малиновым блеском.
В дверь настойчиво стучат. Андрей собрался немного раньше, чем мы договорились. Не терпится ему. Расплываюсь в улыбке, которая тут же меркнет, когда за дверью оказывается… Давид, мать его, Измайлов.
— Привет, Насть, — салютует мне мой бывший парень и не ожидая приглашения проходит в мой номер.
— Привет, — раздраженно отвечаю. — Мы не договаривались.
Прикрываю дверь, чтобы развернуться и постараться выдворить его из номера поскорее.
— Я ухожу сейчас, Давид — нервно говорю, перекладывая необходимые вещи из сумочки в клатч.
— Я вижу, — окидывает меня долгим взглядом. — Я соскучился… ты не звонишь, не пишешь….
— Мы расстались! — повторяю ему прописную истину, но стараюсь быть вежливой. Он ни в чем не виноват.
— Я думал, что когда уеду сюда, ты будешь скучать и обязательно согласишься на переезд, — обезоруживающе улыбается молодой брюнет. Он симпатичный. Мне с ним было хорошо. Но люблю я другого.
— Я по работе сюда приехала, с заказчиком… — Не хочу посвящать его в свои взаимоотношения с мужем. — Я не буду переезжать сюда. И дело даже не в этом…
На полуслове обрываюсь, потому что в двери как раз заходит Андрей. Он успел переодеться в классические синие джинсы и черное поло, на руках золотые часы. Выглядит, как всегда, статусно и дорого. Но сейчас он завис у порога переводя взгляд с меня на моего гостя.
Не успеваю и слово вставить, чтобы успеть что-то сказать, как вступает Давид:
— Добрый день, а вы, наверное, Настин Заказчик, да?
Закатываю глаза, надевая туфли. Проклятый мальчишка. Андрей же его раскатает не хуже асфальтоукладчика.
— Да, — Бросается в меня искрами мужчина, а Измайлову кивает, но голос остается спокойным — Заказчик.
— А я Давид, парень Насти, — со свойственной простотой представляется этот бесстрашный и протягивает руку Андрею.
— Пфффф…., - улыбаюсь, глядя на мужа. Ну он же понимает, что это чистый бред…
Но Громов вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, мрачно переводит взгляд на руку Измайлова, потом опять выжидающе смотрит на меня.
— Андрей… — говорю ему примирительно.
Горящий взгляд тухнет и на секунду, мне кажется, я вижу мелькнувшую уязвимость? Но, мужчина тут же берет себя в руки и на лице отображается привычное равнодушие.
Такое же выражение лица… с которым он покидал мою квартиру три года назад.
Становится холодно и страшно. Как тогда же.
Не пожимая руку, он говорит Давиду слегка надменно:
— Хорошего вечера.
Разворачивается и выходит из номера, слишком аккуратно прикрыв дверь.
Он что на солнце перегрелся?
Облив кипящим взглядом Измайлова, вылетаю за Громовым, который стоит в конце коридора у лифта и смотрит прямо перед собой:
— Андрей, — окликаю его приближаясь.
Не поворачивается.
— Андрей!
Да повернись же ты…
Успеваю добежать до него быстрее, чем подъедет лифт.
— Андрей, ты серьезно? Вернись пожалуйста в номер, я провожу его и мы пойдем ужинать.
Упрямо делает вид что меня нет. Совсем. Нет.
— Андрей, — дотрагиваюсь до бицепса на обтянутой футболкой руке. Ноль реакции. — Он бред сказал, глупый мальчишка. Мы с ним давно не общаемся.
Наконец-то поворачивает голову в мою сторону и у меня появляется надежда, на то что удастся объяснить ему всю нелепость ситуации. Но он холодным голосом задает вопрос:
— Как он узнал адрес гостиницы?
Черт. Черт. Черт.
Нервно вздрагиваю, услышав звонок лифта, облизываю пересохшие губы и отвожу взгляд на разъезжающие двери лифта.
Андрей безэмоционально кивает головой, словно это он и ожидал услышать и заходит в лифт. Прежде чем двери закрываются, увозя мой «конфетно-букетный период», тихо произносит:
— Хорошего вечера!
24. Настя
УШЕЛ.
Не захотел даже выслушать. Вредный проклятый Громов. Опять всю душу мне вымотал. Осознание ситуации больно бьет по живому. В номер возвращаюсь словно в замедленной съемке. У двери поджидает Измайлов.
— Насть, что у вас тут происходит? Что с тобой? — озабоченно берет меня за руку.
— Ничего, уйди пожалуйста, — Просто не хочу никого видеть.
— Поедем поужинаем, Насть. Такой прекрасный вечер. Просто по-дружески, — Проводит ладонью по моему плечу.
— Не хочу, — монотонно отвечаю, дергаясь.
— Ну что ты будешь сидеть тут одна. Я же тебе не враг. Собирайся давай.
И если сначала идея кажется мне абсурдной, то уже несколько минут спустя на смену тихому негодованию приходит ярость и злость. Как он мог после этих дней, проведенных вместе, поверить, что я захотела еще с кем-то?
— Поехали, — решительно говорю Давиду, хватая сумку.
Меня все равно уже казнили, так хоть пускай будет за что.
— Вот это другое дело, пупсик, — весело отвечает парень.
Усаживаюсь в измайловский Кайен и тут же одергиваю подол платья, так как виднеется резинка от чулок, которые я надела специально для Андрея. Давид мажет по моим ногам взглядом и выруливает с парковки отеля.
Город заполнен вечерними пробками и сначала мы медленно движемся, но потом ускоряемся потому что… выезжаем уже на автостраду. Хмурюсь, пытаясь найти в сумке телефон для того, чтобы посмотреть наше местоположение и сориентироваться на местности. Но как назло мобильника нет.
