Между нами все это время были абсолютно разные периоды.
Наша первая беременность протекала отлично. Мы успели съездить в отпуск, сделать ремонт и переехать в коттедж, подаренный Роговым, и частично построили свой собственный дом.
Мой сын родился весом почти в четыре килограмма, промучав перед этим свою мать без нескольких часов целые сутки. Я, конечно, был все это время рядом и испытал на себе весь спектр оттенков незабываемого характера Насти. Ощущал себя, как на минном поле, только пули не летали, но старался всячески поддерживать.
Далее начались долгие месяцы младенчества маленького Мирона Громова. И это было, черт возьми, феерично. Я вспоминал свой офисный диван, как что-то невероятно прекрасное. И даже пару раз засыпал на нем во время рабочего дня.
Потому что ночью заснуть — было практически нереально.
Настя тоже вносила свой вклад в мое ментальное здоровье всхлестнувшимися гормонами. Постоянные недосыпы ее измотали и она начала видеть во мне врага. Если бы не моя способность забивать в нужный момент на ее эмоции, мы бы наверное развелись во второй раз. Потом, конечно, поженились бы опять. Потому что жить без нее я не хочу.
Все просто потеряет смысл.
Ситуация наладилась ближе к первому дню рождения нашего сорванца.
Мирон — полная копия своей матери. И это самая главная насмешка Господа Бога в мою сторону.
С рождения он добивается всего, что только взбредет в его маленькую голову. Он юркий, смелый, обезоруживающе добрый и эмоциональный парень. Совсем ненадолго спасает бассейн, в котором он занимается пару раз в неделю с тренером.
С помощью пульта открываю ворота и заезжаю в гараж. Машина Насти уже здесь, а это значит, что моя жена решила забить на обязанности директора рекламного агентства раньше обычного. Она вернулась к работе, когда сыну исполнилось два года и появилась возможность оставлять его с няней.
Держа в руке букет, прохожу гостиную и сразу иду в сторону спальни. Открыв дверь, замираю.
Блядь.
Каждый раз херею, когда вижу ее полураздетой. Особенно сейчас, когда она вновь беременна и грудь увеличилась размера на полтора.
— Привет, помоги, — кидает она из-за спины.
Размещаю букет в кресле и продвигаюсь к манящему телу. Перехватываю из ее рук края какого-то очередного кружевного безумия телесного цвета и застегиваю миллион мелких крючков. Затем крепко обнимаю ее со спины и захватываю в ладони грудь, скованную шелковой тканью.
Идеально. Чувствую, как член упирается в нее.
— Андрей, мы опоздаем в ресторан. Твоя мать будет ворчать как не в себя…
Пропускаю ее доводы мимо ушей и прохожусь по еле заметному животику ладонью. Собираю с шеи аромат ее духов.
— Громов, — рычит, тяжело дыша.
— Наша мамочка опять на низких вибрациях? — спрашиваю с легкой иронией, продвигая руку ниже.
Она всхлипывает и стонет.
— Я так устала…
— Давай останемся дома.
— Я хочу есть!!!
— Тогда все же поедем в ресторан, — исправляюсь.
— И… я боюсь рожать…
— Хмм…, - Ищу в голове верное решение этой проблеме, которое устроило бы обоих.
Она не хотела испытывать на себе вторую беременность. Вернее хотела, но не так быстро. Я принял это решение сам и уже три месяца нахожусь под гнетом ее переменчивого настроения.
— Что хммм, Андрей? — ворчит.
— Предлагаю вернуться к этому разговору через полгода, — намекаю на отсрочку.
— Лааадно, — тянет она разворачиваясь и размещая голову на моей груди. Ее руки обвивают мое туловище.
Упираю подбородок в волосы на ее макушке и глажу гладкую персиковую кожу.
— С днем рождения еще раз, любимая.
Она вздыхает, оглядывается на цветы, оставленные в кресле и еще раз вздыхает. На мой взгляд, теперь удовлетворенно.
— Спасибо. Я тоже тебя люблю.
Переодевшись, выдвигаемся в ресторан с детской комнатой, где запланировано празднование. Приглашенных немного, только самые близкие. Родители, брат с семьей, Рагозины, Руслан, который пару лет назад стал крестным отцом Мирона, и сотрудники Насти из агентства.
В детском саду шумно, как на городском рынке в выходной. Хотя по децибелам дети бы побили даже торговцев фруктами.
Захожу в группу и ищу глазами светлую макушку.
— Папаааа, — тут же несется ко мне Мирон. Запрыгивает на руки.
— Привет, сын. — Несу его к выходу, кивнув воспитателю.
— А мы поедем в ресторан? — спрашивает он заинтересованно, теребя ворот моей рубашки.
— Поедем.
— А Мия будет?
Черт.
Четыре года, а мысли уже о женщинах. Мия — это трехлетняя дочка Элины, исполнительного директора агентства и подруги Насти.
— Обещалась.
Надеюсь, мой сын такой же однолюб, как и я.
— Ураааа, — кричит от радости.
Возле ресторана парковка забита до отказа. Выгружаемся из автомобиля и идем ко входу. Дверь вдруг резко распахивается и из нее вылетает Руслан. У него бешеные глаза и агрессивная походка. Проходит мимо нас и яростно выдает:
— Настя, с днем рождения. Я завтра заеду.
— Спасибо, — удивленно отвечает моя жена. — А что случилось?
Он вдруг останавливается и подозрительно смотрит на нее:
— Твоя подружка тебе расскажет, если ты еще не знаешь.
— Чего не знаю, Руслан?
— Ладно, прости, — вдруг смягчается. — Я заеду. Не могу сейчас.
Треплет по голове Мирона и уходит.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спрашиваю у жены, наблюдающей за тем, как Рус садится в машину.
Она поджимает губы.
— Думаю, он увидел Мию и кое-кого в ней узнал…
