вплотную. Я чувствовала запах его парфюма, от которого закружилась голова.
– Что у Вас за духи? – выпалила я.
– Понравились?
Я подняла голову вверх и подмигнула.
– Приятные. Вам они идут.
– Рад слышать.
Музыка сменилась ещё более медленным и сексуальным мотивом.
Мужчина вёл меня в неторопливой манере. Мне нравилось это. Я чувствовала опасность и томление. Реми меня не пугал. Привлекал, интересовал, вызывал улыбку… И я знала, что его стоит сторониться. Но мне не хотелось.
Я повернула голову влево, и натолкнулась на взгляд Ксавье, которые были наполнены бешенством.
Он танцевал с той блондинкой, но смотрел на меня.И при этом ещё злиться? Ну, погоди…
– Вас тот мужчина буравит взглядом, – промурлыкала я, – Мне он неприятен… крайне.
Реми мигом схватил меня на руки и закружил. Я вскрикнула, испугавшись.
– Такую красавицу не должны беспокоить мои дела, – процедил он сквозь зубы и поставил меня на пол.
Дрожь прошлась по моему телу.
– Как скажите, – взмахнула рукой, – Честно признать, мне Ваши дела совершенно не интересуют. Не льстите себе. Но спасибо, за танец.
Я мило улыбнулась, поправила маску.
– Приятно провести вечер, месье Незнакомец.
Развернулась и направилась вперёд. Мне было неуютно среди этих чужих лиц, но я улыбалась. Как будто чувствовала себя красивой, успешной и, пожалуй, счастливой.
Подошла к столу для фуршета и взяла закуску из форели. Заснув в рот, услышала:
– Пати, меня утомило твоё поведение. Иди, сходи, погуляй, – проворчал мужчина.
– Фаби, – взвизгнул женский голос.
Я взяла второй бокал шампанского и медленно повернулась. В нескольких метрах от меня стояла женатая пара Дюваль. Они будто сошли с того фото, которое показывал Делакруа.
Патриция была в ярко-розовом наряде с крыльями ангела за спиной и нимбом над головой. Её длинные волосы распущенны и, завиваясь спиралями, спускались на плечи. Фабрис же красовался в золотом костюме с маленькими красными крылышками и контейнером со стрелами за спиной. На глазах золотисто-серебряная маска, в руках красный лук… Моё представление, о Купидоне, совершенно отличалось от увиденного образа. Его большой живот, похожий на упругий мячик, делал Фабриса похожим на Карлсона.
Патриция демонстративно удалилась в сторону балкона.
– Эта женщина меня доконает, – пожаловался Фабрис, подходя к столу.
Ему налили ярко-красного пунша. Он залпом осушил бокал.
– Вот скажите, мадемуазель, что Вам, женщинам, нужно? Она меня пасёт, будто овцу на пастбище… Шагу нельзя ступить.
Вздохнула.
– Вы хотите честный ответ или же предпочтёте общее замечание?
Дюваль заинтересованно на меня посмотрел.
– Первый вариант.
– Ваша девушка…
– Жена, – оборвал он меня, – продолжайте.
– Ревнует. Боится, что её любимый мужчина найдёт себе более красивую женщину, чем она.
Я, конечно, солгала. Приукрасила действительность. Но я, же не могла сказать прямо…
– Вы идеализируете отношения, дорогая. У Пати красивое тело, но она, как и многие, жаждет моих денег. Пока они со мной трахаются…
Я театрально прикрыла рот от подобного слова. Специально… Пусть думает, что я непорочная девочка. Боже, веду себя, как стерва. Мне противно от своих действий. Но на кону деньги. Большие… Они помогут Арману, должны помочь.
– Извините, – промямлила я, – не привыкла к подобным выражениям.
Фабрис махнул рукой и засунул в рот канапе с сыром.
– Это безумно хорошо. Вы напоминаете мне этим мою, малышку, дочку. Эмилия… была прекрасным ребёнком, хорошей дочерью и милой девушкой…
– Мне жаль, – прошептала я, – терять близких, всегда тяжело.
– Вы тоже теряли? – серые глаза посмотрели на меня.
– Да. Родного человека и свою жизнь. Ведь очень часто, обстоятельства решают за нас.
Мы постояли минутку в молчании, предаваясь мыслям. Я думала о том, что потеряла не только брата, но и родителей. Нас никогда нельзя было назвать образцовой семьёй. Жаннет постоянно тряслась над сыном, отец любил меня больше, чем сына и мать. А я любила всех и от этого страдала. Нужна ли любовь, чтобы потом мучиться от неё же?
– Прекрасная Незнакомка…
Я подняла взгляд и увидела перед собой Ксавье, Реми Моранси и ту блондинку, которая липла к моему Хозяину, словно чёртов лизун.
Сжала зубы от неприятного чувства ревности, которого не должно было быть. Улыбнулась сквозь стиснутые зубы.
– Прекрасный Незнакомец, – вторила я Реми.
– Не представитесь? – громко прозвучал голос блондинки.
Он был грубоватым и неприятным, что не вязалось с внешностью девушки.
– Это бал-маскарад, где настоящие лица прячутся за масками. Поэтому, предпочту, без имён.
– А это правильно, – выдохнул Фабрис, – Где же Пати?
Я невольно тронула его за плечо.
– Возьмите из вазы розу и ступайте на балкон. Может она гуляет?
Мужчина, в миг, расцвёл и, благодарственно кивая, отчалил от нашего, весьма неприятного, квартета.
– Мириам, не веди себя, как шлюха, – прикрикнул Моранси на блондинку.
– Реми, не будь занудой. Сам около рыжей вьёшься, как кобель возле суки, – гавкнула Мириам.
Округлила глаза от подобного хамства. Посмотрела на Моранси:
– Вероятно, я чего-то не понимаю…
– Это моя сестра… Сводная, – прошипел Реми.
– Даже не скажешь, что родственники. Воспитание говорит само за себя, – медленно проговорила я.
Услышала частое дыхание девушки.
– Да ты хоть знаешь, кто я? – провизжала она.
Закатила глаза.
– Мири, заткнись, – зашипел Ксавье.
Блонди поддалась вперёд.
– Да нет, пусть послушает!
Я начала закипать от этого цирка.
– Извините, но мое воспитание, не позволит высказать, во всех красках, все, что я о Вас думаю. Тем более мой жених…
– Какой жених? – прерывает меня Делакруа.
По его взгляду можно было сказать, что он очень зол.
– Традиционной ориентации, интеллигентный, любящий и просто превосходный человек.
– И Вы его любите? – вкрадчиво спросил Хозяин.
Усмехнулась.
– А, это, не Ваше дело, месье… Реми, я бы выпила…
– Делакруа! Моранси!
Я покрылась потом. Все звенья в одном месте с извращенцем, хамоватой бабёнкой… И мной…
Готье Тобо и Жан Мартен собственной персоной. Их было легко узнать, и я даже не задумывалась они ли это.
Ксавье весь напрягся.
– Извините, господа, но мы с прекрасной леди, удаляемся для более приятных дел…
Реми взял меня за руку и я, не препятствуя этому, позволила мужчине увезти меня в центр зала.
– Терпеть их не могу, – услышала я Моранси.
– Почему?
– Не забивайте свою головку, я уже говорил об этом.
Его голос, будто бархат, окутывал меня. Алкоголь добавил мне смелости и раскрепощённости. Я прижалась к нему.
– Позвольте один вопрос, – прошептала я.
– В обмен на Ваше имя и поцелуй.
Я задумалась.
– Тогда два вопроса.
Мужчина рассмеялся.
– А Вы та ещё торговка! Спрашивайте.
– Мне интересно, Вы говорите, что терпеть не можете этих молодых людей. Кого именно и почему?
– Для чего Вам это?
Я звонко рассмеялась.
– Женское любопытство? Бросьте, каждый из нас кого-то недолюбливает.
Моранси нагнулся и пошептал
