Какой кошмар! Мне очень захотелось врезать ему по физиономии. Несмотря на уже имеющиеся на нем фингалы и нож в его руке. Только пачкаться об него не хочу. Вот же псих! Меня прямо затошнило от одного его присутствия. Зажимаю рот рукой и бросаюсь к раковине. Умываюсь снова и снова холодной водой. Даже замерзла. Вытираюсь насухо и выхожу во двор погреться на солнышко.
Ястребов-младший тут же показывается из-за угла и опять направляется ко мне!
— Стой, Ярик! — отмахиваюсь от него рукой. — Отстань от меня! А то позову на помощь, я тоже кричать умею.
— Нет, ты не можешь меня предать, ты моя жена, ты мне обещала. Помоги мне, девочка, это будет несложно, — бормочет, наивный или, скорее, наглый.
Какая я ему жена?!
— Ты сначала поищи: может, тебе и микрофон в какое-нибудь место на теле вставили?! И слушают сейчас все, что ты несешь?!
— Раньше ты звала меня Славой, — говорит младший Ястребов проникновенно, как в дни знакомства.
— Раньше ты казался молодым парнем, а не прожженным вруном.
— Меня никто не понимает. А у меня здесь, — он стучит себя пальцем по перепачканному лбу, — стратегия, четкая последовательность действий. Я переиграю казино! Ты будешь у меня в бриллиантах ходить. И в мехах, — он говорит тихо и страстно, сверкая глазами; я понимаю, что он сам верит в это.
— Найди кого-нибудь другого. Меня уже реально выворачивает от тебя, — ухожу.
— Он тебя за дешевку держит! — продолжает мне в спину младший Ястребов. — Знаешь, сколько у него таких, как ты? Тряпками и туфлями одарил. Брендовая шелуха! Мог бы и что посущественнее.
Вздыхаю. Чувствую, что от запаха гари и больше всего от присутствия Ярика меня опять начинает мутить. Может, вечером в салате с морепродуктами попалось что-то не то. На всякий случай снова подхожу к раковине с большим зеркалом над ней. Смотрю на себя.
Правда, с такими прекрасными платьями, как например, сейчас на мне — свободное белое льняное с желтой отделкой и золотистыми пуговицами, с вырезом — на мою длинную шею просится какое-то украшение. Свои я не доставала из глубин чемодана, потому, что, во-первых, сначала мне было как-то очень некогда. А потом на курорте, в жару вешать на потное тело украшения — по-моему, это плохой вкус. А уж меха надевать, кстати, — вообще смешно. Ну, или украшений, достойных такого статусного наряда у меня просто нет.
Вообще мне нравится, как я сейчас выгляжу, даже несмотря на некоторую бледность. И кожа, и глаза как будто сияют. Распущенные волосы сами собой завиваются от влажности морского воздуха.
Я перед окончанием школы придумала себе стратегию, как хорошо выглядеть в течение долгого времени без больших усилий, и постараюсь ее придерживаться. Сначала упор на молодость, свежесть и естественность — не скрывать то лучшее, чем одарила меня природа, умываться только холодной водой, в еде делать упор на овощи и фрукты и так далее. Когда соберутся появиться морщины — разрешу себе немного потолстеть, чтобы их расправить. А потом и больше косметики можно будет использовать, начать волосы красить и так далее.
Сейчас хлопает дверь, и за моей спиной в зеркале появляется Эдуард. Он с непокрытой головой, в белой футболке и горчичного цвета шортах, обнажающих стройные сильные ноги. Я радостно оборачиваюсь и тянусь к нему. Подходит, обнимает властно, по-хозяйски, целует меня в щеку, склонившись, и шепчет на ухо:
— Как ты, малышка?
Я оборачиваюсь, гляжу на нас в зеркало и понимаю — мы очень красивая пара. Он замечает, куда я смотрю и опускает руки. Я вдруг чувствую укол в сердце — Эдуард не видит нас парой, не зовет меня стать его женой, даже в будущем, хотя, вроде бы, разведен. Вся наша любовь, нежность, страсть — на короткое время и для конкретной цели. Приятная часть бизнес-плана.
Как только цель будет достигнута — его харизма примется покорять кого-то другого, а со мной останется разве что младший из Ястребовых. Помню, как Эд предусмотрительно говорил: «Не отталкивай Ярика». Вот этого самого Ярика... У меня глаза сразу оказываются на мокром месте. Чувства, похоже, сыграли со мной злую шутку. Влюбилась безответно.
— Что это? Слеза? — Эдуард с удивлением в голосе трогает кончиком пальца меня под глазом и слизывает влагу. — Соленая. Кто посмел обидеть мою девочку?! — тембр голоса сразу напоминает сталь.
— Никто, — шепчу. — Просто чувствую себя сегодня не очень. Акклиматизация, наверное.
Он поглаживает меня по спине, по голове, шепчет какие-то милые глупости. Я им даже улыбаюсь сквозь слезы. Эд вырвал у меня признание в полете, и мне кажется, с каждым днем я влюбляюсь в него все больше и больше. А сам даже ничего не обещает. Хоть бы обманул, что ли, чтобы мне какое-то время считать себя любимой.
— Ты завтракала? — спрашивает.
Кривлюсь:
— Что-то не хочется.
— Тогда я знаю, что тебе нужно.
Он подхватывает меня на руки. Я же просила!.. Несет и опускает возле большого прямоугольного джакузи, облицованного деревом. С этой точки открывается захватывающий вид на побережье. Я даже подумала, что здесь интересно будет принимать водные процедуры во время шторма — лежишь себе в подогретой воде, а неподалеку свирепствует прибой. Эд регулирует воду, нажимая что-то на пульте, от чего вода начинает сильно колыхаться, и приглашает меня залезть внутрь.
— Тебе понравится, — уверенно говорит он. — Я присоединюсь позже.
Уходит. Что я, джакузи не видела? На картинке - точно. Ладно, раздеваюсь до купальника, забираюсь внутрь и осторожно укладываюсь в воду по грудь. А вообще... такого джакузи я точно не видела! Что там за волшебные фонтанчики снизу?! Когда возвращается Эд, я лежу в этой большой умной ванне, расставив руки и ноги в позе звезды, совершенно обалдевшая от водного массажа в интимной зоне.
Он подмигивает, нажимает еще несколько кнопок на пульте и забирается ко мне; для двоих здесь точно достаточно места. Уже через минуту он постанывает от удовольствия, выгибаясь. И я перестаю сдерживаться и присоединяю свой голос к его. Наверное, со стороны мы похожи на двух мартовских котов, выводящих свои рулады на крыше. Волшебно!
Спустя какое-то время он выскакивает из воды, хватает меня в охапку и, не вытирая, тащит мимо застывшего на лестнице Ярика в наш домик, прямо на постель. Мне раньше казалось, что вода расслабляет. Сегодняшние процедуры возбудили меня так, что я со стоном сама набрасываюсь на мужчину. Мне необходимо сейчас же объяснить ему на деле, что я его люблю, по-настоящему. Что для меня важно все, что он делает, чего хочет или все, что я о нем знаю. Что его радость — моя радость, а его горе — мое.
И я ласкаю его так, словно у меня десять рук. И целую его сверху донизу, не перебирая мест, чтобы не осталось ни одного нерасцелованного пятачка на этом теле греческого бога. А потом сосредотачиваюсь там, где он реагирует ярче всего — на плоском упругом животе с маленьким узлом пупка, границей загара и дорожкой черных волос и на огромной темно-розовой пушке, горделиво смотрящей вверх. Я пробую Эда на вкус, замечая, как он начинает корчиться и вцепляется в меня, словно боясь, что я внезапно перестану.
Но надолго инициативу мужчина сам мне не отдает. Внезапно рывком переворачивает меня на спину и начинает ласкать сам.
Его губы так порывисто, страстно и одержимо ласкают мой рот, что у меня перехватывает дыхание. А руки разминают грудь так умело, что мне кажется — она в ответ благодарно набухает, увеличиваясь в размерах. А потом его ладонь сжимает мою промежность и начинает играть с мягкими складочками, подбираясь вплотную к особо чувствительной точке и тут же отступая от нее.
Его пальцы гуляют между моих ног, начиная от напряженных ягодиц и ануса до клитора, бесстыдно дразня. Я хватаюсь за его руку и прижимаю ее сама туда, где чувствую самое большое удовольствие. И возмущенно шлепаю его, куда только достаю, когда он убирает ладонь.
Но он только похахатывает надо мной время от времени и снова трогает рядом с клитором, обходя его по касательной, едва дотрагиваясь, доводя меня чуткими пальцами до исступления. У меня кожа уже словно горит ТАМ. Как же я возбуждена, как же уже хочу, чтобы этот самодовольный мачо закончил свои игрища и нормально вошел в меня!
