вообще невменяемый приходит. Психует, орет, на меня волком смотрит.
Еще скоро моя будущая свекровь явится с лечения, надо и перед ней на цыпочках танцевать.
Она по слухам дама не простая, очень за семью переживает. Славка только от одного упоминания о ней шелковым становится. Может свекровь мне и поможет, я как никак ребёнка её драгоценного сыночка под сердцем ношу.
А вдруг не позволит она Славке разводиться? А я так и останусь с довеском. Славка говорит, что если получится доказать что ребенку лучше с ним, и он его заберет, проблем не возникнет. Женится, никуда не денется, свекровка не позволит, чтобы дитя без отца росло.
Я сделаю вид, что безумно хочу воспитывать его убогую дочку из пробирки. А там сплавлю няне, подальше с глаз долой.
Лучше бы Василиса сдохла вместе со своим выродком! Ненавижу ее! Если б не она, Славунчик бы меня уже к себе в шикарный дом перевез. Но этот вариант я приберегу на крайний случай, попробуем стандартными способами от нее избавится
Ну ничего, и не таких обламывали, если уж я чего захотела, то непременно получу! А хочу я сейчас Славика, вернее его дом и его деньги и не отдам его этой курице, его жене. Только пока его адвокаты копаться будут, свекровь явится и все коту под хвост пойдет. Нужно брать все в свои руки.
Итак, что мы имеем. Мы имеем жену которая, как считает Славик гуляет с врачом клиники, где она рожала. Вот для начала надо выяснить где она живет.
Я набираю выученный наизусть номер.
— Глеб? Дело есть!
Егор…
Держу на руках хрупкую кроху и не дышу. Я много детей держал на руках, в силу профессии, но к этому ребенку у меня особое отношение. Подумать только у меня тоже могла бы быть такая дочка. Такая красивая, в маму.
Я бережно прижимаю к себе Еву и пою колыбельную, которую мне мама в детстве пела. Думаю ей нравится, затихла, слушает. Голова кружится от сладкого детского запаха. Когда я успел так к ней привязаться?
Чувствую что жизнь готов отдать за это чудо. Костьми лягу, но Василиса и Ева будут счастливы!
Я разглядываю маленькие ручки и ножки, замечаю интересное искривление мизинчика, задумчиво смотрю на свою руку. У меня такое же. Да нет, бред какой-то! У Василисы есть муж, я точно с ней знаком не был, увидел ее первый раз там, на улице. Но мозг уже лихорадочно ищет совпадения, разрез глаз, носик, лобик. Все мне кажется похожим. Да что такое! Наваждение прям. Ева не может быть моей дочерью.
Я набираю смс матери с просьбой скинуть мои детские фото.
“Зачем?” — спрашивает она.
“Надо” — коротко отвечаю.
Пауза, затем сыпятся уйма смайликов сердечек, поцелуйчиков и тому подобного. Вот идиот я, мать обнадежил, знаю же что она давно ждет внуков.
“Сына, посмотри под левой рукой в подмышке у нас есть семейное родимое пятно” — следует ответ.
Да блин! Какой-то индийский фильм получается. Не хочу проверять, но руки уже аккуратно стягивают распашонку. Сердце начинает долбить где-то в горле, на лбу выступает пот. Так, спокойно, я здоровый мужик разнервничался из-за какого-то там родимого пятна. А вдруг?
“Да не может быть такого! — одергиваю я себя, — проснись, ты же врач, из-за какого-то мизинчика напридумывал себе, ты просто влюблен в мать девочки, и переносишь свою любовь на ребенка”
Поднимаю ручку, никаких родимых пятен, на всякий случай смотрю под другой ручкой, тоже нет. Только радости никакой, как будто отняли у меня что-то очень ценное. Обманули, пообещали и не дали. Горько так стало.
“Твой сын идиот”- пишу маме.
В ответ грустные смайлы. Мне и самому тошно очень. Ну а что я ждал? Что Ева каким-то чудом окажется моей дочерью? Дебил.
Ева недовольная что ее раздели начинает кряхтеть, я одеваю ее, шагаю по комнате, укачиваю, успокаиваю ее и себя.
“Ева вполне может стать моей дочкой, когда мы с Василисой сойдемся. Отец не тот кто родил, а тот кто воспитал” — думаю я.
Главное чтобы Василиса не вздумала к козлу этому, муженьку своему, возвращаться. Доверчивая она такая у меня. Но я этого не позволю. Я уже решил и она будет моей, никому не отдам ее и Еву.
Чувствую взгляд, резко поворачиваюсь.
Василиса…
Просыпаюсь я от тишины в доме и в ужасе бегу искать Еву, страх гонит вперед, не дает мыслить разумно. Распахиваю дверь в детскую и застываю на пороге.
Егор ходит с Евой на руках и что-то тихонько напевает. Ева кажется совсем малюсенькой в его огромных ручищах, но Егор уверенно и правильно держит ее, придерживая головку.
Ну да, он же врач, много детей прошло через эти накаченные татуированные кувалды. Я прислоняюсь к косяку и наблюдаю.
Столько нежности и заботы в каждом движении, во взгляде, в бархатном голосе. У меня на глаза наворачиваются слезы, Слава никогда так не смотрел на Еву. Он вообще на нее мало смотрел, поскорее старался мне всунуть в руки.
Егор поднимает на меня сияющие, солнечные глаза и я вижу насколько мягким и красивым может быть лицо этого сурового брутального мужика.
Он улыбается и я снова улыбаюсь в ответ, не могу по другому, невозможно не улыбнуться этим его ямочкам на щеках.
Егор аккуратно кладет Еву в кроватку и мы на цыпочках выходим на кухню.
— Ты чего заскочила такая испуганная? — спрашивает Егор, включая чайник.
— Я подумала… — я замолкаю, мне неудобно, что я заподозрила Егора черт знает в чем.
— Подумала что я украл Еву? — уточняет Егор. Он подходит и возвышается надо мной как скала. Надежная и крепкая скала.
— Ну да, — я отвожу взгляд.
Егор берет меня за плечи и заставляет посмотреть ему в лицо.
— Василиса, я никогда, слышишь, никогда не причиню вреда тебе и Еве. Сдохну, но рядом со мной с вашей головы и волосок не упадет. Слышишь меня? — он слегка встряхивает меня. — Слышишь?
Я как под гипнозом во власти его крепких рук и завораживающих глаз.
— Слышу… — эхом откликаюсь я.
— Веришь? — настойчиво спрашивает Егор.
— Верю! — не колеблюсь ни минуты.
Егор шумно выдыхает, словно не дышал все это время. Словно мой ответ решил для него что-то очень важное. Он прижимает меня к себе так, что мои кости хрустят, но я не против, наоборот, я поднимаю голову и бесстрашно смотрю на его губы.
