– А теперь, милая, поведай, пожалуйста все, что у тебя имеется на душе.
Сев на край кровати, он сцепил перед собой руки в замок и полуобернулся к Нине и Фомину.
– Мне кажется, что даме нужно хотя бы одеться, – подал голос Артем.
Морозов вскинул бровь.
– Даме? Вы о Нине, Артемий? Она больше смахивает на куртизанку, а не на даму.
Леша тоже прошел в комнату, но лишь для того, чтобы опуститься в кресло, потому что ноги больше не держали. И как Игорю удавалось сохранять настолько железное самообладание? Может, все было проще, и муж Нины попросту ее не любил? А у самого Алексея все еще оставались чувства. Они текли по венам, выжигали те изнутри, превращая Ковалева в пылающий остов.
– Попрошу так о ней не отзываться, – театральным тоном процедил Фомин, схватив с пола футболку, которую быстро натянул на себя.
На то, чтобы подать Нине ее одежду, мозгов у парня явно не хватало, – это Алексей отметил про себя.
– А что будет, если я все же стану о ней так отзываться, м? – поинтересовался Игорь. – Она ведь прежде всего моя жена. А тебе она никто, Фомин. Или после того, как я с ней разведусь, ты все же на ней женишься?
Морозов посмотрел на Артема с интересом. Тот нахохлился, но отвечать не спешил.
– Игорь… давайте все решим цивильно, – пискнула Нина, и все трое, как по команде, повернулись к ней.
Цивильно? Что именно она могла бы обозвать этим словом, если бы цивильность все же случилась? Секс вчетвером? Игры в домино? Переговоры за одним общим столом, где Морозова села бы во главу угла?
– Знаешь, почему я здесь, Нина? – спросил Ковалев, все же поднимаясь из кресла.
Он заложил руки в карманы брюк и попытался сжать их в кулаки.
– Потому что готов был для тебя на все. Отказаться от семьи? Пожалуйста. Прилететь к тебе с кольцом наперевес? Да хоть сейчас. Кстати, где это мое кольцо, которое ты своими шаловливыми пальчиками забрала со стола, когда я пытался сделать тебе предложение?
Он задал этот вопрос и вперился взглядом в лицо Нины. Лишь только мельком заметил одобрение со стороны Игоря, которое было написано на его лице.
– Это вообще к делу никакого отношения не имеет, – заявил Фомин, пока Алексей все всматривался и всматривался в лицо любовницы.
И в голове так и плескались мысли об Арине – она бы так никогда не сделала. А он ее потерял.
– Леша, я думаю, что все у нас ясно. Тебе я уже давно дала от ворот поворот. И не могу понять, что ты здесь сейчас делаешь! – с нажимом сказала Нина.
Она соскочила с кровати и наскоро надела на себя то, что совсем недавно срывал с безупречного тела Артемий. Не стеснялась и не изображала из себя девочку на выданье и правильно делала. Что они тут не видели, если уж так разобраться?
– Делаю я то, что уже давно был должен, – ответил Ковалев, внезапно почуяв в реакции Нины возможность хоть отчасти обелить себя в своих же глазах. – Прихожу к выводу, что потратил на дешевую сучку слишком много времени и сил!
Он дернулся в ее сторону, и Нина отпрянула. Какой же противной она сейчас для него была. Стояла белокурой шваброй, прижимая к себе полотенце. Его зачем-то подняла с пола и теперь прикрывалась махровой тканью, как щитом, хотя и успела одеться.
– Ну так и иди отсюда, – передернула плечами Нина и, отбросив полотенце, отвернулась от него.
В этот момент Алексей ощутил себя жалким и ничтожным. И нет, речь вовсе не шла о том, что он унизился перед женщиной, которая была его недостойна. Он сам, своими руками, скинул себя с пьедестала, на котором, как казалось, стоял. Сам низвел себя в бездну.
– Идти отсюда? – неверяще прошептал Ковалев.
Подлетел к Нине, схватил ее за предплечье и хорошенько встряхнул. Когда ее голова мотнулась, а сама Морозова взглянула на Лешу осоловевшим затуманенным взором, он осознал, насколько она сама ошарашена. Да, пыталась хоть как-то показать, что именно ей принадлежит главная партия, но ни черта не рулила происходящим.
– Кто меня остановит, если я сейчас захочу свернуть тебе шею, любимая? – буквально выплюнув последнее слово, поинтересовался Ковалев. – Может, он?
Ткнув пальцев в Морозова, он вопросительно приподнял бровь. Игорь отреагировал ожидаемо – вскинул руки, отвел глаза. На его губах расцвела холодная усмешка – он полностью одобрял то, что происходило.
– А может, он?
На этот раз выбор пал на Фомина, что в данный момент жался к стене.
– Ты же так и не ответил на вопрос Игоря – запретишь ли ты ему отзываться так о своей любимой? – гаркнул он в сторону любовника Нины. – Ну, давай, скажи сразу – на что ты способен, Артемий?
Все происходящее было таким фарсом, от которого Ковалева тошнило и выворачивало наизнанку. Где-то там, далеко, была его настоящая семья. Жена, чудесные дочки. Они были готовы простить ему любую оплошность. Кроме того зашквара, который он сотворил. Думать сейчас об Арине, Дашке и Люси было едва ли не кощунством, но он не мог не цепляться за эти мысли. Они вытягивали его из ада.
– Все, я действительно пойду отсюда, – сказал Алексей, когда пауза, в которой они все застыли, словно марионетки, над чьими душами уже была не властна рука кукловода, излишне затянулась. – Всем счастливо оставаться.
Он направился к выходу из квартиры, чувствуя себя так, словно его изваляли в грязи по самую макушку. И он сам при этом радостно похрюкивал и просил навалить себе на голову побольше дерьма.
– Давай, пока. Я здесь сам разберусь, – сказал отстраненно Морозов, который проводил его до выхода и уже готовился закрыть дверь.
Что именно собирался делать Игорь, Ковалева теперь волновало мало. Пусть хоть спалит здесь все к чертям – это неважно.
– Надеюсь, больше не увидимся, – сказал Алексей, ненадолго задержавшись на пороге.
Потому что было жаль – прежде всего, того себя, который потерялся в отношениях с пустышкой. И лишился семьи.
– Это вряд ли, – усмехнулся как-то странно Морозов, после чего просто закрыл за ним дверь, отрезав тем самым все пути назад.
Да и не было их уже давно, этих путей. Наверно, они исчезли в тот момент, когда Нина сказала ему, что не собирается за него замуж. А может, чуть позже, когда Алексей нарыл всю ту подноготную, которая вызывала лишь тошнотворные чувства.
Как бы то ни было, эта страница истории Ковалева закончилась. А что ждало Алексея впереди, не знал никто. Только самому Леше казалось, что ни на что хорошее надеяться не стоит.
И очень хотелось в этом ожидании обмануться.
***
Первое судебное заседание по поводу нашего развода с Ковалевым было назначено на вторую половину января. Я плохо себе представляла, что именно меня ждет. Вкратце начиталась похожих историй, но, как и было сказано у классика, все несчастные семьи были несчастливы по-своему. Так что всякие рассказы на тему разводов отличались один от другого, как день отличается от ночи.
– Адвокат уже здесь. Он пошел решить какие-то бюрократические дела, – сказала мне Виолетта, которая отправилась со мной в качестве моральной поддержки.
Хотя я и была спокойна, как танк, все же от присутствия родного человека отказываться не стала. Тем более, памятуя о том, что Алексей мне обещал устроить ад на земле, если буду претендовать на половину фирмы.
– Кажется, Ковалев опаздывает, – констатировала я не без удивления.
Неужели муж думал, что его неприбытие отменит наш развод? Вряд ли… Или посчитал, что пары встреч с детьми, которые произошли в послепраздничные дни, хватит для того, чтобы я и Даша его простили и снова решили жить одной семьей?
– Арина, пройдемте в зал… Это не отнимет много времени, – сказал мой адвокат, вернувшись к нам с папкой, в которой лежали документы. – На первом заседании не разведут, но мы приблизимся к тому, что нам нужно.
Мы зашли в небольшой зал, который был больше похож на кабинет. Устроились на положенных местах, и я окончательно успокоилась. Как бы то ни было, что бы ни говорил мне в прошлом Ковалев, думаю, что сейчас многое изменилось и он уже не будет так агрессивен, как то было раньше.
