Он знает?! Он догадался?! Я же сказала…кошмар! Я там такое сказала! Не дурак! Знает! Боже!!!
Стоп. Это Сахаров. Он всегда так смотрит!
Ну да.
Киваю самой себе, а потом внезапно злюсь и шиплю.
- Напугал! Можно не подкрадываться?! - оборачиваюсь обратно к плите и добавляю, - Его не было. Извини. Может, в следующий раз?
- Очень…очень жаль.
В голосе его тоже мигает какая-то хрень, которая заставляет меня напрячься, будто между строк что-то скрыто! Но я отмахиваюсь. Как бы он узнал?! Он же не Гарри Поттер в конце-то концов. Завязывай нагнетать.
Миша издает смешок.
- Я думал, что получу только суп, а ты…
- Это на три дня.
Смотрю в сторону контейнеров и жму плечами.
- Разогреешь и все. С этим проблем не будет?
- Нет. Это я умею.
- Чудно.
Уйди, умоляю…
- Прости, что задержался. Разговор с поставщиками занял больше времени.
- Ничего страшного… - даже хорошо! - Я почти закончила суп. Еще десять минут и поеду домой.
- Даже не поужинаешь со мной?
Резко замираю.
В груди опять тянет в разные стороны, и как бы я ни хотела, но…я делюсь между «хочу» и «правильно», потому что я хочу…остаться. И это снова хорошая почва для самобичевания.
Ты не имеешь права так думать! У тебя есть муж!
Который домой не приходит вовремя уже неделю, и даже когда он там — его как будто бы и нет…
Это удручает.
Я вдруг представляю, как зайду впустую, тихую квартиру, поужинаю в одиночестве, и дай бог! Ян явится хотя бы к десяти. Дай бог!
Во что превратилась моя жизнь?…
- Ник? - Мишин шепот звучит в затылок, и я вздрагиваю.
Хочется снова гаркнуть, только я шепчу почему-то в ответ…
- Миша, прекрати меня пугать…
- Прости.
Его бархатный смех проникает мне под кожу, а потом хозяйничает на ней в лице миллиона мурашей, бегающих снизу вверх и обратно.
Черт.
От него еще так пахнет…
Я невольно прикрываю глаза, когда, ощущая аромат сладковатый, пряный, с остринкой. Ян так не пахнет. Он предпочитает свежесть и цитрус, а мне всегда казалось почему-то, что от такого микса веет льдом.
Сахаров насквозь пропитан огнем.
Он упирает руки в кухонную гарнитуру по бокам от моего тела, и его прошибает токовый разряд.
Господи! Что он творит?!
Резко поворачиваюсь.
И сразу жалею.
Взгляд — пьяный, обжигающий. Он покрыт острой поволокой, тянет-тянет-тянет, и я забываю, как дышать.
- Что ты делаешь? - еле слышно лепечу, заставляя Мишу оторваться от моих губ, и заглянуть в глаза.
- Смотрю на тебя.
- Зачем?
- Красивая.
Надо сказать, что это неуместно! То есть…нельзя так говорить! Мне! Я замужем! Но едва ли я способна произнести даже собственное имя.
Господи…что со мной происходит?! Что?! Я же глаз от него оторвать не могу, а еще чего-то явно предвкушаю. Чего?
Что ты творишь, Ника?…
- Ты сказала, что у тебя не получилось заставить его ревновать, так? - хрипло спрашивает, я киваю, - Знаешь почему?
- Нет…
- Потому что у тебя во взгляде не было этого…
- Чего?...
- Другого мужчины.
Миша кладет руку мне на щеку, а потом притягивает к себе и снова целует. Двигает губами медленно, не как в прошлый раз, а будто смакует. Пробует меня. И это дико заводит.
Я поддаюсь. Делаю к нему шаг, прижимаясь всем телом, отвечаю. Неумело знаю, но я пытаюсь за ним угнаться, и при этом пытаюсь не рухнуть на пол.
Коленки подгибаются.
Внизу живота собирается плотный комок, а потом в голову ударяет мощная, требовательная пульсация, которая реагирует на то, что упирается мне в живот.
То, что я видела.
И то, что вижу сейчас в фантазиях. Красивый, большой ствол, оплетенный тугими венами, розовая головка, черные, коротко стриженные волосы.
Боже…
Я не могу дышать.
- Миша… - имя приятно обволакивает язык, и я вздрагиваю, когда слышу его тихий рык, а руки на моей талии спускаются к ягодицам.
Сжимает на грани с болью.
Что же ты творишь?…
Резонный вопрос. Так нельзя. Это неправильно!
И я упираю ручки ему в груди, жмурюсь и отстраняюсь, тщетно пытаясь словить хотя бы немного кислорода.
Миша прижимается губами к виску.
- Теперь дело пойдет лучше, малыш. Он увидит. Я бы увидел. Притворство сразу кусаешь, потому что щечки красные сыграть невозможно.
Он кладет пальцы мне на подбородок и поднимает лицо на себя, даря слабую улыбку.
- И улыбку тоже. Когда я тебе напишу — улыбайся. Представь, что я снова ем четыре куска пиццы подряд.
Потом он отстраняется и отходит, а я…не могу понять. Что было на дне его глаз? Показалось? Или там действительно что-то от меня пряталось?…
***
Вопреки всем моим ожиданиям, когда я приезжаю домой — Ян уже там. Он в приподнятом настроении, доволен собой, вроде даже мурлычит какую-то песенку под нос, а еще он…
- Ты куда-то едешь? - хмурюсь, муж резко оборачивается.
- Господи! Напугала!
Плевала я! Требовательно смотрю на его сумку, Хрусталев ловит короткое замешательство, но оно отвечает на все мои вопросы. Едет. Конечно… и мне не нужно даже напрягаться, чтобы понять — следующее, что я услышу, будет враньем.
- Да…эм…в командировку нужно смотаться.
Сразу отворачивается.
Прикрываю глаза и обреченно прижимаюсь к дверному косяку. Это снова больно. Как, знаете? Удар под дых. Я думала, что мое женское самолюбие едва ли выдержит еще один, но, оказывается, тут сколько ни стучи по матам — дело труба.
Он даже не обращает внимания…как мне плохо. Ему просто плевать. А я — пустое место.
- Ты даже не спросишь, где я была? - зачем-то тихо шепчу, Ян дергает плечами.
- В кондитерской?
- А если у любовника?!
Громкий смех разбивает тишину. Муж одаривает меня снисходительным взглядом и кивает пару раз.
- Ну да, ну да. Ник, прекращай этот бред.
Обидно.
И так странно…почему один мужчина смотрит на меня с такой страстью, а второй с таким холодом? Пренебрежением? Очевидной насмешкой? Как так то?
Грузно опускаюсь на стул.
- Куда ты едешь?
- Эм…в…Новгород.
Господи! Он даже не потрудился придумать заранее, и сейчас отвратительно врет на ходу! Какой же…бред. Жалкий, неразумный бред… а я то зачем спрашиваю?!
- Понятно.
Опускаю глаза на свои руки, где сразу фокусируюсь на кольце. Клянусь, до этого момента я ни разу не жалела, что когда-то его надела, а сейчас? Проклинаю тот день и дурацкое, счастливое «да».
- Я тебе кое-что купил, кстати, - вдруг говорит, как мне кажется, тепло, и я резко поднимаю глаза.
- Купил?
- Маленький презент. Ты согласилась…на мои условия и…просто хотел тебя порадовать.
Мне чудится, что в голосе я слышу былую мягкость, поэтому сердце наполняется надеждой. Неужели он одумался?! Неужели сережки все-таки были для меня? Неужели…правда командировка? Миша сказал, что ему надоест…неужели это случилось так скоро?…
Встаю и неловко улыбаюсь, а потом подхожу к тумбочке, где меня ждет маленькая, красная коробочка. Та была синей, но я не придаю значение — поменять можно в любой момент! Тебя же не принуждают оставаться на «одном», правильно?!
Я уже готова и покарать себя за вольности с Сахаровым, за то, что видела и чувствовала! Так ведь нельзя…надо было просто немного подождать и…
И…
Когда я открываю верхнюю крышечку, слова застревают в глотке. Улыбка медленно сползает с лица, а вот чувство гадливости и собственной дурости напротив резко подается вверх.
Мда...ты просто идиотка, Ника...
На ее дне лежат маленькие гвоздики, которые и в подметки не годятся тем, что получила другая.
Как и я. Не гожусь в подметки этой другой…судя по всему.
- Ну? Тебе нравятся? - Ян обнимает меня за плечи и оставляет поцелуй на щеке, - Ты же их хотела?
То, что я хотела — ты отдал другой, ублюдок.
Горит на языке, но я не решаюсь это сказать, а вместо того пару раз киваю, лишь бы не начать рыдать.
