Майя подняла палец.
– О чем ты говоришь? Ты образованная женщина, изъездившая всю страну и обладающая талантом, которому можно только позавидовать.
– С ним я забывала об этом, – вздохнула Нелл. – Что ни говори, но мы принадлежали к разным кругам общества. Я готовила для богатых и знаменитых людей, обладавших властью, но не сидела с ними за одним столом. Я была благодарна Ивену… за то, что он обратил на меня внимание. Это льстило моему самолюбию. А остальное я поняла слишком поздно. – Она покачала головой. – Он ухаживал за мной, и это приводило меня в трепет. На следующий день он прислал мне две дюжины красных роз. Розы всегда были красными. Водил меня в театры, на приемы, в дорогие рестораны. Задержался в Чикаго на две недели, сказав, что ради меня изменил свое расписание, отказал клиентам и принес мне в жертву не только свою работу, но и свою жизнь. Он сказал, что я очень много значу для него, – прошептала Нелл и потерла внезапно окоченевшие руки. – Мы много значили друг для друга. Когда он говорил мне об этом, я была вне себя от счастья. Тогда это казалось мне романтичным. Он говорил, что мы всегда будем вместе. Никогда не разлучимся. Он не позволит мне уйти. У меня закружилась голова, и когда Ивен сделал мне предложение, я тут же согласилась. Мать возражала, просила меня не торопиться, но я ее не слушала. Вскоре мы тайно сбежали в Калифорнию. Пресса называла это романом десятилетия.
– Ах да, – кивнула Майя, когда Нелл обернулась. – Я вспомнила. Тогда ты выглядела по-другому. Была похожа на избалованного котенка.
– Я выглядела так, как хотел он, и вела себя так же. Сначала мне это казалось правильным. Он был старше, умнее, а я была в его мире новичком. Он взял на себя роль учителя хороших манер и выговаривал мне, когда я делала ошибки. Если он приказывал мне перед выходом в свет сменить платье, то только потому, что соблюдал мои интересы… и наш имидж. На первых порах он делал это очень деликатно. А когда он был доволен мной, я получала что-нибудь вкусненькое. Как щенок, которого дрессируют. Вчера вечером ты хорошо потрудилась на благо фирмы, так вот тебе браслет с бриллиантами. О боже, как легко было мной управлять! Сейчас меня тошнит от одной мысли об этом…
– Ты любила его.
– Да, любила. Только не его самого, а того, каким он казался. Он был умным и беспощадным. Когда он ударил меня в первый раз, я была ошеломлена, но мне и в голову не пришло возмутиться, я сочла, что заслужила наказание. Меня хорошо выдрессировали. Потом становилось все хуже и хуже, но это происходило медленно, шаг за шагом. Через год после моего отъезда мать погибла в автомобильной катастрофе. Пьяный водитель, – хрипло сказала Нелл.
– И ты осталась совсем одна. Бедняжка…
– Он был таким добрым, таким заботливым. Все сделал сам, на неделю отменил встречи и улетел со мной в Чикаго. В общем, вел себя как любящий муж. А когда мы вернулись, как с цепи сорвался. Дождался возвращения домой, отпустил прислугу. А потом стал кричать на меня, влепил пощечину, сбил с ног. Он ни разу не ударил меня кулаком. Только открытой ладонью. Наверное, потому, что это было еще более унизительно. Обвинил меня в том, что я кокетничала с одним из гостей на поминках, имея в виду близкого друга моих родителей, доброго и порядочного человека. Я привыкла считать его дядей.
Так вот… – Нелл удивленно посмотрела на свой пустой бокал, вернулась к столу и долила себе шампанского. В цветах весело чирикали птицы. – Боксерских матчей у нас не было. Он бил меня, а я мирилась с этим.
Она подняла бокал, сделала глоток. Это немного успокоило ее.
– Однажды я обратилась в полицию. Но он человек влиятельный, и у него там много знакомых. Ко мне не отнеслись всерьез. Подумаешь, несколько синяков, ничего опасного… Он узнал об этом и доходчиво объяснил, что, если я посмею еще раз унизить его, он меня убьет. Однажды я убежала, но он меня нашел. И повторил, что я принадлежу ему и он никогда меня не отпустит. Что, если я попробую убежать еще раз, он меня найдет, убьет и никто ничего не узнает. Я ему поверила.
– Но все же убежала.
– Я готовилась к этому тайно шесть месяцев, стараясь не выводить его из себя и не давать повода для подозрений. Мы принимали гостей, путешествовали, спали вместе. На людях мы казались идеальной любящей парой. Он по-прежнему бил меня. Якобы за то, что я все делала неправильно. Мне приходилось просить у него прощения. При каждой возможности я крала у него наличные и прятала их в коробке с тампонами. Можно было держать пари, что туда он не заглянет. Потом я получила фальшивые права и тоже спрятала их. А потом пробил мой час…
Его сестра жила в Биг Суре. Она устраивала чаепитие для родни и близких подруг. Меня пригласили тоже. В то утро я пожаловалась на головную боль; естественно, это его раздосадовало. Он сказал, что я вечно ищу повод. Там будет кое-кто из его клиентов, и я подведу его, если не поеду. Тогда я сказала, что поеду. Конечно, поеду. Возьму с собой аспирин и как-нибудь справлюсь. Притворилась, что никуда не хочу ехать, чтобы он сам выставил меня из дома.
«Я поумнела, – подумала Нелл. – Научилась обманывать и притворяться».
– В тот момент я не испытывала ни капли страха. Он уехал играть в гольф, и я положила все необходимое в багажник машины, в том числе и подержанный велосипед, который купила за неделю до этого. Потом вырулила на шоссе номер один и поехала на чаепитие.
Майя сидела молча. Нелл тоже села и спокойно продолжила свой рассказ:
– Я постаралась, чтобы как можно больше людей заметило, что мне нехорошо. Его сестра Барбара даже предложила мне прилечь. Я дождалась момента, когда большинство гостей разъехалось, а потом поблагодарила ее за прекрасно проведенное время. Она тревожилась за меня: мол, я очень бледная. Но я спровадила ее и села в машину.
Ее голос звучал почти бесстрастно. Нелл изо всех сил убеждала себя, что рассказывает неприятную историю, случившуюся с кем-то другим.
– Уже стемнело. Именно этого я и ждала. Я позвонила Ивену по сотовому телефону и сказала, что еду домой. Он всегда настаивал, чтобы я его предупреждала. Добралась до участка дороги, где спрятала велосипед, подождала, когда проедут машины. О, я знала, что у меня все получится! Должно получиться. Я ни о чем не думала. Все это проигрывалось в уме тысячу раз, так что я не позволяла себе думать. Отстегнула ремень безопасности. Открыла дверь, увеличила скорость, повернула руль и направила машину к обрыву. В конце концов, двум смертям не бывать… А потом выпрыгнула. Это напоминало полет. Машина взмыла в воздух как птица, затем со страшным грохотом рухнула на камни, перевернулась и скатилась в воду. Я бегом вернулась к тому месту, где были спрятаны велосипед и сумка. Сняла свой роскошный костюм, надела свитер, старые джинсы и черный парик. Мне все еще не было страшно.
Нет, тогда она не боялась. Но теперь, когда пережитое вновь всплыло в ее памяти, голос Нелл дрогнул. В конце концов, это случилось именно с ней.
– Я ехала по холмам. То вверх, то вниз. Добравшись до Кармела, отправилась на автобусную остановку и за наличные купила билет в один конец до Лас-Вегаса. Вот когда автобус отошел от остановки, я испугалась, испугалась, что он приедет, остановит автобус и заберет меня, но этого не случилось. В Лас-Вегасе я села на автобус до Альбукерке, а в Альбукерке купила газету и прочитала заметку о трагической гибели Элен Ремингтон.
– Нелл… – Майя положила ладонь на руку подруги. Кажется, Нелл не чувствовала, что плачет вот уже десять минут. – Я тоже никогда не встречала такого человека, как ты.
Нелл, по щекам которой струились слезы, подняла бокал и чокнулась с Майей.
– Спасибо.
Майя настояла, чтобы Нелл переночевала у нее. После нескольких бокалов шампанского и такой эмоциональной встряски это казалось разумным. Гостья без возражений прошла в спальню с большой кроватью под балдахином, надела одолженную шелковую ночную рубашку, легла, накрылась мягкой льняной простыней и тут же уснула.
