частной школе, куда может приводить свою охрану. А Кира — наша сестра, к тому же наследница двух братовских состояний. Это ее законное место. Но ты, — он выплюнул это слово так, что мне не понравилось, — твой дядя практически держал тебя под замком. Что ты знаешь о работе в нашем мире?
— Ты можешь меня обучить, — огрызаюсь я. — Я способна учиться, хочешь верь, хочешь нет.
— Просто брось это, Бьянка. — Его тон мягче, чем я ожидала, как будто этот разговор отнимает у него силы.
Раздражение перерастает в решимость. Я способна на большее, чем он может себе представить. И когда все закончится, он поймет, насколько сильно он меня недооценивал.
Мы подъезжаем к обочине его роскошного дома. Я почти не помню, как оказалась здесь прошлой ночью — было темно, и я была в полубредовом состоянии, — но сейчас я улучила момент и окинула взглядом то, что станет моим домом на ближайшие… боже, кто знает, сколько времени. Моей позолоченной клеткой.
Михаил встает перед дверью машины с моей стороны, готовый нести службу. Но я не уйду без последнего напутственного слова. Я поворачиваюсь на своем месте и сужаю глаза на Даниила.
— Я позабочусь о том, чтобы хорошо потратить твои деньги. По-моему, Bergdorf недалеко. И, если не ошибаюсь, Louis Vuitton тоже. Раз уж я больше ни на что не гожусь, то буду ходить по магазинам до упаду.
Даниил поджимает губы, как будто терпит выходку капризного ребенка. Затем он лезет в пиджак и достает изящный кожаный бумажник. Он извлекает черную кредитную карточку и зажимает ее между двумя пальцами.
— Постарайся, printsessa. У этой карты нет лимита.
Я потянулась к ней, но он переместил ее в недоступное для меня место.
— А-а-а, — предупреждает он. — Ты должна хранить ее в безопасном месте.
Ну и наглость у этого вонючего человека.
— Моя сумочка в багажнике. Я не ребенок, Даниил, я ее не потеряю, — говорю я ему сквозь стиснутые зубы.
Он улыбается, но улыбка не дружелюбная. Она хищная. Он получает слишком много удовольствия от этой маленькой игры.
— Я не хочу рисковать.
Я бросаю взгляд на окно и замечаю, что Михаил повернулся ко мне спиной. И в этот момент, когда я отвлекаюсь, что-то тонкое и твердое проходит по моей шее, спускаясь к ключицам, затем по выпуклости левой груди.
Я оборачиваюсь и наблюдаю, как его дурацкая карточка опускается ниже, направляясь к месту между моих ног.
— Ну что, printsessa, где-нибудь в безопасном месте?
Дрожь в нижней части моего живота заглушает обычное желание нахамить ему.
— Хорошо, — бросаю я ему вызов. — У меня есть идеальное место. — Кончики моих пальцев нащупывают подол юбки, и я медленно поднимаю его на бедрах. Его взгляд падает на пространство между моими раздвинутыми бедрами и устремляется на едва заметную полоску моих красных кружевных стрингов. Он издает хриплое ругательство. Его тон настолько грубый, настолько дикий, что это вызывает всплеск удовольствия на моем клиторе.
— Вот здесь. — Я провожу пальцем по кружевной лямочке, опоясывающей мою верхнюю часть ноги. Я получаю слишком большое удовольствие от вида его сжатой челюсти и напряженных плеч. — Ты дашь мне карточку сейчас, чтобы я могла продолжить свой день?
Он тяжело сглатывает, когда толстый палец опускается под клипсу, соединяющую мои чулки и пояс с подвязками, и с легким щелчком прижимает черную пластиковую карточку к коже моего бедра.
Он снова раскрывает газету, как будто не он с голодом пялился на мою голую кожу, без слов прогоняя меня.
Я выхожу из машины, на моих губах играет победная улыбка. Она не сходит с лица, когда я прохожу через роскошное фойе здания и вхожу в лифт, а Михаил все это время следует за мной. Она даже не спадает, когда я вхожу в пентхаус, который будет служить мне новым домом и клеткой до тех пор, пока я не смогу в одиночку уничтожить не одну, а две преступные империи.
Даниил
Мои шаги гулко отдаются в мраморном фойе, на что я обращаю внимание только потому, что в пентхаусе в этот поздний, а точнее, ранний час стоит мертвая тишина. То, что я оказался дома до двух часов ночи, — почти чудо; с тех пор как две недели назад открылось казино, я работаю без перерыва. Но сегодня Лео взял на себя управление "Беллаиром", чтобы я мог заняться более насущными делами.
Например, выбить все дерьмо из группы мошенников, которые были пойманы на подмене карт под столом еще до разгара вечера. Их афера заключалась в том, что два игрока менялись картами, чтобы составить выигрышную руку, в то время как третий отвлекал дилера разговорами, а еще один выполнял роль наблюдателя.
С мошенниками можно бороться только одним способом: быстро и жестоко. Сегодня это удовольствие выпало на мою долю. Жаль, что я не смог так же наказать Диаса в ночь открытия казино.
Я разминаю разбитые костяшки пальцев. Наверное, к ним нужно приложить лед, но вместо этого я решил воспользоваться обезболивающим эффектом от выпивки. Взяв с барной тележки виски, чтобы успокоить мои нервы, я скидываю пиджак и ослабляю галстук. Опустившись на диван в гостиной, я откидываюсь на спинку кресла и делаю напряженный вдох, о котором даже не подозревал, и втягиваю в себя воздух, пахнущий ею.
Черт, у меня галлюцинации? Я поворачиваюсь и нахожу ее свитер, брошенный на спинку дивана. Я видел фотографии, где она в нем стоит на террасе, глядя на гудящий внизу город. Меня почти нет рядом, но я знаю, что она делает каждый день — занимается спортом, ходит по магазинам, читает, ходит, еще читает — потому что мои люди докладывают мне обо всем.
Все, кроме того, что происходит в ее маленькой хорошенькой головке. Это остается загадкой. Не то чтобы она меня знала. Но так будет лучше. Большинство браков Братвы строятся на долге и не более того — Андрей и Джулиан исключение из правил. И все же я не могу удержаться, чтобы не поднять свитер Бьянки и глубоко вдохнуть. Ее запах — гвоздика и ваниль — омывает меня, заставляя желать того, чего у меня не может быть.
Я бросаю ее свитер через всю комнату, смущенный своей реакцией. Мой член дергается в штанах, а в груди расцветает чувство, для которого у меня нет слов. По-русски я бы назвал ее zanoza — боль, осложнение. С того момента, как она вошла в мою жизнь, все было чертовски сложно.
Начиная
