— Я хочу что-нибудь простое, но элегантное. Что-нибудь захватывающее дух, но при этом не выглядящее так, будто я слишком старалась.
— Я знаю, что тебе нравится утонченность, но это же свадьба, — сказала она с мечтательным взглядом.
— Если и есть день, когда можно отбросить все правила, то в день, когда ты выходишь замуж.
— Я уже выходила замуж, и мне не приходилось выбирать платье. Эта сука Франческа выбрала сама, и одела меня в это ужасное тяжелое безе с высоким вырезом, которое царапало кожу и почти душило меня в жару. На этот раз я сделаю все по-своему.
— Справедливо, — ее взгляд скользит по рядам красивых платьев. — О, посмотри на это. В черном ты точно будешь на высоте.
Мой взгляд остановился на изысканном облегающем платье из черного кружева и органзы с перьями.
— Оно бы точно произвело впечатление, но я хочу привлечь внимание к этому браку по другим причинам.
— Массимо по-любому будет выглядеть сексуально в костюме.
Я качаю головой, пролистывая условия юридического соглашения, пока мы ждем, когда владелец свадебного салона позовет меня.
— У тебя нездоровая одержимость им. Надо пожаловаться твоему мужу.
— Ну же, девочка. Признай это. Он чертовски сексуален и значительно лучше твоего предыдущего мужа!
— Большинство мужчин объективно лучше Пауло. Это не самое удачное сравнение.
— Я просто говорю, что могло быть намного хуже.
— Как? — смотрю поверх ее головы, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Он младший брат человека, который украл мою невинность и мучил меня самыми ужасными способами.
Все должно быть просто. Я выйду за него замуж и, когда придет время, убью его. Но это не так просто, потому что он надоедливый, сексуальный и загадочный, и я не могу перестать думать о нем и о том, каким охренительным был наш секс.
Ее глаза загораются, и иногда мне кажется, что Нике не хватает нескольких жизненно важных клеток мозга.
— Поверь мне, это не лучше, чем было.
— Разве будет плохо, если ты насладишься времяпрепровождением с ним?
— Да.
— Почему?
— Потому что у меня могут появиться чувства к нему, и это только усложнит задачу.
Ее глаза расширились.
— О боже, ничего себе. Чувства уже появились.
— Не смеши. Единственное, что я чувствую, — это раздражающее желание вышибить ему мозги. Именно поэтому я не могу согласиться на этот абсурд, — я помахала контрактом в руке. — Он добавил пункт о сексе.
Ее глаза расширяются настолько, что я боюсь, как бы они не выскочили.
— Дай посмотреть, — она выхватывает документ у меня из рук, прежде чем я успеваю ее остановить. — Хо-хо-хо, нихрена себе.
Она прикрывает рот рукой, читая список сексуальных требований, включая то, что он хочет трахаться дважды в день, доступ к моему рту, моей киске и моей заднице, и я должна согласиться на бондаж и другие извращения, которыми он увлекается. В попытке обеспечить равенство он оставил пустое место, чтобы я могла добавить свой собственный список сексуальных требований.
— Ты должна согласиться на это! — кричит она, чуть ли не подпрыгивая на своем сиденье. — Ты не можешь отказать такому мужчине!
— Я хочу отказать, но не могу позволить ему трахаться с другими женщинами, пока он мой муж. Он сказал, либо со мной, либо с другими. Я не знаю, что делать, иначе скоро потеряю рассудок и испорчу все планы.
— Он держит тебя за яйца, — соглашается она, окидывая взглядом остальную часть документа. Она постукивает пальцем по разделу, расположенному дальше по странице, — пункту о беременности и медицинском обслуживании. — Как ты с этим справишься?
— Я подкуплю врача. Массимо требует, чтобы я посетила его собственного врача для полного медицинского обследования, а твой муж раскопал компромат, который я использую, чтобы заставить не очень хорошего доктора согласиться на мои требования. Поверь, Массимо не узнает, что я бесплодна. Он получит блестящий отчет, подтверждающий, что я — идеальная дама для деторождения.
Справедливости ради надо сказать, что мой будущий муж тоже пройдет полное медицинское обследование, и я ценю его стремление к равенству. Непривычно, что мужчины предлагают такое, и это только усиливает мое любопытство.
— Фу. Тебе обязательно так говорить?
Я остаюсь бесстрастной, когда поднимаю эту тему. Мне потребовались годы, чтобы вообще обсуждать подобное, и годы, чтобы заставить себя скрывать боль. Одна из самых страшных вещей, которые Карло сделал со мной, — это лишил меня возможности иметь детей. Если думаю об этом, я начинаю переживать, а эмоции — это смертный приговор для женщины в моем положении.
— Да. Обязательно, — говорю я отрывистым тоном, когда администраторша идет к нам с широкой улыбкой на лице.
— Я знаю. Мне очень жаль.
Ник обнимает меня, а затем отстраняется, чтобы изучить мое лицо.
— Мне жаль, что тебе приходится проходить через это. Правда. Я ненавижу, что ты так живешь. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Ник не согласна с моим подходом к мести.
Она понимает, почему я замышляю и планирую, но беспокоится о долгосрочных последствиях и о том, буду ли я чувствовать себя спокойнее после того, как все закончится. Она бы предпочла, чтобы я оставила все как есть и продвигала карьеру для себя, а не как средство мести.
— Да, но мы играем с теми картами, которые выпали. Я решила играть именно так, и теперь никто и ничто не свернет меня с этого пути.
Глава 9
Массимо
Руководитель объекта показывает нам с Фиеро последние результаты, и я обмениваюсь широкой улыбкой со своим лучшим другом и деловым партнером, пока мы прогуливаемся по нашему большому прибрежному участку, и все больше радуемся по мере завершения строительства. Все, над чем мы работали с момента окончания школы, воплощается в жизнь, и скоро настанет время переезжать.
— Спасибо, — говорю я, пожимая руководителю руку, когда мы снова оказываемся на нижнем уровне в большом помещении, которое станет нашим личным офисом. — Все выглядит идеально. Именно так, как мы представляли.
— Мы ценим то, что вы уложились в график и бюджет, — добавляет Фиеро, пожимая мужчине руку. — Не забывайте, что еще вас ждет премия, если закончите работу вовремя.
Мужчина кивает и тихонько выходит из комнаты, оставляя нас наедине. Я снимаю каску с головы и кладу ее на большой прямоугольный стол в центре открытого пространства, а затем иду к панорамным окнам.
Смотрю на мягкую рябь реки Гудзон, впадающей в Верхний Нью-Йоркский залив, с нарастающим чувством удовлетворения. В нескольких милях от нас неподвижно красуется большой грузовой корабль с разноцветными контейнерами, сложенными в штабеля. Еще дальше высокие красные краны тянутся в небо, переправляя контейнеры с корабля на сушу. Слева — несколько других промышленных объектов. Статен-Айленд кипит энергией, и я с нетерпением жду того дня, когда мы начнем работать и наше производство сравняется с соседними.
— Ты когда-нибудь представлял себе это? — спрашивает Фиеро, подходя ко мне. Он засунул руки в карманы. — Когда мы сидели в твоей спальне, придумывая планы, дабы показать отцам, что мы достойные преемники, разве ты мог представить, что мы будем владеть такой собственностью? Иметь доступ к собственному порту и неограниченный потенциал для расширения и контроля?
— У меня не было ни воображения, ни опыта, чтобы представить нечто подобное, — честно признаюсь я. — Я знал, что хочу править с самого верха, но как попасть из точки А в точку Б, было не ясно.
Он медленно кивает.
— Я понимаю, о чем ты. Довольно сюрреалистично, но мы пахали ради этого. Мы заслужили, — он поднимает сжатый кулак, и мы стукаемся костяшками пальцев. — Мы справимся, чувак. Мы справимся, черт возьми.
Он широко улыбается. Я ухмыляюсь ему в ответ.
— Пошел нахуй твой старик, который никогда в тебя не верил.
