неё внимание: – Часто работаешь в ночную смену?
– Нет, – присаживаюсь рядом на диван, в уголок, и кутаюсь в мягкий плед. – Пару раз в две недели.
Зря я это сделала. Оказалась так близко к Новаку. Теперь вперемешку с кофе ощущаю его аромат. Он всегда пахнет мятой и ментолом. Банальный запах, и не потому что он нравится ему. А мне.
До сих пор не поменял парфюм.
– И муж не против? – делает глоток и поворачивается ко мне. От одного его взгляда становится стыдно за сказанную ранее ложь.
– Это же работа, – пожимаю плечами. Избегаю семейной темы.
– Или мужа нет? – видимо, не получится. Он как будто видит меня насквозь.
– Нет, – нахмурившись, произношу. Весь этот разговор пока доставляет мне только дискомфорт.
– Зачем тогда соврала?
– Чтобы ты не приставал. Я помню, что для тебя занятая женщина – табу.
Правда, не вышло. Несмотря на то, что я упоминала мужа в первую нашу встречу, он все равно целовал меня у себя дома. Беспринципный человек.
– Врунья, – усмехается. – Детей нет, так понимаю? – спрашивает, вальяжно откидываясь на спинку дивана.
Вероника, не ври! Скажи, что у тебя есть Поля. Наше маленькое чудо. Признайся, что тогда не сделала аборт. И не будешь носить этот камень, привязанный на веревке к шее.
Новаку будет плевать, когда он узнает. Большой любви к дочери не испытает. У него хватает своих проблем.
– Нет, – закусываю губу.
Слабачка. Почему не могу признаться?
– Сейчас много работы. Времени на это совсем нет.
– Знал, что у тебя всё получится.
Неосознанно улыбаюсь. Леон и правда искренне верил в меня, даже когда я возвращалась домой и плакала после того, как приходилось резать бедную лягушку на занятиях.
– Спасибо. А у тебя как дела? – меняю тему. – Помимо того, что ты ушёл из бокса... Открыл спортивные клубы?
– Да, у меня целая сеть по городу.
– Здорово, – говорю искренне. – Бизнес свой есть, жена, ребёнок будет…
Горько упоминать такое. Но я без злого умысла.
– Ник.
– Всё нормально, всё в прошлом, я могу спокойно об этом говорить. Больше на тебя не злюсь.
Опять ложь. Злюсь – и ещё как. Особенно пару дней назад, когда приняла Матвея за его сына.
– Жена? – вдруг спрашивает. На лице читается недоумение.
– Кольцо ведь, – киваю на правую ладонь.
Его глаза неожиданно добреют, а взгляд несётся на безымянный палец.
– Я всё ещё завидный холостяк, – допивает остатки кофе и ставит стаканчик на стол. – Это наше с тобой обручальное кольцо.
Неожиданно.
Ком в горле застревает.
– Так и не смог его снять, – отзывается, присаживаясь обратно. Заваливается на диван и так же внезапно опускает голову на мои бёдра.
Ненавижу эту позу. Потому что она пробуждает слишком много воспоминаний.
Но и шевельнуться не могу. Сверлю золотистое обручальное кольцо. Ощущаю теплые мужские пальцы на своей ладони. Проходятся подушечками, обрисовывая каждую фалангу.
– Порой мне кажется, что смерть брата, опека, беды с Джеком... Всё это моё наказание. За то, что…
Резко затыкаю его рот ладонью.
– Это не то, о чём я хочу говорить сегодня, – произношу мягко, стараясь держать себя в руках. Я не хочу слышать его. Не хочу сидеть рядом. Потому что… боюсь проникнуться. И снова влюбиться.
Ощущаю на своей ладони его губы. Слышу звук поцелуя.
Он мне… поцеловал руку?
Смущённо отдёргиваю её, да так быстро, будто обожглась. Но Леон перехватывает меня за запястье. В этот раз подносит не к губам, а к своему короткому ёжику.
Он любит, когда его гладишь по макушке.
Сегодня я принимаю максимально странные решения. Зачем-то иду у него на поводу, проводя ладонью по голове. А он, прикрыв глаза и ничего не говоря, успокаивается.
Мы всегда так делали после каждого боя. Я могла сидеть часами и плакать, смотря на его синяки. Однако сейчас… ни царапинки. Только усталое лицо, круги под глазами и появившиеся за эти годы морщины.
Давно я не видела Леона таким уязвимым. Усталым… Человечным.
Вечно холодный и решительный в бою.
Заботливый и весёлый в быту.
И такой умиротворённый сейчас.
Сижу рядом и сама не замечаю, как в одно мгновение откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза. Машинально перебираю короткие волосы пальцами. И незаметно для себя засыпаю.
Глава 22
Потягиваюсь на диванчике, постанывая от боли во всем теле. Впервые мне так некомфортно, хотя здесь я спала не одну ночь. Наверное, потому что я… не одна?
Точно, не одна!
Распахиваю глаза, смотрю вперёд. Пусто.
Фокусирую взгляд на часах.
Восемь сорок…
Подпрыгиваю с дивана.
Почему никто не разбудил?! Неужели животных не было, и я проспала всю ночь? Да быть такого не может! У меня сломались часы!
Сонно шагаю до стола. Первым делом хватаю почти разряжённый телефон. Нет, все верно. Уже утро, моя смена закончится через двадцать минут, а меня никто за это время на разу не поднял, что странно.
Внимание от экрана смартфона отвлекает какая-то бумажка с выведенным печатными буквами текстом. А это откуда взялось?
«Уехал. Ты мило спала, не стал будить тебя. Как только что-то станет известно по Джеку – позвони».
В конце – номер телефона.
Смотрю чуть выше записки, а там кофе и несколько пончиков. Трогаю бумажный стаканчик – ещё теплый. Леон купил это для меня, вернулся и только потом ушел? Причем не так давно. А почему я ничего не слышала? У меня чуткий сон!
Сбрасываю с себя плед. Быстро шагаю в уборную в кабинете, умываюсь, чтобы придать себе хоть какой-то свежести.
Выхожу в коридор, ловлю Олега.
– Почему меня никто не разбудил?
Да я теперь в такой прострации, что ничего вокруг не понимаю.
Парень чешет макушку.
– Решили дать тебе выспаться. Никого не привозили, а мы на передержке сами всех покормили, укололи. Павлов
