— Угу. Снова вернулся к Наташеньке? — из горла вырывается истерический смех. — Теперь уж точно он на ней женится, если, конечно, за решетку Эмиль его не отправит. Хотя... Я уже ничего хорошего от Бестужева не жду. Ему плевать на прошлое. Интересно, что они тут делают? В компании Эмиля...
— Может, уговаривают твоего, чтобы он их к себе взял?
— Да ну, — смеюсь я, заезжая на парковку, ищу свободное место. — Нет, это невозможно. В таком случае мне придется приобрести оружие и расстрелять Эмиля. Вместе с его новыми сотрудниками. Я не хочу возвращаться в прошлое. Меня вполне устраивает настоящее. Еле избавилась от Салтыкова.
— Как думаешь, если попрошу у Эмиля дать мне всего лишь один день на отдых...
— Разрешит, — уверенно киваю, перебивая подругу. — Тебе голову проветрить надо и успокоиться. Точнее, смириться. Я же ведь даже не заговаривала про аборт, как ты заметила. Потому что я более чем уверена: ты его не сделаешь, несмотря на то, что отец малыша женат. Чую я пятой точкой — Камиль тебя не оставит. Что-то там нечисто. Он не просто так хотел с тобой поговорить...
Остановив автомобиль, я смотрю на часы и понимаю, что подниматься в компанию не имеет смысла.
— Ты за Эмилией?
— Да, домой ее отвезу, а потом вернусь. Закажешь что-нибудь вкусненькое? На свой вкус, — прошу я.
На самом деле я ищу подход, как бы заставить ее хоть что-то перекусить. От стресса и тех мыслей, которые крутятся у Дилары в голове, она сутками остается голодной. Я слишком хорошо знаю свою давнюю подругу.
— Хорошо. Буду ждать тебя.
По пути звоню дочке, предупреждаю, что сама еду за ней. Она, как всегда, визжит от счастья, что за ней снова приедет мама спустя несколько дней.
Я думаю не только о себе. Не только о том, как отреагирует Эмиль, увидев однажды свою дочь. Но еще и ситуация Дилары не дает покоя. Как бы родня Рахманина не вмешалась в это дело и не стала мешать Диларе жить спокойно.
Выхожу из автомобиля, приближаюсь к школе. Тут столько машин... Все приехали за своими малышами. Ищу глазами дочку, но не нахожу. Звоню ей, она говорит, где находится.
Вроде бы вижу ее. С каким-то мужчиной разговаривает, но тот стоит ко мне спиной. Дочь замечает меня, улыбается, что-то сообщает своему собеседнику в черном костюме, тыкая маленьким пальчиком в мою сторону.
Человек оборачивается, чтобы увидеть, про кого говорит Эмилия. Всего мгновение... Меня словно током прошибает. Я слишком резко останавливаюсь, встретившись взглядом с Бестужевым.
Не так я себе представляла встречу дочери с Эмилем. Значит, он все-таки все разузнал... Или...
Почему смотрит так шокированно, как и я?
Глава 20
Сижу в салоне автомобиля и наблюдаю за тем, как Арина ищет место на парковке. Но зачем, если спустя пару минут, как только Дилара выходит, она выезжает обратно? Нет смысла ехать за ней. Мой человек будет в компании через пару минут с документами, которые обещал мне еще несколько дней назад. Нужно дождаться и, в конце концов, узнать, что произошло долбанных восемь лет назад.
— Дилара, — зову я девушку и сразу же скриплю зубами. Напугал. Она вздрогнула, но потом, видимо, узнав мой голос, немного расслабилась. — Извини, что напугал. Не хотел. Скажи, куда поехала Арина?
Глаза Дилары разбегаются. Она впадает в ступор от моего элементарного вопроса.
— Вернется буквально через пару часов. Простите, но, куда уехала, я сказать не могу. Это немного личное.
Киваю в ответ. Личное так личное.
— Хорошо. Пойдем в компанию. Ближе к вечеру намечается совещание. Вы с Матвеем отлично справились. Обсудим некоторые детали.
Офис, лифт... И вроде бы каждый должен разойтись по своим кабинетам, но я пялюсь на телефон. Анатолия все еще нет. Тянуть уже некуда, иначе придется разговаривать с ним иначе.
— Эмиль, — зовет меня Дилара черт знает какой раз. Касается моего плеча и сразу же убирает руку.
— Что случилось? Я задумался.
— Вижу, — улыбается вымученно. — Хотела сказать, что слова Арины... — вздыхает, сбавляя тон. — Про тест и прочее... Никакого к ней отношения не имеют. Не воспринимайте всерьез, пожалуйста. И не выдумывайте ничего. Вам бы пора уже перечеркнуть прошлое. Зря время теряете. Поверьте, потом пожалеете.
Усмехнувшись словам Дилары, я вновь киваю.
Девушка уходит.
В кабинете жду недолго и снова вспоминаю Волчонка. Как она рычала про две полоски, как намекала, что у меня есть баба, раз мне секс не нужен. Нет, Арина, у меня никого вплоть с того дня, как я приехал на родину. А это уже пара месяцев, не меньше.
Ревнует... Все такая же, как много лет назад. Почти ничего не изменилось. Но стала более сдержанной, держит дистанцию как может.
— Пусть заходит, — говорю секретарю, как только она сообщает, что ко мне пришли.
Мужик садится на диван, но перед тем протягивает мне документы.
— Что тут?
— Я все прописал там, чтобы потом легче было разобраться. А сейчас скажу коротко. Ты позже изучи то, что в папке. Я нашел их старого охранника. Вернее, одного из них. Дом Салтыковы продали, как ты уже в курсе, поэтому работников уволили. По его словам, Эмиль, никаких отношений у Глеба с женой не было. А пришли они к такому решению потому, что женщина вела себя не как жена. Она его вообще никак не воспринимала всерьез за восемь лет брака. Постоянные ссоры... Даже руку, говорят, Салтыков на нее поднимал.
Пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Было внутри такое чувство... Почему-то я мечтал, чтобы Глеб не получил никогда Арину. Как мальчишка, честное слово. И сейчас я должен радоваться, что тот кретин не касался ее за время брака, но почему-то внутри нет ничего, кроме разочарования в самом себе.
А ведь Волчонок имела шанс на счастье. Но она упорно доказывала что-то Глебу, находясь с ним в одном доме. Или вышла замуж из-за того, чтобы меня спасти? Как она там говорила? Один из мужиков умер по той причине, что я избил его до смерти? Неужели Салтыков докатился до такого? Обманул Арину... Якобы чтобы я не попал за решетку, он...
Нет, нет. Даже мысль противна. Это будет для меня таким сильным ударом... Как я ей в глаза посмотрю?
— Охранник сказал, что буквально через несколько дней после свадьбы Арина попала в больницу. Точно что было в ту ночь, они помнят туманно. Но я вбил в голову абсолютно каждое их слово. Ну и записал, конечно, — он кивает на папку. — Короче, со свадьбы она сбежала. Брак состоялся, но девушка не осталась в доме Глеба. Ее нашли и... Муж избил, короче говоря. Девушка потеряла ребенка.
— Салтыков говорил... Что она потеряла малыша. Но причину он, сукин сын, скрыл. А точнее, на меня свалил вину. Но факт остается фактом. Он говорил правду насчет ребенка.
— Нет, не говорил, Эмиль. Понятия не имею как, но да, он уничтожил все документы из больницы. Мне пришлось попотеть, чтобы достать полную информацию. Арина была беременна, носила под сердцем двух крох. Потеряла одного из них.
Будто ведро с ледяной водой переворачивают вниз головой и содержимое растекается по моему телу. Догадки больнее любого удара. Даже от ножа в сердце так невыносимо не становится.
— У нее есть дочь? — догадываюсь я, вспоминая торчащее из шкафа платье и детскую кружку на кухне. — Дочь... Сколько ей? Почти восемь?
— Да. Учится во втором классе. Чья именно дочь — тут я не подскажу. Но она была беременна еще до свадьбы — это без сомнений. Тут ты решай, может ли она быть от Салтыкова. Но я, как посторонний человек, который пообщался с теми, кто наблюдал за Ариной и Глебом несколько лет со стороны, уверен, что девушка забеременела еще до брака. Возможно, из-за этого и бесился тот кретин. Я его с бабой, кстати, пару минут назад внизу увидел. Случайно не к тебе?
— Нет, — прорычав, открываю папку.
Арина... Несколько ее фотографий. Она в свадебном платье. Никогда не хотел это видеть, никогда не интересовался, чтобы не сыпать соль на рану, которая едва зажила. А если точнее, то это я так думал вплоть до того дня, пока не вернулся в Москву и не увидел своего Волчонка. Она все такая же, моя рана точно такая же. Ничего не изменилось. Ни мои чувства к ней, ни ее ко мне.
