Обещание - Белла Лав

— Опусти ноги, — грубо приказал он, крепко сжав мои руки.

Я так и сделала, а он согнул ноги, чтобы опуститься ниже, изменив угол наклона. Мои ноги были раздвинуты и не касались земли, но были близки к ней. Это было неудобно и некомфортно больше для него, чем для меня, и я действительно думала, что наш эксперимент с этой позицией должен закончиться, когда он откинулся назад, слегка подняв меня вперёд, и мои ноги болтались в воздухе, а он вошёл в меня и ударил или создал какое-то место безумного удовольствия.

Я громко задохнулась, а потом застонала.

— Господи, Финн, — прошептала я. Он продолжал двигаться так, что это не могло быть удобно для него, но дарило волшебство мне.

Он медленно опустил нас, усадил на скамью, и я прильнула к нему, когда он опустил лиф моего платья и поцеловал мою грудь под лучами восходящего солнца. Я стала зависима, стремясь вновь обрести это ощущение: одна нога на земле, одно колено на скамье, голова наклонена, спина выгнута дугой. Он поставил локти на стол позади себя, приподнял бёдра и снова начал входить в меня.

Наслаждение прошло сквозь меня, как волна. Началось в моих ногах, двинулось вверх по спине, по попе, по груди и животу. Я была как наэлектризованная. Поэтому откинула голову назад и с жёстким, резким криком опустилась на его колени, приняв его в себя сильно и быстро.

По мне пробежали горячие волны, и я, слава Богу, закричала от удовольствия.

Но тут же закрыла рот ладонями. Он засмеялся, низко и удовлетворённо. Я оторвала руки ото рта и прижала их к его лицу. А затем наклонилась так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— О, Боже, — прошептала я.

— Точка G, — прошептал он в ответ.

— Я знаю, что это такое. Но не знала, что она у меня есть. Почему ты не сделал этого прошлой ночью?

— Ты бы осталась?

— Навсегда.

— Это не всегда срабатывает. Не всегда легко найти. На это влияет много факторов.

— Сейчас всё работает.

— Да, если мы будем каждый раз проделывать цирковые трюки, у нас должно получиться.

Его голос звучал немного напряжённо. Финн локтями упирался в стол, а его бёдра были слегка приподняты в воздухе и удерживали меня.

— Не останавливайся, — это всё, что я могла сказать.

Он помогал мне двигаться так, как я хотела: то наклоняя голову вперёд, чтобы наши лбы соприкасались, то отбрасывая назад, когда волна удовольствия была настолько сильной, что волосы рассыпались по моей спине, и он мог схватить их руками, обхватившими мою попу. Мои вздохи и крики становились всё более прерывистыми и задыхающимися, пока я не замерла и не прошептала:

— Я сейчас кончу.

Он приблизил наши рты друг к другу и посмотрел мне прямо в глаза.

— Если ты еще раз уйдешь от меня, Джейни, я не приду за тобой.

— Сейчас? — простонала я. — Ты говоришь мне это сейчас?

— Это важно.

— Это шантаж, — прошептала я.

— Да. — Его голос был грубым, и я была беспомощна.

Я не могла остановиться. Поскольку стала машиной, которую трахали. Я зарылась лицом в его плечо и застонала, когда по моему телу прокатились огненные волны, а он не останавливался и продолжал сильнее, глубже, подняв бёдра и безжалостно сотрясая моё тело с ног до головы, раздвигая мои границы, испытывая мои страхи, обнажая мои желания. Финн заставил меня кончить под солнцем, голубым небом и на нём; моё распростёртое тело, мои ноги, свисавшие с края скамейки для пикника, были совершенно неизведанной территорией.

После этого он долго целовал меня, сначала горячо и жёстко, потом мягко, пока я не спустилась обратно. Сначала на стол, а потом, когда я была готова, он помог мне встать. Как всегда, джентльмен, он обошёл вокруг меня и разгладил мою юбку.

— Ну что ж, — сказала я. Как первое слово после всего этого, оно было невыразительным.

Всё в нём выдавало мужскую гордость: и его кривая ухмылка, и откинутая назад голова, и голубые глаза, смеющиеся надо мной. Это было заслуженно. Я позволила ему это сделать.

— Итак, Джейни МакИнни.

Я прочистила горло.

— Да, Финн Данте?

— Ты придёшь сегодня вечером?

Я не колебалась ни секунды.

— Да. Абсолютно.

А завтра вечером я улетаю. Но сейчас я об этом не скажу. Потому что у меня очень, очень хорошо получалось избегать боли. Я просто продолжила идти. И не оглядывалась.

Он обнял меня со спины, развернул и поцеловал в губы.

— Я буду около шести.

До следующего магического шоу оставалось меньше восьми часов.

— Входи, если я задержусь, — сказал он. — Макса там не будет.

Я подняла бровь.

— Макса?

Он улыбнулся.

— Моей собаки.

Я улыбнулась в ответ.

— У тебя есть собака?

— Тебе нравится моя собака, а ты с ней даже не знакома.

— Мне нравятся собаки.

— Мне тоже.

— Увидимся в шесть.

Я вышла из маленького коридора из заросшей живой изгороди первой, оставив Финна, чтобы он вышел позже после небольшой паузы и изучил автоматические выключатели, мощность электрического тока или что-то ещё, чем он здесь занимался. Трава под ногами была прохладной и мягкой, местами ещё покрытой росой. Она пружинила и была приятной, если вы не носили трехдюймовые каблуки. Вообще-то трава была приятной. А вот мои каблуки — не очень.

Подождите. Я любила свои каблуки. И ненавидела траву.

Верно?

На самом деле, сейчас мне было всё равно, что я любила и что ненавидела. Потому что парила над всем этим, улыбаясь и затягивая волосы в пучок, когда пересекала лужайку. Я обогнула павильон и увидела в окне миссис Лави, которая разговаривала по телефону. Я дошла до двери и распахнула ее.

Из неё вышел Питер Джей.

Я перестала улыбаться.

— Джейн, — медленно произнёс он, кивнув. — Рад, что ты приехала. Только что?

— Нет, сэр, я была вон там. — Я махнула рукой в неопределённом направлении на восток. Подальше от павильона, травяного коридора и стола для пикника.

Он посмотрел туда, куда я махнула рукой, затем кивнул.

— Телефон снова работает?

— Да, спасибо. — Я попыталась обойти его, но он выглядел не слишком поворотливым.

— Хорошо, хорошо. А новая электрическая панель? Что вы решили? — я слегка сузила глаза.

— Этим занимается мистер Данте.

— Правда? — в его взгляде появилось что-то злое. — Он управляет многими вещами, не так ли?

Он нас не видел, я это знала, иначе энергия, исходившая от меня сейчас, была бы гораздо более странной. И хуже.