местность через камеры, – говорит Линк, пока мы вчетвером направляемся к лифтам. – Двое из вас пойдут на разведку, еще один должен незаметно для объекта поставить маячок, чтобы мы могли быть в курсе ее перемещений в экстренной ситуации.
– Я это сделаю, – тут же говорит Дэмиен, чем только подтверждает мои предыдущие опасения.
– Никакого контакта с целью, – напоминает ему Уэйд. Он тоже заметил реакцию Дэма? Что ж, хорошо, что меня гораздо сложнее прочесть.
Это просто работа, я выполню ее с достоинством, потому что многим обязан полковнику, и не дам своим глупым мыслям помешать мне исполнить долг. Я стану тенью Элси Грин и, как и положено тени, буду безмолвно следовать за ней повсюду. Мне просто нужно выпустить пар, чтобы приступить к заданию с холодной головой.
– Эй, Каллахан, не желаешь раунд на ринге? – спрашиваю до того, как успеваю себя остановить. Дэмиен не сторонник боя, он привык работать головой, и потому пускать кулаки в ход не его стратегия, так что пару минут он колеблется, пока лифт везет нас все выше и выше. Затем его рука тянется к кнопке этажа учебного центра.
– Конечно, почему бы и нет, – весело говорит он, не желая сдаваться.
Вот так и началось наше негласное соперничество, в котором на кону стояла девушка, что с первого взгляда попала в центр внимания. Я думал, что Дэмиен победил, пока однажды не получил известие о его смерти. Тогда-то и вспомнил, что первый раунд выиграл я, размазав красивую мордашку Каллахана по рингу за двадцать минут до финального гонга.
Теперь я соперничал с мертвецом и обрывками памяти о нем, что Элси призывала каждую ночь в своих кошмарах, выкрикивая имя своего бывшего так яростно, словно он сможет прийти и спасти ее от всех земных бед.
Но он не вернется, поэтому я стану тем, кто победит на этот раз, – ее спасителем.
Элси
Пять лет назад…
Не верится, что это свершилось! Внутри все переворачивается от осознания, что мои усилия не пропали даром.
Не обошлось и без поддержки моей последней приемной семьи. Я буду вечно благодарна жизни за этих замечательных людей. После того как я покинула их в восемнадцать лет, мистер и миссис Аллен настояли на том, чтобы первые полгода оплачивать мое жилье, пока не встану на ноги. Дом матери принадлежал государству, поэтому его отобрали задолго до того, как я достигла совершеннолетия, идти было некуда, пришлось арендовать небольшую квартирку на окраине Бостона. Она была не больше обувной коробки, но невысокая цена и близость к метро стоили того, чтобы не жаловаться на условия. К тому же большую часть времени я пропадала на работе, обслуживая столики во французском ресторанчике в центре города.
Владелец хотел нанять меня на полную ставку и даже обещал рассмотреть на место повара-кондитера, если получу диплом к весне. Все мои ровесники поступали в университеты, но я решила отложить мечту стать этнографом, пока не смогу накопить достаточно средств на обучение. И работа в «Мелвинс» могла в этом здорово помочь. Джесси Салливан из параллельного класса рассказала мне про их кулинарные курсы около года назад. С тех пор не было и дня, чтобы я не думала об этом. В моем плане была лишь одна маленькая загвоздка – стоимость занятий в размере тысячи шестисот долларов. Но даже это было лучше, чем брать бесконечное множество кредитов на университет. Быть бедной – отстой, быть бедной сиротой – двойной отстой, но самый худший из видов отстоя – когда ты ничего не делаешь для того, чтобы выкарабкаться. Я выбрала свой путь и пройду его, даже если это займет целую вечность.
Мне всегда нравилось готовить; мама хранила множество книг с рецептами, которые переходили из поколения в поколение, и мы часто тусовались на кухне, поэтому я научилась готовить довольно рано. В приемных семьях не всегда была возможность использовать свои навыки в полной мере. Мистер Кастильо круглосуточно курил в кухне одноэтажного задрипанного домишки и ненавидел, когда кто-нибудь слонялся поблизости, мешая ему читать засаленную газету. Поэтому я и еще трое приемных детей обычно перекусывали буррито и шоколадными кексами, купленными после школы в вагончике в трех улицах от дома. К счастью, этот период продлился всего несколько месяцев, прежде чем в багажнике мистера Кастильо нашли чемодан нелегальной травы.
Тогда меня передали в семью из восьми человек, где я была единственным приемным ребенком, что поначалу казалось даже странным. Но позже я поняла, почему они выбрали шестнадцатилетнюю девочку. Пока отец семейства Либретти сутками вкалывал на работе, его жена рожала детей по одному в год, совершенно запустив дом и себя. Вот тут-то и понадобилась Золушка, стирающая бесконечные пеленки, подрабатывающая нянькой за крышу над головой и возможность понежиться в настоящей горячей ванне раз в месяц по воскресеньям, когда Либретти загружались в микроавтобус и уезжали навестить бабушек в соседний город. Кухня в их доме была огромной, а вот выбор продуктов весьма скудным, так что, как и в прошлый раз, готовка была ограничена посредственными блюдами, приготовленными на скорую руку.
И вот, наконец, семья Аллен, где я прожила два года, засыпая в собственной комнате и развлекая пожилую супружескую пару разрезанием дымящегося шоколадного фондана и индейкой в пряном гранатовом соусе. Если бы не их взрослый тридцатидевятилетний сын, регулярно испепеляющий меня взглядом и сетующий на то, что Аллены могли бы потратить остатки жизни на путешествия, я бы наверняка осталась в их доме подольше. Но, в отличие от своих радушных любящих родителей, избалованный эгоцентричный Малкольм Аллен не был настроен терпеть мое присутствие. Хотя он давно уже съехал, что и стало причиной их тоски по своему занятому и недоступному ребенку, из-за которой, вероятно, они и взяли меня. Как бы то ни было, как только календарь отсчитал последние мгновения до моего восемнадцатилетия, мне выдали чемодан и с извиняющимся видом выпроводили на съемную квартиру.
Я не виню Алленов, ведь благодаря их щедрости я смогла сэкономить кучу заработанных в кафе денег и сейчас наконец держу в руках заветное свидетельство о поступлении на кулинарные курсы. Если буду прилежно учиться, то смогу устроиться в престижный ресторан, заработать себе на учебу, а потом наконец стать этнографом и отправиться в путешествие, изучая древние культуры разных стран.
Выбегаю из здания, аккуратно сворачивая свидетельство пополам; позже я уберу его в «Печальные тропики» Леви-Стросса, книгу, что стоит на книжной полке над моим письменным
