бы отправлена по правильному адресу, и эта книга о сексе была бы доставлена тебе».
«Секс-книга?» — Кассандра хихикает. «Это со вкусом сделанные будуарные фотографии».
«Они имеют привкус кое чего», — ворчу я.
«Чего именно?» — спрашивает она, поворачиваясь ко мне, отчего юбка ее платья задирается вверх по бедрам.
«В какую часть Сент-Пола мы направляемся?» — пытаюсь я отвлечь нас обоих.
«Это возле музея науки. Ты там когда-нибудь был?»
Я качаю головой, пытаясь представить себе ситуацию, в которой я пойду в музей по… Ну, по любой причине.
И вот так, тихий голос, который я пытался запереть в подвале, напоминает мне, насколько мы разные. Насколько разные наши жизни.
«Тебе определенно стоит его посетить», — начинает она, а затем в течение следующих десяти минут рассказывает мне обо всех экспонатах, представленных там, и о том, как часто родители брали ее туда в детстве.
Ее воспоминания звучат так нежно, и я не могу не вспомнить свое детство. Мои родители водили нас куда-то. Я помню, как мне нравился зоопарк. Но, основываясь на описаниях Кассандры, я могу представить, как бы понравилось моей сестре, если бы она пыталась вызвать у меня отвращение на выставке частей тела.
Моя сестра всегда колебалась между желанием стать врачом или ветеринаром. Она не брезговала порезами и царапинами. Никогда не боялась потенциальной крови. Кровь и кишки были не по мне.
Пока они не стали таковыми.
«Вероятно, именно поэтому мои родители решили переехать туда».
Я пропустил последнюю часть слов Кассандры, но все равно издаю звук согласия.
«Как долго они там живут?» Мой голос звучит хрипло, но я спишу это на свое восстанавливающееся горло, а не на тоскливые воспоминания.
Остальная часть поездки заполнена рассказами Кассандры о том, как ее родители решили переехать в дом престарелых. Как она ездила с ними на экскурсии, о неудачах с переезжающим грузовиком со спущенной шиной и о том, как девяностолетний сосед ее родителей, Гарольд, пристает к ней каждый раз, когда она там.
У нас с Гарольдом будут проблемы.
Руки Кассандры взлетают вверх. «Поверни здесь!»
Паника в ее действиях необоснованна, так как я уже поднял руку, чтобы включить поворотник, но она, конечно же, этого не заметила. Что хорошо.
Я следую ее указаниям через большой комплекс зданий, парковок и ухоженных газонов.
Изучив информацию, я узнал, что в этом месте есть все: от обычных квартир до полного ухода за больными, так что жильцы могут просто переезжать в другое здание по мере старения.
Это мило. Если вам нравятся такие вещи.
Даже с этими новыми разговорами о пенсии, я не вижу себя доживающим до девяноста лет. Черт, если я доживу до пятидесяти, мне чертовски повезет.
Кассандра попросила меня подъехать к месту, обозначенному как «для посетителей», рядом с домом ее родителей.
«Серьёзно, спасибо большое за поездку. Я правда…»
Я выключаю двигатель.
Кассандра останавливается, отстегивая ремень. «Что ты делаешь?»
Она действительно думала, что я просто высажу ее и предоставлю ей самой добираться домой.
Она красивая. Но она дура.
«Я подожду», — говорю я ей.
«Ты… Ты останешься на ужин?» — в ее тоне слышны одновременно шок и надежда.
«Нет, я подожду». Я откидываюсь на спинку сиденья. «Иди поешь со своими родителями, Кассандра».
Мне следовало открыть окно, прежде чем заглушить двигатель, но я сделаю это после того, как она уйдет.
Из ее горла вырывается тихий задыхающийся звук. «Ты не можешь просто сидеть в своей машине».
Выдохнув, я поворачиваюсь к ней лицом. «Тебя не подвезет домой какой-то незнакомец, Бабочка. Это опасно. А теперь вылезай из грузовика и иди внутрь. Я буду здесь».
Она произносит слово «бабочка», а затем качает головой. «Ты пойдешь со мной».
"Нет…"
Она перебивает меня. «Я буквально не могу себе позволить наслаждаться жизнью, пока ты сидишь здесь и жаришься, как картошка в духовке».
«Картошка?» Я смотрю на себя. Я знаю, что мой наряд не по последнему слову моды, и я, возможно, не такой подтянутый, как в двадцать, но картошка?
Она толкает меня в плечо. «Я не имела в виду, что ты похожа на одну из них. Мне просто нравятся аналогии с едой». Она обмахивает лицо. «Серьёзно, я уже тут запекаюсь. Пошли».
С этими словами она отстегивает ремень безопасности, открывает дверь и вылезает из моего грузовика.
Да, конечно, пойдем поужинаем с гребаными родителями моей одержимости.
Если бы Кармина могла меня сейчас видеть.
Мне не следует появляться с Кассандрой на публике.
Я перевожу взгляд в зеркало заднего вида, высматривая кого-нибудь подозрительного.
Но я также не верю, что кто-то преследует меня. Мужчины, которые преследуют меня, не такие. Они не будут следить за мной, чтобы изучить мои привычки. Когда они найдут меня, когда они увидят меня, они придут за мной. Жестко. И тогда будет либо я, либо они. Ничего посередине.
Кассандра стоит на тротуаре и ждет меня.
Тоска борется с разумом, когда я вспоминаю чувство, когда я просыпался с ней в своих объятиях.
Я открываю дверь грузовика.
Кэсси
Я раздвигаю губы и пытаюсь сделать тихий глоток воздуха. Я собираюсь свалить вину за колотящееся сердце на жару и лестничный пролет, а не на Ганса рядом со мной.
Ганс, мой сосед, который только на этих выходных начал со мной разговаривать. Который дергал меня за волосы и держал меня между ног своими большими руками. Который съел мой суп. Который украл мою книгу на дне рождении. Который спал, прижавшись своим телом к моему.
Его обутые в ботинки ноги почти не издают шума на промышленном ковре коридора под нами.
Я пытаюсь украдкой взглянуть на него.
Я чувствовала его тело, обнимала его, но все равно видеть его таким почти… шокирующе.
Он выглядит таким сильным: его бицепсы выпирают из-под коротких рукавов, а грудные мышцы растягивают ткань футболки.
У меня никогда не было определенного мнения о парнях с длинными волосами, но я решила, что мне это нравится. Мне это очень нравится.
Думая о его волосах, я поджимаю губы и поднимаю взгляд на них.
Он собрал их назад в низкий, небрежный пучок, как он всегда делает, и я хочу их вытащить. Я хочу потянуть его за волосы так же, как он потянул за мои.
Я перевожу взгляд на его лицо и вижу, что он смотрит на меня.
Попалась.
«Ты действительно красивый». Я признаю очевидное.
Его губы приоткрываются. Но он не отвечает. Он просто выглядит ошеломленным. И
