Маргарет, запыхавшись, подбежала к сестре. Марианна указала ей на дом.
— Смотри!
— Жутковатый какой-то, — заметила та. Она сняла с себя свитер и обвязала его вокруг талии.
— А по-моему, потрясающий, — ответила Марианна.
Маргарет подняла глаза, всматриваясь в небо.
— Похоже, сейчас польет.
— Подумаешь!
— У тебя даже нет куртки.
— Ерунда. Ну что такое дождь!
Словно по команде крупная капля упала Маргарет на ладонь. Она сунула руку под нос сестре.
— Вот что!
Марианна обернулась и поглядела назад. С юго-запада, с моря, прямо на них двигалась угрожающая гора свинцово-серых туч. Тем не менее она сказала:
— Это всего лишь вода, Магз.
— Нет, — ответила Маргарет, уже не скрывая тревоги. В этот момент полыхающая молния расколола небо и зарокотал гром, многократно отражаясь эхом от склонов холмов.
— Мамочки, — совсем другим тоном пробормотала Марианна.
Маргарет развязала свитер и бросила его сестре.
— Бери!
— Нет.
— Бери! Давай же! У кого из нас астма?
Марианна попыталась натянуть на себя свитер, и тут хлынул настоящий ливень. Волоча сестру за руку, Маргарет бросилась бежать вниз по склону холма. Капли, падавшие с неба, были такие тяжелые, что выбивали из земли торфяную крошку.
— Не беги так! — взмолилась Марианна.
— Нет, — крикнула Маргарет в ответ. — Нет! Нам надо скорей домой!
— Я не могу…
— Можешь! Слышишь? Ты должна!
Дерн, намокая, становился все более скользким, как и их руки, которые все труднее было не расцепить.
— Умоляю, — снова закричала Маргарет, — прошу тебя, беги!
— Я не могу! Не могу быстрее! Я ничего не вижу…
Впереди за пеленой дождя показалась живая изгородь, обрамлявшая дорогу.
— Мы почти добрались! — воскликнула Маргарет. Мокрые волосы липли ей к лицу, и она то и дело отбрасывала их назад свободной рукой. — Уже недалеко!
Но тут Марианна издала негромкий сдавленный вскрик, разжала руку и осела на землю, хрипя и задыхаясь.
Маргарет бросилась на траву рядом с сестрой.
— Марианна! Марианна! Что с тобой?
Марианна не отвечала: она сидела на земле, там, где упала, скорчившись под дождем и прижав ладони к груди, из которой вырывался громкий свист.
Маргарет спешно сунула руку к ней в карман.
— Твой ингалятор, где он?
Марианна испуганно затрясла головой.
— Не может быть! Ты что, не взяла его? Ты вышла из дома без ингалятора?
Бледная и перепуганная, Марианна едва заметно кивнула.
— О господи, — выдохнула Маргарет, чувствуя, как у нее внутри волной поднимается паника. Нельзя, нельзя дать ей волю! Что бы сделала мама, что бы сделала Элли, ей надо думать, думать, она должна…
Маргарет вскочила.
— Слушай! — закричала она сквозь дождь. — Слушай меня! Я побегу домой и принесу твой ингалятор. Позову маму и Элли. Только не шевелись! Ты меня поняла? Не шевелись, делай неглубокие вдохи, и не бойся. Ладно? Ладно?
Марианна слабо взмахнула рукой, показывая, что все поняла, и Маргарет бросилась бежать к живой изгороди и к дороге со скоростью, какой сама не ожидала от себя. Пробившись сквозь изгородь, она заметила машину, которая летела вниз с включенными фарами; машина двигалась очень быстро, и Маргарет, как ни тревожилась за сестру, подумала, что вряд ли будет лучше, если вдобавок ко всем неприятностям она попадет под колеса. Она спрыгнула в кювет, дожидаясь, пока автомобиль промчится мимо.
Но тут произошло нечто неожиданное. Водитель, судя по всему, заметил, как она нырнула в кювет, и резко затормозил, обдав ее грязной водой и гравийной крошкой. Стекло на пассажирском месте со стороны обочины поехало вниз, и недовольный мужской голос выкрикнул:
— С тобой все в порядке?
Маргарет выбралась на дорогу. Появление еще одного человека, к тому же взрослого, было так кстати, что просто не верилось. Маргарет оперлась рукой о сверкающий борт машины и сунула голову, с которой ручьями текла вода, в салон.
— Прошу, помогите! Там моя сестра.
Водитель оказался молодым и темноволосым. Даже охваченная паникой, с волосами, мешавшими ей смотреть, Маргарет не могла не заметить, что по десятибалльной шкале мужской привлекательности он находится в миллиметре от безоговорочной десятки. Мужчина был… потрясающий.
— Так что там с твоей сестрой? — уже не так раздраженно спросил он.
— Она вон там, — заторопилась Маргарет, сдерживая слезы, — на лугу. У нее приступ астмы.
— О-оу, — совсем другим тоном сказал мужчина.
В мгновение ока он заглушил мотор и выскочил из машины, не беспокоясь о ключе, оставленном в замке зажигания; Маргарет еще не успела ничего понять, а он уже карабкался к живой изгороди через кювет. Она бросилась за ним, крича вслед:
— У нее нет с собой ингалятора! Она его забыла!
— Где забыла? — крикнул мужчина.
— Дома!
— А где ваш дом?
— Вон там, ниже по дороге. Бартон-коттедж.
На секунду он остановился, стоя прямо среди кустов.
— Я знаю, где это, — сказал он. — Я ее привезу. Беги домой и скажи своим, что мы сейчас приедем.
— Но как же…
Он уже перелез через изгородь; обернувшись к Маргарет, мужчина прокричал:
— Делай, что сказано, черт тебя побери! — и сразу же скрылся из виду.
— Я знаю Бартон всю свою жизнь, — сказал мужчина, стоя у камина в их коттедже. Он вытирал волосы старым пляжным полотенцем, которое Элинор спешно вытащила из коробки на лестничной площадке. Марианна лежала на диване с ингалятором в руках, на щеках у нее постепенно проступал слабый румянец. Она сама, ее мать и сестры с изумлением смотрели на неожиданного гостя, стоящего у огня.
— Я как раз ехал к себе. Иными словами, в соседнее имение, в нескольких милях отсюда, под названием Алленем. Оно принадлежит моей тетке. Сейчас она, конечно, совсем сдала, но я ездил к ней всю свою сознательную жизнь, на все школьные каникулы. И до сих пор при первой возможности я сажусь в машину и мчусь сюда. Она чудесная старушка.
Белл сглотнула. Ей до сих пор не пришло в голову отправить Маргарет наверх за сухой одеждой. Собственно, ей не пришло в голову ни одного практического соображения с того самого момента, как она ощутила нарастающую тревогу за Марианну при виде темных туч на горизонте, за которыми последовал ливень, появление на пороге дома Маргарет, промокшей до нитки, ее невразумительные объяснения о приступе астмы и каком-то мужчине, который должен привезти Марианну на автомобиле, а сразу за ними рев мотора во дворе и возникновение в гостиной незнакомого и божественно прекрасного молодого человека, несущего на руках Марианну, бледную, как привидение, но все еще способную дышать. О да, она дышала! Белл не сводила с мужчины глаз. Даже не обладай он столь неотразимой внешностью, для нее он все равно был бы героем: ведь он доставил Марианну домой, причем с таким трепетом и заботой, словно она была… хрупким цветком. Лилией. Или бабочкой. Да, бабочкой! Он обращался с ней по-настоящему нежно.
