Ну вот, она все сказала. Роналд, до этого не проронивший ни звука, медленно обернулся.
— Дорри, — голос его звучал глухо, глаза потемнели, — если бы твоя мать была жива, ей бы пришлось за многое ответить. Ты должна прекратить все время принижать себя. Иди сюда.
Это был приказ, хотя и произнесенный мягко. Дорин подошла. Их взгляды встретились и словно завели беззвучный разговор. Роналд был совсем близко, и его руки нежно обхватили гибкую талию девушки. Сильные пальцы развязали узел на ее поясе, и мокрая юбка с шелестом соскользнула на пол. Через мгновение к ней присоединилась влажная блузка.
Понимает ли он, как это возбуждает? — подумала Дорин, когда Роналд, наклонившись, стал снимать с нее шелковое белье.
Жаркое мужское дыхание обжигало кожу, и по спине девушки пробежали мурашки, когда он опустился на колени и обнял ее за бедра. Дорин пришлось ухватиться за его плечо, чтобы не упасть, когда он стягивал с нее трусики. Его горячая и влажная кожа источала пряный аромат, и Дорин захотелось провести по ней губами. Она слабо вскрикнула, и, подняв голову, Роналд посмотрел ей в глаза. На его высоких скулах загорелся темный румянец.
Она чувствовала, что больше не может выносить переполняющего ее нетерпения, и инстинктивно потянулась к мужу. Из его груди вырвался хриплый вздох, глаза загорелись страстным желанием. Однако он резко поднялся, и его рот сжался в хорошо знакомую твердую линию. Роналд подвел Дорин к огромному, в человеческий рост, зеркалу и положил руки ей на плечи.
— Посмотри на себя. И скажи, что ты видишь.
Она нервно облизнула губы, не зная, что ответить.
— Тогда я тебе скажу. Ты видишь женщину, и она прекрасна. Ее глаза, как золотые озера, рот создан для поцелуев, за ее тело можно умереть. Ее грудь, как душистые плоды, бедра, словно мерцающая слоновая кость, талия — стебель молодой пальмы.
Длинными пальцами он дотрагивался до тела Дорин, нежно проводил по шелковистой коже. В висках ее застучала кровь, от легких прикосновений по жилам разлился огонь, и она почувствовала, что куда-то уплывает и мир вокруг тает в жемчужном тумане.
Дорин лишь видела в зеркале, как сильные руки ласкают ее тело, чувствовала обжигающее дыхание мужа. Его жадный рот касался нежной шеи, хрупких плеч, спины, заставляя Дорин изнывать от желания. Она изогнулась и обняла его за шею. Их губы нашли друг друга и слились в страстном поцелуе. Неожиданно она почувствовала, как напряглась его плоть и резко развернулась.
— О Господи, Дорри, — прохрипел он и подхватил на руки трепещущую девушку.
Роналд бережно опустил ее на кровать и сам лег рядом. Серые глаза его потемнели, стали почти черными. Он целовал ее виски, губы, шею, ласкал бедра и грудь. А затем неожиданно вошел в нее, и тела их сплелись, подчинившись единому ритму. Дорин не почувствовала боли, лишь освобождение от непереносимой муки желания. Она была наверху блаженства, ей казалось, что тело стало легче тополиного пуха и летит где-то недалеко от звезд…
Это мгновение я запомню навсегда, думала она, гладя его влажную спину. Роналд лег рядом, обнял жену и положил ее голову себе на плечо.
— Ты восхитительна, — произнес он прерывисто и хрипло. — Неужели ты действительно думала, что разочаруешь меня? Ты, такая красивая и желанная?
Дорин пробормотала что-то невнятное, прижимаясь к нему. Никогда в жизни она не чувствовала себя счастливее.
— Рон, неужели ты передумал насчет детей? — Приподнявшись на локте она посмотрела в любимое лицо. Видя замешательство мужа, Дорин пояснила: — Мы же не предохранялись.
Прошло несколько секунд, прежде чем он уловил смысл ее слов. Сев на край кровати и свесив ноги, Роналд произнес:
— Нет, черт возьми! Из-за тебя я совсем потерял голову. И честное слово, это в первый раз! — Обернувшись, он послал ей улыбку, от которой по ее телу прошли электрические разряды. Уже поднявшись на ноги, Роналд продолжил: — Можешь воспринимать это как комплимент, и пусть он приподнимет твою самооценку. Дорри, все-таки ты — это нечто. Все мои планы пошли прахом: я так хотел любить тебя медленно и подарить незабываемые ощущения.
Она потянулась к нему и взяла за руку.
— Это и было незабываемо. К тому же у нас впереди целый месяц и можно будет попробовать еще разок… помедленнее.
— Ты права. У нас впереди целая жизнь. — Он нежно поцеловал ее в приоткрытые губы. Густые брови сошлись на переносице, и Роналд добавил уже серьезно: — Дорри, в дальнейшем я буду осторожнее. А как сегодня, могут возникнуть… сложности?
Видя ее замешательство, Роналд продолжил свои рассуждения:
— Этот остров, конечно, не перекресток всех дорог, но и здесь найдется аптека, где есть необходимые лекарства.
— Нет! — Все в ней воспротивилось его словам, на редкость практичным и не обещавшим никакой романтики. Да и к тому же вряд ли она забеременеет от одного раза. Некоторые пары годами не могут завести ребенка! — В этом нет необходимости.
Небогатые познания в данной области позволили Дорин пребывать в наивной уверенности, что она говорит правду. Однако у нее появилось легкое чувство вины, когда Роналд сразу поверил ей.
— Для меня достаточно твоих слов, родная.
Теперь, мне кажется, нам стоит принять душ и одеться, а то мы заставим Эсперансу и ее восхитительный ланч ждать. Хотя сейчас мысль о еде находится у меня на последнем месте. Пошли?
— Только после вас, сэр.
Ее голод также был несколько иного свойства, чем тот, об утолении которого заботилась Эсперанса. Но поскольку они заказали ланч, то было бы на редкость невежливо теперь от него отказываться. Следуя за мужем в ванную, Дорин испытывала странную грусть — ведь она никогда не сможет подарить ему ребенка. Ее любимый, по всей видимости, против настоящей семьи. Но если бы Дорин предложили выбирать между Роналдом в качестве мужа и кучей детишек от любого другого мужчины, ока бы, несомненно, выбрала первое.
— Нам обязательно надо туда идти? — спросила Дорин.
Кажется, ее что-то гнетет, встревожился Роналд. Она не говорила таким тоном уже много месяцев — во всяком случае, с тех пор как они побывали на островке посреди океана. Так что же это с ней сегодня?
Он закрыл дверь спальни и принялся развязывать галстук. Странное теплое чувство, охватывающее его каждый раз при виде жены, стало уже настолько привычным, что Роналд не обращал на него внимания. Просто принимал как данность то, что им хорошо вместе.
— Боюсь, что да.
Роналд привычно чмокнул ее в щеку. Одетая в черный шелк, она выглядела чудесно. Впрочем, ей все идет. Он швырнул галстук на огромную кровать. Туда же отправился и пиджак.
