Часа два Талли боролась со сном. Она вертелась и вздыхала. Потом села, помотала головой и покачалась взад-вперед. Потом засмеялась и принялась строить рожи и молоть всякую чепуху. Встала с кровати, чтобы открыть окно, и высунула голову на улицу — было холодно, подмораживало. Талли захотелось крикнуть во всю мощь своих легких. Но Канзасская железная дорога, поезда, река и так уже кричали. Никто не услышит Талли. Оставив окно открытым, она снова забралась в постель и натянула на себя одеяло. Наконец она забылась сном, который не давал отдыха, и спала она так же, как и бодрствовала, — ворочаясь и вздыхая, то свиваясь клубком, то распрямляясь. Талли отбросила одеяло и закинула руки за голову, потом снова спрятала их под одеяло, вся взмокнув от пота.
Ей снилось, что она лежит на кровати и борется со сном, что она спит и видит во сне, как она лежит и борется со сном, видит, как глаза ее закрываются и голова падает набок, и она тут же вскидывается. Но, наконец, она ложится и засыпает, и пока она спит, дверь в ее комнату открывается и по деревянному полу кто-то идет. Шаги очень медленные и осторожные; Талли пытается открыть глаза, но не может, она трясет головой из стороны в сторону, из стороны в сторону, но это не помогает; шаги приближаются, вот они уже совсем рядом, она чувствует, как кто-то склоняется над ней — чтобы поцеловать? — и потом — подушка, подушка у нее на лице, и она вскидывает руки и выворачивается, но чье-то тело наваливается на нее и удерживает, а она выворачивается, выворачивается, она пытается закричать, но не может открыть рот, не может дышать и кашляет, беззвучно хрипя; Талли пытается поднять колени, но на нее навалилось это тело и удерживает, и подушка, о, нет, о, нет, нет, нет, — и потом она просыпается и резко садится на кровати, ловит ртом воздух, насквозь мокрая от пота.
Она тяжело и хрипло дышит с закрытыми глазами, она тяжело дышит, обхватив руками поджатые колени, и пытается восстановить дыхание. Потом она идет в ванную, где ее рвет, принимает душ, вытирается, натягивает шерстяной костюм и садится за стол у открытого окна. Она будет сидеть там на холоде, пока ее голова, отяжелев, не упадет на деревянный стол. При первых звуках птичьих голосов Талли провалится в сон.
Робин хотел заехать за Талли, чтобы отвезти ее на вечер встречи выпускников. Заодно он надеялся познакомиться с ее матерью. Но Талли эта идея не показалась слишком удачной.
— Талли, мне надоело играть в эти игры. Просить помощи у Дженнифер, лгать, прятаться. Должен же быть какой-то выход.
— Выход, несомненно, есть, — сказала Талли. — Ты можешь встречаться с другой девушкой.
— Не думаю, что твоя мать — такое уж чудовище, — гнул свое Робин. — Неужели ей не хочется, чтобы тебе было хорошо?
— Я не думала об этом, — неохотно ответила Талли. — Возможно, ты прав. «Она всего лишь бьет меня по лицу, потому что знает — это единственное место, за которое я беспокоюсь, — подумала она про себя. — Чтобы мне было хорошо? Вряд ли».
— Ты думаешь, я ей не понравлюсь? — спросил Робин.
Талли вздохнула.
— Понравишься, конечно. Ты не можешь не нравиться.
— Как ты добираешься до стадиона? Пешком?
— Конечно, а что в этом такого?
Талли слышала в трубке дыхание Робина.
— Позволь мне подарить тебе велосипед, — сказал он наконец.
Она засмеялась.
— Робин, мне не нужен велосипед. Но все равно спасибо.
Как-то в субботу, в октябре, Талли зашла за Джулией, и ее отец отвез их в Уэшборнский университет на розыгрыш местного кубка. Топикские «Великие троянцы» уже сыграли все предварительные игры, но это была первая игра за кубок. Девушки болели за своих футбольных героев и пытались привлечь внимание Дженнифер, но та была слишком занята своими болельщиками.
Робин приехал перед самым началом игры. Талли представила его Джулии и Тому, потом они спустились вниз, перелезая через скамьи, чтобы поздороваться с Дженнифер, которая сидела прямо на земле. Дженнифер молча посмотрела на Талли.
«Она слишком молчаливая в последнее время, — подумала Талли. — Это не просто спокойствие, — Талли провела много беззвучных часов в обществе Дженнифер, — а именно молчаливость. Словно в ней перестал звучать внутренний голос, и теперь она просто ждет, когда ее тело тоже умолкнет. Как телевизор с выключенным звуком. Может быть, к Джен снова вернулось «это». Но через столько лет?»
— Мне надо идти, Талл, — сказала наконец Дженнифер, поднимаясь с травы.
— Давай, давай, — сказала Талли. — Иди и вдохновляй наших на победу.
Талли опять забралась наверх, и они с Джулией попытались вычислить, которое из этих пугал в форме Джек.
— Джен, кажется, говорила, что у него тридцатый номер, — сказала Талли.
— Он полузащитник? — спросила Джулия.
— Защитник, — ответила Талли.
— Он — капитан команды, — вставил Том.
— Да-что-ты-говоришь! — ледяным голосом отчеканила Талли.
Несмотря на безжалостный дождь, зарядивший еще в первой четверти игры и не прекращавшийся до самого конца, «Великие троянцы» победили со счетом 10:12, и обе парочки отправились в «Сизл». Робин отвозил их туда в три захода, поскольку машина была только у него, и к тому же — двухместная. Дженнифер осталась с болельщицами. Перед тем как уехать, Талли с Джулией трижды проскандировали ей «Молодчина, Джен!», но она так и не взглянула на них.
Дженнифер размахивала флажками, а потоки дождя струились по ее лицу, мешая видеть. Она вспоминала, как, когда ей было восемь лет, они с Талли бежали домой, захваченные врасплох грозой. Они испугались и забрались под чье-то крыльцо, тесно прижавшись друг к другу. Обе насквозь промокли, и Талли, отжав свой носовой платок, смеялась и нежно вытирала лицо Дженнифер — ее лоб, щеки, рот, глаза. Дженнифер чувствовала дыхание Талли — оно отдавало фруктовой резинкой — и видела мокрое лицо подруги. Вот о чем думала Дженнифер, глядя прямо перед собой, но не видя никого, кроме Джека.
Танцы по случаю вечера встречи устроили в кафетерии Топикской средней школы. А через несколько месяцев там же состоится банкет для выпускников этого года. И неплохое вроде бы кафе — в нем был камин и все прочее. Просто Талли дивилась, как это школа умудряется вклиниться в любое мероприятие в городе. Единственным местом, где Талли чувствовала себя свободной от школы и куда она раньше ездила, был Холм. «Интересно, выпускной бал тоже будет здесь?» — подумала Талли. Во всяком случае, после девятого так и было.
До приезда мистера Мартинеса, который должен был отвезти их домой, оставалось еще четыре часа. Талли убивала время, танцуя. В основном с Робином, но тому, похоже, не слишком здесь нравилось. Она плотней прижалась к нему и, почувствовав его напряжение, подумала: «Теперь, может быть, ему здесь понравится больше».
