— Кожа да кости, — заметил Родриго раньше, чем Элси успела сказать хоть слово, и усмехнулся:
— Скоро и Элси последует ее примеру.
— Я не поняла: мне не мешало бы несколько похудеть, да? — переспросила она. — Или, наоборот, поправиться? В любом случае, спасибо, Родриго. Это именно то, что принято говорить даме.
— Я имел в виду совсем другое, — огрызнулся он и тихо выругался по-испански. — А вот наконец и Лаура!
Девушка появилась как раз вовремя. Элси, к своему ужасу, поняла, что Родриго не было дела до того, что подумает о них Хосе. Но ей-то было! Ей очень не хотелось, чтобы Хосе понял, что на самом деле происходит. Или чтобы принял ее за полную идиотку. Каковой она, впрочем, сейчас являлась в собственных глазах. Но в присутствии Родриго ей почему-то было неимоверно трудно сохранять способность мыслить здраво.
Лаура этим вечером явно решила принарядиться. Но в дорогом алом платье с глубоким вырезом, с жемчугом, украшавшим прическу, с бриллиантовыми серьгами в ушах, она, к сожалению, выглядела школьницей, изображающей взрослую даму. Поэтому Элси удивилась, когда Родриго бросился к ней навстречу, воскликнув:
— Боже мой! Ты выглядишь просто великолепно! Ты… — Он чуть помедлил и добавил мягко:
— Очень красива.
— Ты так думаешь? — Лаура скользнула взглядом по его худощавой фигуре. — Ты тоже очень красив.
Родриго улыбнулся.
— Мужчина не должен быть красивым, querida, — поправил он ее ласково. — Это привилегия женщин. И твои родители сейчас гордились бы тобой, как горжусь я. Ты похожа на Луису, какой она была в твои годы.
— Ты говоришь со мной, как с ребенком, Родриго. — Лаура чуть прикусила ярко накрашенную губу и окинула гостиную взглядом в поисках козла отпущения:
— А где же сестра мисс Марч?
— Она не будет сегодня ужинать с нами, — спокойно ответил ее опекун. — Мисс Марч сказала, что Джесси не голодна. Может, она слегка перегрелась на солнце.
— О…
Лаура была явно разочарована — видимо, надеялась произвести на соперницу неизгладимое впечатление. Однако обстоятельства складывались против нее.
— Думаю, Джесси просто устала, — миролюбивым тоном пояснила Элси и обратилась к Лауре:
— Кстати, мне очень нравится твое платье. Оно такое милое…
— Милое? — Девушку явно не впечатлил комплимент. — Мисс Марч, у Живанши не шьют милых платьев. Там делают произведения искусства. Каждое неповторимо в своем роде…
— Так это платье от Живанши? — перебил ее Родриго, удивленно приподнимая бровь. — Когда же ты…
— О, но ведь это… — Лаура слегка покраснела, — это платье моей мамы. Ну как, ты удовлетворен?
— Нет, querida, не удовлетворен. — Лицо Родриго приобрело ледяное выражение. — Кто позволил тебе копаться в вещах твоей матери? Кто сказал, что тебе можно носить вещи Луисы?
— Я не нуждаюсь ни в чьем позволении. — Однако голос Лауры звучал уже не так уверенно. — Платья висели там, в гардеробной, в барселонском доме. Такие красивые — и такие никому не нужные. Я подумала, что ты не будешь возражать, если я возьму с собой некоторые из них.
Родриго перевел дыхание.
— У тебя что, мало своей одежды?
— Конечно же нет. — Юная испанка бросила яростный взгляд на Элси, будто та была виновата во всем происходящем. — Не сердись, пожалуйста, mi amor. Я лишь хотела быть красивой.., для тебя.
— И ты не могла этого добиться иным образом? — Ее опекун хорошо владел собой, но тон его стал жестче. — Что за глупости, твой собственный гардероб забит всяким… — Он не докончил фразу и секунду спустя продолжил уже спокойнее:
— Поговорим об этом позже, Лаура. Ты меня опозорила перед гостями.
— Это ты меня опозорил, — запротестовала девушка, но, казалось, она всерьез задумалась. — Мне так жаль, Родриго. Прости меня.
Он чуть помедлил с ответом, и Элси едва сдержалась, чтобы не напомнить ему обо всех предыдущих, выходках Лауры.
— Я подумаю, — сказал он наконец, но лицо его уже смягчилось. — И довольно об этом. Налить тебе соку? Или предпочитаешь вино?
— Если можно…
Лаура прошла за опекуном в глубь гостиной, к бару с напитками, но перед этим одарила Элси еще одним убийственным взглядом. Как ни удивительно, она в самом деле винила компаньонку в недавнем унижении, и та помрачнела при мысли, что все достигнутые утром успехи пошли прахом.
Этим вечером ужин подали на террасе. Под легким навесом был накрыт стол, и тонкий аромат жаркого можно было почувствовать даже издали. Уже стемнело, но террасу освещало множество свечей, чье живое пламя трепетало, бросая нежные отсветы, придававшие всему оттенок нереальности.
Блюда им приносили с длинных столов на другой стороне бассейна. Элси поразилась такой торжественности, но догадалась, что это не было случайностью. Видимо, хозяин дома не хотел, чтобы слуги подслушали их беседу.
Элси восхитили поданные блюда. Здесь была и традиционная паэлья, и рыба в белом вине, поданная с андалузским салатом, и курица, начиненная шампиньонами, и многое-многое другое, А под конец — пудинги разных видов с мороженым и йогуртом, не имевшим ничего общего с тем, который сестры покупали в магазинах.
Элси обрадовалась, что не успела проголодаться по-настоящему. Иначе она изрядно прибавила бы в весе. Жалко, что Джессики не было за столом. Даже на нее произвели бы впечатление пончики, жаренные в медовом сиропе и посыпанные корицей. Кроме того, Джессике, наверное, было бы интересно познакомиться с Хосе.
У самой Элси он вызывал теплые чувства: этот человек никогда не осуждал ее, как Родриго. Хосе тоже понял, что отец использует дочь в своих целях, но не обвинил в этом ее… Именно он помог ей вернуться в Нью-Йорк четыре года назад.
— Кстати, Лаура, утром я уезжаю, — как бы между прочим заметил Родриго, когда они отдавали должное прекрасному кофе сеньоры Эспронседы. До этой минуты застольная беседа текла легко и непринужденно. — У нас с Хосе деловое свидание в Барселоне, а в конце недели мы улетаем в Париж. Но следующий уик-энд я, вероятно, проведу с тобой. Если, конечно, обстоятельства не помешают.
— Это почти две недели! — расстроилась Лаура. — И мне придется быть здесь одной?
— Почему одной? Я оставляю тебя в компании мисс Марч и ее сестры, — напомнил опекун. — Полагаю, за это время вы ближе сойдетесь друг с другом.
— Легко тебе говорить, — пробормотала Лаура. — Когда тебя нет, я умираю от тоски.
— От тоски? — вмешался в разговор Хосе. — Хотел бы я поменяться с вами местами, сеньорита! Кто не согласился бы убежать от шума городского, пыли и жары в этот райский уголок?
— Я не согласилась бы, — упрямилась Лаура. — Я оторвана от города, Родриго! Отрезана от друзей!
