- Пусть он никогда не будет моим, пусть я сама погибну, но только пусть он будет жив, Господи!
И Господь сотворил все по ее молитве; Шику остался жив, но в бреду он звал Аманду...
Когда их обоих нашли в лесу люди Эпоминондаса, Селена была очень спокойной и очень молчаливой. Она попросила у матери прощения за свой побег. Они обе проводили Шику до больницы и дождались в коридоре вести, что он вне опасности. У постели больного сидела Аманда.
— Ты мой, только мой, — твердила она. При одном только упоминании имени Селены ее начинало трясти от негодования и ненависти. Когда Шику пришел в себя и завел речь о том, что хочет повидать Селену и поблагодарить ее, Аманду так затрясло, что он раскаялся в своей попытке.
От Азеведу, который навестил его в больнице. Шику узнал, что их пытались убить профессиональные бандиты-киллеры, которых тут же опознала полиция. Навестил сына и Сервулу. Он был очень обеспокоен покушением.
— Знаешь, сынок, если кто-то задумал кого-то убрать, то он рано или поздно своего добивается. Уж я-то это знаю.
— Придется быть поосторожнее, — с улыбкой сказал Шику, которому стало гораздо лучше. — Я постараюсь.
— Постарайся, сынок, постарайся,— сказал Сервулу и подумал, что и он будет стараться тоже, чтобы его сыну не всадили пулю в висок или в сердце. И еще подумал, что дело наверняка не обошлось без Эзекиела. И был прав, потому что именно он руководил всем из своей камеры.
- Эти двое слишком любопытны, — сказал он своим подручным. - Они никак не поймут, что дело нужно просто прикрыть. А раз они такие непонятливые, придется им прикрыть глаза.
После больницы Сервулу приехал к доне Изабел. Он привез ей очередную кассету. Много воды утекло с тех пор, как она ждала этих кассет, будто любовных свиданий с тем, кого она страстно любила. Зе Паулу приоткрыл перед ней завесу, которую не приоткрывал при жизни. Она поняла, что жил он чуждой ей и страшной жизнью. И в наследство оставил ей и своим детям не только фабрику, но и врагов. Узнала она и о его скрытой камере, которая постоянно работала в его кабинете. Посмотрела пленки, на которых шаг за шагом разворачивались его дни, увидела его в обществе гулящих девиц… И будто высох животворный источник любви в сердце доны Изабел. С ужасом оглядывалась она на свою прожитую жизнь и только удивлялась, что могла быть настолько слепой и доверчивой. Она больше ничего не хотела знать о Зе Паулу, чтобы хоть что-то сохранить от прошлого, чтобы окончательно не сойти с ума.
— Во что ты превратил мою жизнь, Зе Паулу? Во что ты ее превратил?
Она попросила Сервулу сжечь все пленки из ателье мужа. Только ее воспоминания имели право на существование. Ей не нужна была грязная правда чужой жизни.
— И эту тоже? — спросил Сервулу, показывая новую пленку.
И дона Изабел, словно наркоманка, принялась смотреть ее.
Зе Паулу торопил Артурзинью со свадьбой. И будто повинуясь отцу, старший сын старательно ухаживал за Селеной, даря ей букеты и пытаясь расположить к себе. Но вызывал только смех и сочувствие. Селена сравнивала его с занозистым петушком из их курятника, который, несмотря на щуплость и малый рост, гордо выпячивал грудь и лез на самую высокую кручу. Она бы посочувствовала своему незадачливому кандидату в женихи еще больше, если бы узнала, что верная Алисинья, которая вот уже несколько лет была его покорной и неразлучной спутницей, покинула его. И ради кого? Ради Жоржинью. Молодой фермер просто голову потерял, познакомившись с такой необыкновенной девушкой. Она произвела на него неизгладимое впечатление еще в полицейском участке. А когда она позволила ему нести свои покупки, а потом согласилась с ним сходить в ресторан, он влюбился окончательно и бесповоротно. Она казалась ему верхом ума и всех прочих совершенств. А уж что красивее ее нет на свете, это было ясно не только ему, но и всем на свете. А уж образованна! Какие умные слова говорит!
- Твои слова мне по ночам снятся, — признавался он Алисинье.
Так могла ли устоять Алисинья перед тем, кто наконец-то оценил ее по достоинству? На предложение Жоржинью стать его девушкой и гулять с ним она царственно кивнула, выражая свое согласие, и прибавила:
- Хорошо, погуляем немножко. Но без интима, понимаешь, да?
Оставшись один, Артурзинью пребывал в черной меланхолии. Все оказались при деле, кроме него. Даже Тадеу. Кто бы мог подумать, что и он пристроится, да так быстро. Работу ему предложила Лиана. В ее отеле некому было проверять счета, и она пригласила Тадеу. Он честно признавался, что, будучи помощником Артурзинью, вел себя недостойно, что потерял доверие семьи, у которой служил.
- А моего еще не потерял, — с обезоруживающей улыбкой сказала Лиана.
И Тадеу сдался, приготовившись служить верой и правдой этой женщине, которая поддержала его в трудную минуту. Вдобавок он познакомился с очаровательной девушкой по имени Лу. Они сама с ним заговорила, решив немного развеселить, — видно, посочувствовала его одиночеству. Именно Лу и подала ему идею о развлекательных шоу, которые существуют на других пляжах. Тадеу поделился этой идеей с Лианой. Та одобрила ее.
— Но с одним условием, — сказала она, — часть вырученных денег пойдет на лечение моего крестника.
— Разумеется, — обрадованно ответил Тадеу. Ему очень хотелось использовать тот счастливый шанс, который предоставила ему судьба, и оправдать надежды не только Лианы, но и доны Изабел. Счастливый шанс помочь своей дочери судьба предоставила и доктору Орланду. Он все ждал решения сына, ждал, когда тот позовет его, но Лукас медлил, не зная, на что решиться.
Он побывал у отца, но обида вновь взяла верх над добрыми чувствами, с которыми он пришел. Лукасу было трудно, он хотел разобраться в самом себе. Орланду не выдержал ожидания. Он сам пришел на Пиратский пляж. В этот день вся компания увлекающихся серфингом была в сборе и под предводительством Ренату трудилась на стройке. Волны были слишком высокими для серфинга, поэтому стройка продвигалась с удвоенной быстротой. Ребята обсуждали загадочную находку Лукаса — на днях он вытащил из моря металлическую пластинку с буквой «С».
— Я думаю, что она от пиратского корабля, — говорил один, — недаром пляж назван Пиратским.
— А представляешь, если на дне лежит целый корабль? — вторил ему другой. Ребята с удивлением уставились на подошедшего Орланду. Он спросил Ренату, не видел ли он его детей, Лукаса и Клару. Теперь пришел черед удивляться и Ренату. Он никак не ждал, что эти двое молодых людей — дети доктора. Ренату вызвался проводить Орланду на пляж. От рыбачьей деревеньки, где они строили спой ресторан, он был буквально в двух шагах.
