– Мне очень жаль, Пол.
– Ему было всего пятьдесят два года, – сказал Пол, нервно комкая лежащую на коленях салфетку. Он покачал головой и на мгновение замолчал, откинув голову. В глазах появились слезы, и Аманда видела, что он пытается сдержать их. – И в тот момент, когда ты сообщила мне о своей беременности, единственное, о чем я мог думать, – это о своем отце, который даже перед смертью не смог простить меня за то, что я был не таким сыном, о каком он мечтал. И все из-за того, что я не захотел поступить в юридическую школу и стать юристом, как он, как его отец и отец его отца. Он так и не простил меня за то, что я подвел семью и стал первым «синим воротничком» среди Суинвудов.
– Я этого никогда не понимала. Тем более что тебе многого удалось достичь, – сказала Аманда. – У тебя своя собственная строительная компания.
– Не о такой профессии для меня мечтал мой отец, – сказал Пол. – Он считал, что строительство – это не то, чем занимаются «образованные люди». Какой снобизм! Он испытывал неловкость, когда я приезжал навестить мать, – в пикапе, в запыленных, грязных Джинсах.
Аманда покачала головой.
– Думаю, люди должны сами выбирать свой путь и не позволять другим делать это за них, – сказала она.
Пол кивнул:
– Единственным чувством, которое отец испытывал по отношению ко мне большую часть моей жизни, было чувство разочарования в собственном сыне. Он всегда, даже когда мне было еще лет шесть-семь, был недоволен мной. А когда ты рассказала мне о своей беременности, я был просто ошарашен свалившейся на меня ответственностью. Я боялся быть неудачником в глазах собственного ребенка. Быть недостаточно хорошим. Быть не таким, каким меня хотели бы видеть.
У Аманды промелькнула мысль: а может быть, и ее собственный отец испытывал схожие чувства? Но она не могла представить сильного и уверенного в себе Уильяма Седжуика плачущим. Непонятно, откуда такие мысли у Пола. Он казался таким самоуверенным и полным жизни.
– Вряд ли я представляю, что такое настоящая семья, – продолжал Пол. – Боже мой, все это так глупо! Мне самому мои слова кажутся детским хныканьем. «Я такой несчастный, мой папочка меня не любил». Конечно, это ни в коей мере не может оправдать мое бегство от тебя и тем более от нашего ребенка.
Аманда молчала, не зная, что ответить.
Пол прикрыл ее руку своей. Аманда высвободилась.
– Прости, – сказал он. – Я просто...
««...хотел к тебе прикоснуться», – мысленно закончила она его фразу. Она ощущала такое же желание. – Не будь глупой. Не будь глупой. Не будь глупой. Этот человек бросил тебя, бросил своего ребенка».
– Я понимаю, что это не может служить оправданием, но я был настолько потрясен смертью отца, и тут ты сообщаешь мне эту новость. И я все испортил. Я совершил ошибку. Я не рассчитываю на твое прощение. Но я хочу, чтобы ты знала, как я сожалею. И если я что-то могу сделать, я это сделаю. Моя компания весьма успешно работала в этом году, у меня есть кое-какие сбережения. Я выпишу тебе чек прямо сейчас, – сказал он и достал бумажник.
– Пол, – сказала она, дотронувшись до его плеча. – Мне не нужны твои деньги. И мне очень жаль, что твой отец умер. – «Теперь я тебя прекрасно понимаю».
– Трудно растить ребенка на зарплату продавщицы, – сказал он, покачав головой.
Продавщица! Как давно все это было. Когда они познакомились, Аманда работала в универмаге, в отделе женской одежды, где он покупал подарок ко дню рождения бабушки.
– Все в порядке, Пол, – сказала она, – давай начнем с чистого листа.
Он снова с надеждой посмотрел на нее, и Аманда поняла, что ей не следовало так говорить. Должно пройти еще много, очень много времени, прежде чем она сможет простить Пола Суинвуда.
Но он отец ее ребенка, и ради Томми, ради того, чтобы у ее сына был отец, она попытается начать все заново.
Официант принес заказ, и они молча принялись за еду. Ей тяжело было находиться рядом с ним, сидеть рядом с человеком, который разбил ей сердце. Было время, когда ее очаровывали такие забавные мелочи, как ямочка на его щеке, которая появлялась, когда он улыбался, или жест, которым он смахивал прядь своих шелковистых волос с глаз. Но теперь от этих воспоминаний ей становилось грустно и одиноко. Она уже была не той, что раньше, – той, которая доверяла и любила.
– Мне пора домой, – сказала Аманда. – Спасибо за ленч.
– Ты теперь живешь в Манхэттене? – спросил Пол. Она кивнула.
– Давай не будем торопиться с возобновлением отношений. Хорошо? Не будем забегать вперед.
Она не готова была рассказывать о себе. Достаточно было и того, что он узнал имя ее сына... их сына. И хотя в случайной встрече на улице Манхэттена не было ничего необычного, Аманда не могла отделаться от подозрений, которое вызвало в ней странное совпадение: он появился именно тогда, когда ее жизнь коренным образом изменилась. Известно ли ему о наследстве, и если известно, то, что именно?
– Я тебя очень хорошо понимаю, – сказал он. – Я хотел бы оставить тебе номер своего телефона. Я ведь тоже сейчас живу на Манхэттене. Это здесь, недалеко. Может быть, ты позвонишь мне, когда будешь, готова встретиться? Мне хотелось бы получше узнать Томми. Попытаться стать ему отцом.
Она кивнула и взяла его карточку:
– Я позвоню.
Пол улыбнулся с такой теплотой, что Аманда не могла не улыбнуться в ответ. Потом она встала и, боясь оглянуться, покатила коляску. Едва войдя в дом, Аманда бросилась к телефону и позвонила Джорджу Харрису.
– Извините, мисс Седжуик, но мистер Харрис сейчас занят с клиентом, – ответила секретарша.
– Пожалуйста, скажите ему, что это очень срочно, – попросила Аманда.
– Одну минуту, – ответила женщина абсолютно равнодушным тоном.
Аманда закрыла глаза и присела на стул в гостиной.
– Аманда, у вас все в порядке? – спросил адвокат. – Слава Богу!
– Совершенно не в порядке, – ответила Аманда. – Я не намерена подвергать своего сына опасности, мистер Харрис. И кем бы ни был этот человек, который должен следить за мной, он, похоже, старается выбить меня из колеи. Он заговорил сегодня со мной в парке. Я была там с Томми. Я не позволю...
– Аманда, успокойтесь, – сказал мистер Харрис, – возьмите себя в руки.
– Легко сказать, – ответила Аманда срывающимся голосом. – Мне неприятно, что за мной шпионят!
– Вам решать, Аманда, – ответил адвокат. – Но если вы нарушите условия завещания, наследства вы не получите.
– Вам известно, кто этот человек? – спросила Аманда. – Тот, который следит за мной?
