Тебе нужно сосредоточиться.
Я сосредоточен, уверяю тебя. Ты ведь не хочешь нести ответственность за подавление творческого гения?
Ни в коем случае. — Пора дать ему точно понять, во что он ввязывается. Возможно, заодно прояснится и мысль о сценарии. — Вдохновение, — повторила Моргана, обняв его за шею. — Ну, давай воспарим.
И они воспарили. Слившись в поцелуе, она поднялась вместе с ним на шесть футов. Увлекшийся Нэш не заметил, она тоже надолго забылась. Когда поцелуй прервался, оба парили почти под потолком.
Думаю, лучше остановиться. Он уткнулся носом ей в шею:
Почему?
Моргана красноречиво глянула вниз:
—Позабыла спросить, не боишься ли ты высоты.
Хорошо бы запечатлеть его вид, когда он проследил за ее взглядом, — глаза выпучились, челюсть окаменела, истинная комедия. Поток проклятий — дело другое. Пришлось осторожно спуститься.
Колени подогнулись, лицо побелело, мышцы живота натянулись, как струны. Он схватил ее за плечи:
Как ты это сделала, черт побери?
Детский фокус. Некоторые дети на это способны. — Она с жалостью погладила его по щеке. — Помнишь мальчишку, который для забавы кричал: «Волк! Волк!»? И однажды встретился с настоящим волком. Ты много лет забавлялся с... паранормальными явлениями, скажем так. На этот раз познакомился с настоящей колдуньей.
Нэш очень медленно, очень решительно помотал головой, но пальцы на ее плечах слегка задрожали.
—Чепуха.
Моргана шумно выдохнула:
—Ладно. Дай подумать. Что-нибудь простенькое, но изысканное. — Закрыла глаза, подняла руки.
Посреди неубранной комнаты перед ним стоит просто прекрасная женщина с поднятыми руками и сложенными чашечкой ладонями. Вдруг начинает меняться. Господи помилуй, на глазах меняется! Становится еще красивее. Полные ненакрашенные губы изогнулись в улыбке, ресницы отбрасывают тень на щеки, вьющиеся волосы ниспадают до пояса... шевелятся, легко развеваются, как на игривом ветру, поднимаются, летят назад длинным великолепным потоком. Возникает немыслимый образ деревянной женщины на носу древнего корабля.
Ветра нет, но он чувствуется, холодит кожу, касается щек, посвистывает в комнате. Нэш сглотнул, из горла вырвался хрип.
Стоя прямо и неподвижно, она начала распевать, вокруг нее заколыхался золотистый свет. Солнце светит в высокие окна, а с потолка в его собственном доме летят мягкие снежинки, кружатся над головой, пляшут на коже...
—Хватит, — простонал Нэш, рухнув в кресло.
Моргана опустила руки, открыла глаза. Миниатюрный снегопад прекратился, словно его и не было. Ветер умолк, затих. Как и ожидалось, он смотрит так, будто у нее три головы.
Может, чуточку перехватила?
Я... вы... — Язык плохо слушается. — Что это было?
Простейшее обращение к стихиям. — Он уже не так бледен, но глаза еще расширены. — Не хотела пугать тебя.
Ты не испугала меня. Озадачила. — Нэш встряхнулся, как мокрый пес, приказал мозгам работать. Если видел то, что видел, значит, этому есть объяснение. Она никак не могла пробраться в дом и подготовить фокус.
Должно быть какое-то устройство.
Он вскочил и принялся обыскивать комнату. Пожалуй, немножечко нервно, ноги будто чужие.
Ладно, детка, как это делается? Потрясающе! Я не против шуток, но хочу разгадать фокус.
— Нэш, — тихо и убедительно проговорила Моргана. — Постой. Посмотри на меня.
Он оглянулся, посмотрел и понял. Понял, хоть это невозможно, немыслимо. Сделал долгий осторожный вдох.
Боже мой, это правда. Да?
Да. Может, сядешь?
Нет. — Он присел на журнальный столик. — Все, что ты мне говорила... Никаких фокусов...
Никаких. Я родилась колдуньей, как моя мать, мой отец, мать моей матери и так далее на поколения. — Она мягко улыбнулась. — На метле не летаю, разве в шутку. Не налагаю на юных принцесс заклятие, не раздаю отравленные яблоки.
Невозможно, нереально. Или возможно?
—Еще что-нибудь сделай.
На лице мелькнуло нетерпение.
И я не дрессированный тюлень.
Сделай еще что-нибудь, — настаивал он, мысленно подыскивая варианты. — Можешь исчезнуть или...
—Хватит, Нэш, в самом деле.
Он вскочил.
—Слушай, дай передохнуть. Попробую помочь. Может...
С полки слетела книжка, треснула по голове. Нэш, морщась, потер ушибленную макушку.
Ладно, пустяки.
Это не цирковое представление, — с достоинством объявила Моргана. — Я устроила столь откровенную демонстрацию, прежде всего потому, что ты твердолобый. Отказываешься верить, а мне хочется, чтобы поверил, раз у нас завязались какие-то отношения. — Она разгладила юбку. — Теперь, когда веришь, давай хорошенько, не спеша, подумаем, прежде чем сделать следующий шаг.
Следующий шаг, — повторил он. — Может, он состоит в том, чтобы поговорить?
Не сейчас. — Уже сделал шаг назад, сам того не зная, заключила Моргана.
Черт побери, нельзя же меня огорошить и просто уйти! Ты колдунья, господи помилуй...
—Да. Мне казалось, мы это установили.
Голова опять пошла кругом. Реальность сделала долгий медленный поворот.
—У меня миллион вопросов.
Она взяла сумку.
Ты уже задал мне несколько миллионов. Прокрути пленки. Все ответы — чистейшая правда.
Не хочу слушать записи, хочу поговорить.
В данный момент важно то, чего хочу я. — Она открыла сумку, вытащила маленький изумруд в виде жезла на серебряной цепочке, шагнула вперед, надела на него через голову. — Это тебе.
—Спасибо, но я не люблю украшений.
— Тогда считай волшебным амулетом.
Он опасливо рассмотрел камень:
—От чего помогает?
Мозги проясняет, пробуждает творческие силы и... видишь лиловый камешек над изумрудом?
Угу.
Это аметист. Защищает от колдовских чар. — Она с улыбкой прильнула к его губам и направилась к арке, а кошка за ней. — Поспи часок. Ты устал. Проснешься и будешь работать. Когда придет время, найдешь меня. — И выскользнула в дверь.
Нэш, нахмурившись, поднес к глазам тоненький зеленый камень. Проясняет мозги. Ладно, не помешает. В данный момент мысли чисты, как дым.
Погладил аметист большим пальцем. Защищает от колдовских чар. Выглянул в окно вслед уезжавшей Моргане.
Пожалуй, тоже пригодится.
Надо не спать, а думать. Хотя кто может думать после случившегося за последние пятнадцать минут. Любой опрошенный за долгие годы парапсихолог рехнулся бы от показа Морганы. Но первым рациональным шагом должна стать попытка опровергнуть увиденное.
Нэш побрел обратно в гостиную, щурясь на потолок. Нельзя отрицать то, что видел и чувствовал. Возможно, со временем найдутся разумные альтернативы. Сначала необходимо принять удобную для размышлений позу. То есть лечь на диван.
