— Да, — вздохнула Анна. — Спасибо вам за то, что вы учите его защищать себя.
— Просто выполняю свою работу, Ваше Высочество, — ответил Рив с поклоном, который заставил ее рассмеяться. Он тоже улыбнулся.
Ему очень нравилось, когда она смеялась, и он раздумывал, чем бы еще ее рассмешить, но она сказала:
— Мне надо идти готовиться к ужину. Сегодня мы с Джином Луисом будем есть одни, чтобы договориться о пароле, — она сделала паузу и посмотрела на него. Ему показалось, что в зеленых глазах на этот раз блеснула надежда. — Вы можете к нам присоединиться, если хотите. Ведь нам стоит побольше времени проводить вместе, чтобы заставить людей поверить, будто мы по уши влюблены друг в друга.
При последних словах у него возникло непреодолимое желание обнять ее и приблизить эти слова к реальности. Вчера он чуть было не поцеловал ее и полночи упрекал себя за это. Она нравилась ему как личность, он относился с большим уважением к ее важной работе, но поцеловать ее… при этой мысли он чувствовал необычный жар в крови.
Впрочем, проводить слишком много времени вместе рискованно: это может привести к последствиям, которых он всячески пытается избежать.
— Я не могу, — неохотно произнес он, — мне нужно проверить, как идут дела у моей команды, кроме того, я отложил важный звонок.
— О да, конечно. Я забыла, что вам нужно работать. Ведь для этого вы и приехали.
Рив проводил ее взглядом.
— Наверное, мы завтра увидимся.
— Обязательно. Нас ждут уроки самозащиты.
— Выясните у Мелины, моего секретаря, в какое время я завтра свободна.
Возможно, он и научил кое-чему Джина Луиса сегодня, но сам, кажется, забыл главное: это только работа, не более того. Рив направился в комнату, которая была его спальней и командным постом одновременно.
Следующие несколько дней были полны забот для семьи Кастэн. Каждый день устраивались балы и приемы в честь предстоящей свадьбы. Анна и Дейдра отдавали последние распоряжения насчет праздничных туалетов: классических платьев небесно-голубого цвета.
Свадебное платье Алексис, сшитое из атласа, хотя и простого фасона, было восхитительно. Анна считала, что оно точно отражало личность Алексис, умение просто и прямо выражать свои мысли.
Анна шла с последней примерки, ощущая легкую грусть: вот она и расстается с младшей сестрой. Разница в возрасте между ними составляла всего четыре года, а Дейдра была младше ее на два года, но Анна чувствовала себя значительно старше своих сестер.
Когда они потеряли мать, младшим сестрам очень не хватало ее поддержки и участия, но тогда она думала только о себе, и мысль об этом ужасном эгоизме до сих пор мучила ее.
Из гостиной, находящейся на третьем этаже, она спустилась в длинную залу, где со стен на нее строго смотрели портреты предков. Она медленно переходила от одного портрета к другому, отмечая, как менялась мода: от напудренного парика ее далекого предка до одежды ее родителей: отец был в военной форме с гербом и флагом Инбурга, приколотым на груди, мать — в изящном сиреневом платье. По традиции портреты всех монархов Инбурга были одиночные, но король Майкл настоял, чтобы его жена и на портрете — как в жизни — была с ним рядом. Это оказалось очень своевременно, так как королева умерла несколько лет спустя. Целый год после ее смерти их портрет был затянут черным крепом.
Анна смотрела на портрет матери, с прежней силой ощущая тоску и горечь потери.
Она перевела взгляд на стену рядом с портретом родителей. Здесь когда-нибудь появится и ее портрет. Интересно, во что она будет одета и как будет выглядеть? Вероятно, со скипетром в руках — он хранится под замком и извлекается оттуда лишь в особо торжественных случаях — и с вышитым флагом Инбурга на лифе платья. Интересно, будет ли рядом с ней принц?
Этот вопрос очень занимал ее. Она немного завидовала Алексис. Они с Джейсом были прекрасной парой и заслужили свое счастье. Когда же придет ее черед? Ведь ей тоже хочется немного счастья.
Анне грех было жаловаться на свою жизнь. У нее было все, она пользовалась привилегиями, которых не имели другие люди, но и ответственности несла больше. Как бы хорошо было разделить эту ответственность, бремя управления государством с любимым мужчиной! Забавно, что подобные мысли не приходили ей в голову до того, как она встретила Рива Стрэтона.
— Что-нибудь случилось, Ваше Высочество?
Вздрогнув от испуга, она увидела рядом с собой Гая Бернарда.
— Вы испугали меня!
— Прошу прощения, — он бросил на нее осторожный взгляд.
Анна кивнула. Они с Гаем были старыми друзьями, и ему можно было доверять. Он поступил на работу во дворец, когда она была замужем за Фредериком. И когда они с Джином Луисом вернулись сюда, он вел себя с нею как старший брат, относясь к ней с пониманием и участием, в которых она так нуждалась.
— Как ты, Гай? Я давно тебя не видела.
Он с достоинством покачал головой и слегка улыбнулся.
— Вы были слишком заняты последние два года, Ваше Высочество, чтобы продолжить старую дружбу.
— Мне жаль, но это правда, — все, что она нашлась сказать. Когда-то она действительно сильно зависела от него. Но это время в прошлом. Она уже далеко не та наивная девочка, которой была когда-то. Хотя по-прежнему ценит мнение Гая и порой спрашивает его совета.
— Наверное, мне нужно вас поздравить?
— Поздравить? — Анна уставилась на него, совершенно не понимая, о чем он говорит.
— Я слышал, что ваше знакомство с Ривом Стрэтоном может закончиться свадьбой.
Она смутилась.
— Да, конечно. Спасибо.
— Ваше Высочество, вы знаете, что я зорко слежу за безопасностью вашего семейства.
— Да, и мы это очень ценим, — ответила она, не понимая, куда он клонит.
— Но я лишь на днях впервые услышал о Риве Стрэтоне.
— О! — вырвалось у Анны. Она поняла, что история о том, будто они с Ривом познакомились, когда тот обновлял электронное оборудование, вряд ли тут сработает. Гай точно знал, обновляли ли его и кто именно это делал. — Ну-у, — протянула она. — Мы познакомились с ним некоторое время тому назад. Но недавно.
— И с ним, кажется, приехало много людей.
— Да. — Ей очень хотелось рассказать Гаю об истинном положении дел. Он заслуживал правды. Хотя его должность носила больше церемониальный характер, он относился к своим обязанностям очень серьезно. Особенно после того, как влияние знатных родов на политику было сильно ограничено новой конституцией.
— Кажется, одну из комнат на четвертом этаже он превратил в свой офис.
— Совершенно верно, — она бросила на Гая холодный взгляд, ясно говоривший, что самое время прекратить расспросы.
