— Организуйте для нас ужин немного позже, — сказал Мэттью О'Малли, когда Джоанна оставила их вдвоем. — Не спешите. Когда вам будет удобно.
По пятам за Гарри появилась желтая машина Ши.
— Джо! — Водитель, на этот раз в белом свитере, выскочил из машины и взял ее за руку. — Простите, что не заехал за вами. Им одного не хватало. Все в порядке?
С Дугласом могли время от времени возникать моменты близости. С Ши, поняла она с теплым чувством, близость была постоянно. И сегодня его, как и его хозяина, казалось, совершенно не волновало положение дел.
— У мистера О'Малли кто-то есть, — объяснила Джоанна.
Ши взглянул на машину и сказал:
— Да, Гарри Блейк. Еще несколько пометок на карте погоды. Пошли. — Гарри Блейк, пояснил он, ведя ее вниз по ступенькам на лужайку, был главным дизайнером «О'Малли Твидс» и, несомненно, его вызвали для дальнейшего обсуждения вчерашних образцов.
— Но сегодня воскресенье, — начала было Джоанна.
— Когда в лучше узнаете Мэтта, любовь моя, вы не удивитесь, если он пошлет за вами в два часа ночи.
— Удивлюсь — и очень! — решительно заявила Джоанна.
— Ну, может быть, — снисходительно согласился Ши. — Но со мной это случается очень часто. Видите ли, он плохо спит, и иногда у него возникает новая идея. — Без предупреждения он остановился и стянул с себя свитер, под которым оказались плечи цвета сока грецкого ореха и грудь, коричневая и безволосая, как у ребенка. Джоанне, собиравшейся высказать свое неодобрение по поводу методов Мэттью О'Малли, помешало осознание, что ее спутник расстегивает джинсы.
— Не обращайте на меня внимания, — пискнула она.
— Нет, малышка. Не собираюсь, — ухмыльнулся он и, высвободившись из штанин, оказался в плавках. — Присоединяйтесь?
Если бы Джоанна могла быть уверена, что Мэттью О'Малли не вызовет ее для дальнейших инструкций, то поддалась бы искушению. Все же она отказалась. Изящная фигура Ши с вытянутыми вперед и вниз руками совершила затяжной прыжок в бирюзовый бассейн и, вынырнув, проплыла его длину ритмично, как быстроходный катер. Он три или четыре раза проплыл туда и обратно, потом вылез по алюминиевой лестнице, захватил из павильона полотенце и уселся рядом с Джоанной.
Казалось совершенно естественным взять полотенце и насухо вытереть его волосы, такие же густые и черные, как у Майлса, но прямые, а не волнистые.
— Вы слишком худой, — по-матерински сказала она.
— А вы — милая, — мягко отозвался Ши. — Очень, очень милая.
Непривычная серьезность сменила озорное выражение его лица. Она подумала, не таким ли видела его девушка, которая его отвергла: рот более чувственный, чем она представляла, и ямочка на подбородке, как у Майлса. Он немного наклонился вперед, словно собираясь ее поцеловать.
Вот это было не похоже на Майлса, ведь Майлс не стал бы колебаться. Он всегда был словно в лихорадке, волнующий, бесшабашный. Озорство Ши выглядело невинным, как у ребенка, подражающего старшим. Его истинным кредо были мужчина, женщина, ребенок, дом и все то же лицо на подушке рядом из года в год. Все это было у ее родителей, и из-за этого она решилась на тот, оказавшийся роковым, звонок из Нориджа.
Все то же лицо на подушке из года в год… и от внезапно налетевшей мысли у нее перехватило дыхание.
Когда она пришла в себя, Ши забрал у нее полотенце и вытирал уши.
— Я еще не заказывал, верно? — заметил он. — Одну лошадь, пожалуйста, целиком, среднезажаренную! — Маска озорного мальчишки снова была на месте. Кого бы ни видел он перед собой в тот мрачный момент, теперь он снова видел ее, малышку Джо, милую девочку, которую так легко расстроить и приходится снова приводить в себя…
Ничего, прежде чем это семейство успеет немного состариться, ему придется признать, что малышка Джо такая же зрелая и ответственная особа, как — ну, хотя бы Джеральдина Болдуин.
Гарри Блейк остался к ужину, и за кофе они говорили о делах. Мэттью О'Малли стал менее мрачно смотреть на заказ Фелгейт-Уинтера. Он не собирался отступать. Напротив, заказ вдруг превратился в идеальное средство для осуществления того, что он называл «Юность О'Малли». Джоанна вспомнила это название. Гарри Блейк упомянул его в кабинете Шейлы О'Малли.
— Вы думаете, Фелгейт-Уинтер согласится, сэр? — с сомнением спросил Ши. — Вы же знаете, у них есть свое фирменное наименование.
— Если он получит то, что ему надо, конечно, согласится, — ответил его хозяин. — Это уж твоя забота. Вряд ли могут быть хоть малейшие затруднения, — добавил он. — При той рекламе, которую мы разворачиваем, «Юность О'Малли» скоро будет известна в каждом доме. Если Фелгейт-Уинтер или кто-нибудь еще сможет заявить: «Сделано из тканного вручную твида „Юность О'Малли“ исключительно для того-то и того-то», он получит бесплатную рекламу. Он не дурак. Он поймет.
«Юность О'Малли» переставала быть загадкой. Очевидно, это одновременно было фирменным названием и частью торговой компании по завоеванию молодежного рынка. Дизайнеры и универмаги занимались этим все более активно.
— А теперь, раз вы уже здесь, Гарри, — продолжил Мэттью, — что сообщает Пирсон? Вы не теряете с ним связь?
Гарри Блейк, к неудовольствию Джоанны стряхивавший пепел в прелестное блюдце веджвудского фарфора, очень небрежно сказал:
— Да, Мэтт, конечно.
— Этот тип, Пирсон, — Джоанна с удивлением обнаружила, что обращаются к ней. — Предполагается, что он должен разработать фирменную упаковку и бланки. Знали бы вы, какой он запросил гонорар. Я и в глаза его не видел. И Ричардсона тоже. Ши, попроси его заехать ко мне. Он к тому же узнавал насчет телевидения. Я в этом заинтересован.
— Я позвоню ему завтра, сэр, — пообещал Ши.
Джоанна, наблюдая за Гарри Блейком, подумала, что редко видела кого-то настолько не в своей тарелке.
— Мы вынуждены использовать этих людей, — раздраженно сказал Мэттью. — Предполагается, что они творят чудеса и все такое. Насколько я могу судить, они палец о палец не стукнули. Послушай, свяжи меня сейчас с Пирсоном. Я сам поговорю с ним. И найди Ричардсона тоже. Сообщение для прессы следовало передать давным-давно.
Джоанна с жалостью следила за маленькими загорелыми руками, ухватившими край стола. Если бы Мэттью О'Малли был стар, даже если бы он выглядел на свой возраст, это было бы не так трагично, но красивое изящное тело, которое не может больше отвечать предъявляемым к нему требованиям — это была трагедия.
— Хватит здесь одного паралитика, — задыхаясь, сказал Мэттью, и Ши поймал взгляд Джоанны и восхищенно улыбнулся.
Однако Гарри Блейк смотрел скорее неодобрительно, чем сочувственно.
