Я поперхнулась и закашлялась, не понимая, что произошло, пока была на работе. Как это — возвращается? Артёмов смиловался надо мной и решил вернуть сестру? Если так… Вот честно, прямо сейчас вернусь и, чего уж там, добровольно сделаю ему все, что пожелает, даже минет. Черт, да даже стриптиз станцую, хоть перед всеми его коллегами. Надежда теплыми огоньками загорелась внутри, я с нетерпением ждала подробностей, мама не заставила себя долго ждать:
— Утром, пока ты еще спала, со мной связался мужчина.
Ну, точно! Она же собиралась с кем-то на встречу по поводу Алины, у меня как-то из головы даже вылетело. Начало уже показалось странным, но кто его знает, все может быть. Артёмов непредсказуемая личность.
— Велел прийти в кафе, пока у него была минутка. Упомянул, что речь пойдет про Линочку. Вот и сорвалась сразу же к нему. Мужчина меня сам узнал, подозвал за столик. Ты знаешь, он все говорил, что-то объяснял, спрашивал, у меня в одно ухо влетело, в другое вылетело, мне главное было узнать о дочке. Он успокоил, сказал что знает где она и даже даст мне с ней поговорить!
Мама пребывала в эйфории, а мне стало дурно до дрожи. Я поразилась, насколько она беспечно повела себя в этой ситуации. Вот так сорваться, непонятно куда, к кому! Боже, у меня волосы на затылке встали дыбом от одной лишь мысли, что с ней мог сделать тот тип! Нет, тут что-то не чисто. Артёмов пришел в офис вовремя, вряд ли бы он назначил матери встречу. Тогда кто?
— Ты хоть имя его спросила? Кто он? Откуда? И где же все-таки Лина? — завалила ее вопросами, но мама оставалась на своей волне. Опоили ее, что ли?
— Ой он говорил… сейчас вспомню… детектив… как же его… Руслан Рогов? Нет, не Рогов. Что-то другое. Но Руслан однозначно, хороший мужчина, добрый. Сказал что работает на добровольных началах с полицией, я же заявление написала. Вот и знал о нашей проблеме.
— Ма, какой детектив? — заорала на нее. — Да ни в жизнь не поверю, что они работают на полицию, скорее уж наоборот. Что ты конкретно ему сказала, вспоминай давай. Надеюсь, денег не просил?
Меня колотило от переизбытка эмоций, в голове творилось черте что, я перестала что-либо понимать. Что за мужик такой? Откуда он уже взялся? А что, если его к нам подослал Игорь? Хотя… смысл? Он уже получил все, что хотел, вряд ли даже вспоминает теперь о нас, мразь такая!
— Тебе лишь бы орать на меня, — возмутилась родительница и встала в позу. — Я хоть что-то пытаюсь сделать, а ты? Смирилась, махнула рукой на сестру, не стыдно?
Нападки за последнее время стали изрядно раздражать, но сейчас шарик лопнул, и все претензии посыпались наружу:
— Я делала все, чтобы ей было хорошо. Давала деньги, лишь бы ее не забрали в психушку, по твоей просьбе, между прочим. И продолжаю делать. Думаешь, только она жертва? А обо мне, о моих чувствах кто-то подумал? Мне тоже…
Мама не дала договорить, залепила звонкую пощечину, чего раньше никогда себе не позволяла. От шока и боли на глаза навернулись слезы, я отошла назад, приложила пальцы к пострадавшей щеке, отказывалась верить, что родительница в здравом уме могла со мной так поступить.
— Ты посмотри, о деньгах заговорила. Да ты ей ноги должна целовать после всего, — упрекнула и, по сути, указала на мое место.
Глава 9 ч. 1
Глава 9
Я никак не могла поверить в то, что услышала. Да, понимаю, что в какой-то степени тоже накосячила, признаю и не отрицаю. Но, справедливости ради, я такая же жертва обстоятельств, как и Алина. Почему-то со мной мама не сюсюкалась, бросила на произвол судьбы, даже не подумав, что могу чувствовать на самом деле. Мне приходилось быть сильной, в то время как на душе скреблись кошки. Я ныла по ночам в подушку, выплескивая боль и обиду, а утром улыбалась сквозь силу, желая подбодрить родительницу.
— Машенька, — мама внезапно осознала, что натворила, но уже поздно. — Прости, солнышко, я на взводе и не осознаю, что творю.
Слезы против моей воли покатись по щекам, невозможно было их остановить. Кровь кипела в жилах, и меня трясло от несправедливости, решила все высказать сейчас, пока эмоции брали верх над разумом.
— Да? — с сомнением спросила ее, стерла со щек слезы и уселась на стул. — Ты хоть раз спросила меня за последнее время, как дела, как я себя чувствую. Вот сейчас кинулась готовить, а ты не задалась вопросом, почему холодильник забит продуктами. Не замечаешь, как я выгляжу? Да даже банально не хочешь спросить, как у меня на работе дела? Может меня уволили уже!
— Тебя уволили? — в ее голосе проступила паника.
Боже мой, из всего, что я говорила, ее интересует только последнее. Просто прекрасно…
— Нет, мама, меня понизили.
— Ты что-то натворила, — она даже не спрашивала, а говорила утвердительно и качала головой, словно ругая меня таким образом. — Маша, ты должна понимать, что в нашем нынешнем положении не имеешь права на ошибку, нам не на что жить, а сейчас еще Алиночка вернется, нужны будут деньги и…
— Деньги, деньги! — я взорвалась и заорала, ударила ладонью по столу. — Ты себя слышишь? Ты помешалась просто, нормально мы живем, как и любая среднестатистическая семья. Понизь планку и перестань сюсюкаться с Алиной. Давай уже, в конце концов, найдем ей приличную клинику и отдадим на лечение. Я полгода шла у тебя на поводу, считая, что так будет лучше, но ты же видишь, что лучше не становится. Мы сами усугубили ситуацию до такой степени, что Лина потеряла связь с реальностью.
Мама меня не услышала и не поняла. Уловила лишь то, что сама нафантазировала:
— Вот, значит, какого ты мнения о сестре? Правильно, давай отдадим Алину в психушку, пусть бедную девочку окончательно угробят, ты же со своим дружком этого добивалась, да?!
Вот как с ней можно общаться, если мама ничего не слышит, а остается на своей волне? Я на секунду прикрыла глаза руками, надоело ругаться и что-то доказывать, банально устала. Глянула на нее безразличным взглядом и произнесла с печальной улыбкой:
— Если тебя так волнуют деньги, не переживай, зарплата теперь будет выше. И меня, скорее, повысили, но это не та должность, о которой я мечтала всю жизнь.
Родительница молчала, но я заметила, как заблестели ее глаза, стоило лишь заикнуться о деньгах. Понимаю, что трудно перестроиться, когда последние пятнадцать лет фактически ни в чем себе не отказывала и жила на широкую ногу, но пора бы уже понять — отца больше нет, как нет и его бизнеса, квартиры и машины. Нужно приспосабливаться к обстоятельствам, как бы сложно ни было. Я ведь не ною, а ищу способы решения, так почему не может она?!
— Ну и что в итоге тот Руслан сказал? Где Алина и когда она вернется?
Да, я говорила с сарказмом, потому что нет на самом деле никого детектива, а тот человек, вероятно, выуживал нужную информацию для Артёмова. Может даже, таким хитрым способом они хотели заставить маму забрать заявление из полиции.
Отчасти, тут есть и моя вина, ведь мама цепляется за каждую соломинку, а я не могу ей вот так напрямую сказать, что Лину похитили по моей вине. Родительница и так винит меня во всех наших бедах, а если еще и это всплывет, вообще не представляю, что будет. Ей же не объяснишь, что напыщенный босс не приемлет отказов, вот и действует грязными методами. Все равно скажет, что нужно было сразу прыгнуть к нему в койку, лишь бы не усугублять ситуацию. Вот поэтому мне приходится помалкивать, другого выхода не вижу. Или не хочу видеть, что так же не исключено.
— Он свяжется со мной завтра и даст поговорить с Алиной… — мама говорила с сомнением, видимо, тоже стала потихоньку понимать происходящее. — Но кто он тогда, если не детектив и откуда знает о нашей проблеме?
— Ты же сказала, что написала заявление, так? — она кивнула. — Вот тебе и ответ.
— Так он не просил меня забрать заявление из полиции, — мама была такой же потрясенной, как и я. — Расспросил об аварии, я почти ничего не говорила, только то, что и так было в протоколе, зачем выносить сор из избы.
Тогда я вообще уже ничего не понимаю. Если, предположим, приходил не человек Артёмова, тогда, кто? И, действительно ли этот Руслан знает, где удерживают Алину? Я не стала себя обнадеживать раньше времени, уж слишком подозрительно все выглядит.
