Я сейчас частенько общаюсь с дедушкой Оскара, Остапом. Это единственный человек, который реально поддерживал нас и помогал по мере возможностей. С Никодимом мы практически не виделись, а в те редкие моменты, когда сталкивались, ограничивались сухим приветствием. Уж не знаю, устраиваю я его как невестка или нет, но уже с этим ничего не поделать.
В день, когда мы прощалась с дядей, он намекнул, будто Никодим рад, что именно я стала женой его сына, а не какая-то охотница за деньгами. Но конкретно мне этого ни разу не говорил. Дядя утверждал, будто его друг уже давно стал сухим и черствы, не следует принимать поступки Никодима близко к сердцу. Илья теперь снова «умер», но перед этим я все же назвала его папой, было сложно, зато согрела напоследок дяде душу.
Я вынырнула из воспоминаний, когда вдруг хлопнула входная дверь. Странно, Оскар так рано не возвращается, а ключи от квартиры были только у деда. Но тот обычно звонил в дверь… С опаской поплелась в коридор и выдохнула, увидев мужа на пороге.
— Ты чего так пугаешь, у меня чуть инфаркт не случился! — треснула его полотенцем по руке и улыбнулась.
— А что такое? — он игриво выгнул бровь. — Любовника не успела запрятать? Ну-ка, кто не спрятался, я не виноват!
— Дурилка, — рассмеялась с его весьма неудачной шутки.
Мы прошли на кухню, Оскар под шумок стащил с противня пирожок и откусил кусочек. Меня же интересовали слухи:
— Что на работе говорят? — стало так неловко, что не знала, куда деть глаза.
— Уже видела, да? — вопрос был риторическим. — Ну, могу сказать одно — почти все секретарши начали считать, что у них теперь есть шанс. Мне сегодня, по крайней мере, шесть начальников разных отделов пожаловались. Отец устроил головомойку, но пообещал уладить этот вопрос с прессой. Я просто не выдержал и ушел, нужно время, чтобы пираньи насытились и перестали судачить. Звонил Артур, вылил на меня кучу сарказма, но в итоге пожелал поскорее отмыться от дерьма, тебе привет передал.
Я улыбнулась и кивнула. Артур добился своего не сразу, Яна оказалась требовательна к нему, прежде чем согласилась отдать малышку. Ему пришлось устроиться в филиал компании поближе к поселку. Милка наотрез отказалась уезжать, у нее там куча подружек, балетная школа, тетя. В общем, все сложилось идеально — у ребенка теперь есть отец и это прекрасно. Ну и подруга моя, наконец, смогла пуститься во все тяжкие — у нее роман с тем самым соседом, который оказался засланным казачком Оскара.
— В общем, не сладко тебе пришлось, прости, — мне, действительно, стало неудобно.
— Вот еще прощение просить, ты тут причем?
— Моя же семейка постаралась, не твоя.
Оскар хмыкнул и отрицательно кивнул головой. Прежде, чем объясниться, достал из заднего кармана белый конверт и положил около меня. Не успела толком разглядеть, что в нем, муж заговорил:
— Я тоже думал, что это твоя мать или сестра. А оказались происки Регины, думала, что ее не вычислят, идиотка. Тебе волнения ни к чему, а поливать грязью все равно будут, поэтому… В общем, я тут подумал, у нас не было медового месяца и сейчас самое время куда-то слетать. Два билета на Мальдивы, десять дней, вылет сегодня ночью, так что придется поторопиться со сборами.
Я не успела первую новость переварить, как он ошарашил другой. С радостным воплем кинулась мужу на шею и крепко обняла, поцеловала. Да, лучшего варианта, как пересидеть эти дни на курорте и быть не может. Опять же, забота тронула до глубины души. Если бы я была ему безразлична, вряд ли даже задумался о моих чувствах и переживаниях.
Я выключила плиту, собрала все пирожки и сложила их в пакет. Мыслями при этом была далеко. Все думала, как же так, не мама, а Регина слила информацию. Неужели у родительницы в коем-то веке проснулась совесть? Немыслимо.
С сестрой-то все ясно, она надолго выучила урок судьбы. У меня до сих пор волосы дыбом встают, как припоминаю признание мужа. Он хотел, чтобы Алину изначально пустили по кругу шесть мужчин, потом изменил свое решение и остановился на двух. И они бы выполнили заказ, уже изрядно перепугали сестру, собирались переходить к делу, но в итоге муж отменил совсем заказ. Алина ушла, отделалась малой кровью. После того я ее уже не видела и не слышала.
Игоря тоже след простыл, их с отцом припугнули — это все, что я знаю. Оскар пообещал, что теперь он не опасен для меня, а если и решится снова появиться в нашей жизни — ему крышка.
С Литвиновым мы общаемся, редко. Каждый раз припоминаю ему подставу, а он поднимает вверх ладони и отшучивается, мол, не виноват, оно само. Камикадзе!
— Маш, ты где витаешь?
— А, что?
Я вдруг поняла, что уже третий раз завязываю и развязываю пакет с пирожками, бросила это гиблое дело.
— Давай деду хоть отвезем, а то жал…
— Любовь моя, прекращай надумывать проблемы там, где их нет.
Я застыла в немом шоке, даже услышала, как быстро заколотилось сердце. Мне послышалось? Судя по широкой улыбке мужа — нет. Он серьезно только что назвал меня своей любовью?
— Ты… — из-за смеси смущения и шока не смогла договорить.
— Иди сюда, солнце ты мое, а то сейчас еще ненароком в обморок хлопнешься.
И я пошла к нему в объятия, конечно, это было не признание, но мне так хотелось сказать то, о чем молчала уже очень долгое время:
— Я люблю тебя.
— Я знаю. Я тебя тоже.
Только не плакать… не плакать… слезы все равно покатились по щекам, даже не верится, что дождалась от любимого этих трех заветных слов. Я верю, что дальше наши отношения будут только крепчать и пройдут все испытания, которые нам подготовила в будущем жизнь. А пока я счастлива и не хочу задумываться, что же будет завтра или через год.
