Бет прикусила губу и кивнула, а мама похлопала меня по спине.
— Майлс? Ты не мог бы оставить нас с сестрой наедине? Я бы хотела с ней кое о чем поговорить.
Это был условный знак. Я еще раз обнял маму и покачал головой. Этот разговор был им нужен. Выходя из комнаты, я оглянулся и увидел, что мама уже сидела на краю моей старой кровати и протягивала руки к Бет.
Именно в тот момент я понял, что всё будет хорошо. Взрослея под крышей семейства Макаллистеров, я отлично усвоил одну истину: жизнь могла превращаться в полный хаос и сумасшествие, но пока существует любящая тебя семья, все бури утихнут, и любовь обязательно победит.
***
После рождественского завтрака, такого обильного, что, казалось, его хватит до конца дня, дети Макаллистеров получили задание вымыть посуду, а потом отправиться в гостиную за подарками.
Мы заняли свои обычные места: мама с папой друг напротив друга в своих любимых креслах, я — на диване, а Бет, скрестив ноги, на коврике рядом. Рик в своей нелепой шапке Санты стоял у елки. Я посмотрел на камин, где висели приготовленные носки, до краев наполненные подарками, и, увидев шестой, который мама повесила для Эйдена, почувствовал укол сожаления.
Что Эйден делал сегодня утром? Я даже понятия не имел. Он сказал, что не ладил со своей семьей, так что точно не висел с ними на телефоне, не сидел с ними у елки и не улыбался, как мы, теперь, когда всё улеглось. И это понимание... отдалось острой болью в груди.
Как бы мне хотелось, чтобы Эйден был тоже тут, со мной рядом, чтобы можно было держать его за руку, вдыхать запах его одеколона и видеть собиравшиеся в уголках глаз морщинки, когда он улыбается. Но вместо этого Эйден, скорее всего, сидел в холодном пустом гостиничном номере и думал, что я и моя семья самые большие Гринчи в округе.
Рик начал раздавать всем носки с подарками. Сначала маме с папой, потом Бет, и наконец он снял с крючка мой и протянул мне. Сегодня утром мы друг с другом почти не говорили, но все понимали, что вели себя плохо, и нужно было забыть прошлое.
Я потянулся за носком, и тут Рик сказал:
— Эй, Майлс?
Увидев огорчение на его лице, я вопросительно поднял бровь:
— Что?
— Извини, что вел себя вчера как придурок.
Я рассмеялся и пожал плечами:
— Всё в порядке.
— Нет, я напугал твоего парня... Ну, парня Бет. Неважно. И мне очень жаль.
Я кивнул и Рик наконец отпустил носок.
— Спасибо. Извини, что пришлось пару раз тебе треснуть.
Рик фыркнул.
— Братишка, ты был неплох. Я впечатлен. — Он похлопал меня по плечу. — Только не делай так больше.
Мы все рассмеялись, а Рик снял свой носок и плюхнулся на диван со мной рядом. Мой взгляд снова остановился на одиноком носке, висевшем над камином, и внутри появилось беспокойство, возникавшее сегодня всякий раз при мысли об Эйдене. Как-то нехорошо было праздновать без него. Мне не нравилась мысль, что сегодня он будет один, и я... по нему скучал.
— Кхм, не подождете меня пару минут? Мне нужно позвонить, — сказал я, вставая и откладывая свой носок в сторону.
Бет взглянула на меня и без лишних вопросов махнула в сторону кухни.
— Я оставила телефон на стойке, — проговорила она, и тут в дверь позвонили.
При мысли, что, возможно, по ту сторону стоял Эйден, сердце подскочило куда-то к горлу. Но послышался голос мамы:
— Это, наверное, Холли. Она никогда не может долго ждать своего подарка на Рождество.
У-ух. Да, точно. Согласно кивнув, я сглотнул. Конечно, куда вероятнее было, что пришедший гость — моя лучшая подруга, чем мужчина, которого вчера чуть не выгнали. Я, конечно, был рад видеть Холли — нам нужно было так много обсудить, потому что во время ее визита за сладостями моей мамы я смог лишь вкратце рассказать ей об Эйдене.
— Майлс? Откроешь? — спросила Бет.
Я снова кивнул и, приглаживая свои спутанные после сна волосы, направился к двери. Открыв замок, я широко распахнул дверь и обнаружил, что на крыльце стояла вовсе не моя лучшая подруга.
Там был Эйден.
И как всегда, когда я видел этого парня, сердце начало выпрыгивать из груди, а по телу, даже несмотря на обдувавший со всех сторон холодный ветер, прокатилась волна жара. Эйден, с отросшей щетиной и черными волосами, падавшими на лоб, был как всегда прекрасен, и мне захотелось протянуть руку и убрать с его лица упавший локон. Его ладони были спрятаны в карманы тех самых джинсов, что были на нем и вчера. Вся его одежда выглядела выстиранной и выглаженной. Конечно же, он был одет во вчерашнее. Перед уходом Эйдену даже не удалось забрать свою сумку.
— Привет, — сказал он, натянуто улыбнувшись.
Всё было иначе, не так, как раньше, и мне это не нравилось. Слишком вежливо, слишком принужденно.
— Привет. С Рождеством!
Эйден наклонил голову, и от отразившейся в его темных глазах печали у меня резко перехватило дыхание.
— С Рождеством! Не хотел мешать. Я ненадолго. Только забрать свою сумку перед отъездом.
— Ч-что? Ты уезжаешь? Сейчас?
— Да. Чтобы не ехать завтра в пробке.
Че-ерт! Мы оба знали, что причина была ненастоящей.
— Я скучал по тебе.
Слова вырвались сами собой, до того, как я понял, что собирался сказать. Но я не жалел. Потому что это была правда. Я любил свою семью, но явно ощущал пустое место там, где должен был быть этим утром Эйден. Там, где он должен был быть сейчас.
Брови парня взлетели вверх, он сглотнул, а потом отвел взгляд.
— Я тоже по тебе скучал, — ответил он тихо, еле слышно.
Я сделал шаг навстречу, но тут дверь позади распахнулась, и на пороге появилась моя мама.
— Ради бога, Майлс, не заставляй его стоять на улице и замерзать до смерти. Заходи, дорогой. Согрейся.
Я отошел в сторону, пропуская Эйдена внутрь, и когда тот зашел, его взгляд остановился на счастливой семейной сцене в гостиной.
— Простите за вторжение, — проговорил он. — Я только забрать свои вещи.
Эйден направился к лестнице, но тут мой отец вскочил с кресла.
— Шон, погоди одну секунду, — проговорил папа, и парень остановился у перил. — Послушай, мы должны перед тобой извиниться. Вся семья.
Отец махнул рукой в нашу сторону, все согласно закивали, и послышалось дружное «прости».
— На самом деле мы не всегда такие неадекватные, — сказала Бет, подходя и останавливаясь рядом с отцом. Затем замолчала и посмотрела на Рика. — Хотя... один всё же есть.
Рик поднял руки вверх:
— Хорошо-хорошо, признаю. Вчера я был немного груб. Но я защищал честь своей сестры, ты же понимаешь? Никому не позволю обманывать мою семью.
— Эй, придурок, — прервал я. — Это не извинение.
— Сейчас будет. — Рик бросил на меня быстрый взгляд, а потом повернулся к Эйдену: — Извини, приятель. Я должен был позволить тебе с Майлсом объяснить, что вы... делали.
— Спасибо. Я ценю твои извинения.
Эйден пожал протянутую Риком руку, тот похлопал его по плечу и отошел. Но через две секунды не сдержался.
— Но черт, всё же вам стоило подождать, пока ты не перестанешь быть «парнем» Бет, сечешь? — проговорил Рик.
Бет закатила глаза и подтолкнула Рика обратно в гостиную.
— Ладно, с тебя хватит.
— Я тоже хочу извиниться, — сказала мама, делая шаг вперед. — Ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Шоном или Эйденом?
— Друзья и близкие зовут меня Эйденом.
Его глаза на мгновение встретились с моими, и этого было достаточно, чтобы по проскочившей в них искре стало ясно, что за время нашего расставания чувства парня ко мне остались прежними.
— Что ж, Эйден, приятно официально с тобой познакомиться. И в дополнение к тому, что говорили другие, хочу сказать, что мы вели себя вчера ужасно. Вот что происходит, когда делаешь поспешные выводы и не слушаешь. Подумать только! Тебе пришлось из-за нас остаться в отеле одному в канун Рождества... — От этих слов у мамы перехватило дыхание, и она вытащила из стоявшей рядом коробки салфетку. — Я просто хочу извиниться... и поблагодарить.
