Я, посмотрев на нее, понял, что да, сегодня все изменилось. Сегодня я другой. Я дергался и был неудовлетворенным три недели, гребаный двадцать один день, наяривая свой член под порноролики БДСМ. Пока не встретил свою Марту, свой подарок, и не насытился ее покорностью, не напился ее оргазмами.
– Может, поедем к тебе?
– Зачем?
Лиза откровенно не поняла моего вопроса и округлила глазки.
– Я хочу сделать тебе приятно, помнишь, как ты хотел связать меня и отшлепать, я готова.
– Отшлепать, говоришь?
– Да, я буду твоей рабыней, очень послушной рабыней.
Фантазия включилась лишь на несколько секунд, за которые перед глазами пронеслись откровенные сцены того, как Лиза стоит на коленях с завязанными сзади руками и вылизывает мои яйца. Посмотрел в ее глаза, там была усмешка, словно она думала, что все, что будет происходить, это всего лишь игра.
Но это не игра.
Сразу стало противно. Она не понимает, ничего не понимает. В ее взгляде нет покорности и готовности на все ради меня. В ее движениях только призыв, а не молчаливое принятие того, что ей может дать ее Господин. Ей никогда не понять и не принять того, что нужно мне. Я даже не буду объяснять, почему. Мне не нужен суррогат, мне нужны чистые, открытые эмоции, от которых сердце ударами ломает ребра. Мне нужен тот взгляд моей Эльзы, от которого выворачивает душу наизнанку.
– Так что?
Лиза ждет ответа, а я чувствую затылком чей-то взгляд. Он слегка раздражает, как назойливая муха, как Лиза своими вопросам. Надо как-то отделаться от нее, попрощаться с матерью и найти Эльзу. Или, может, дать девушке отдохнуть, подумать и принять то, что она теперь моя?
Глава 19 Эльза
Эльза
Стою у окна, пью утренний кофе, в приемной тишина, что даже страшно. На улице отвратительно хорошая погода, начало апреля, солнце слепит глаза, птички чирикают. Шефа нет третий день на работе, вот почему такая тишина. Мое увольнение откладывается до момента его возвращения из Нового Уренгоя.
Он даже тут свалил вовремя, словно сбежал, как я от него в пятницу. Трусливая такая, дома потом самой стало противно от своей трусости. Надо сразу решать дела и ставить точки, а потом уходить, а не делать так, как я делю всю жизнь, от чего-то бегу, от кого-то прячусь.
Мой бывший любовник, даже не парень, а любовник, почти два года кормил меня, невинную овцу, байками о любви и скором разводе. До тех самых пор, пока я не увидела, как он гуляет по парку, держась за руку со своей беременной, так горячо нелюбимой женой. Меня прямо там вырвало в кусты на нервной почве.
Господи, какая же дура.
– Эльза!
Этот противный голос преследует меня уже три дня. И чего ей не сидится в бухгалтерии? Цифры, это так красиво, сводки, балансы, отчеты. Ведь знает, что Марка нет, или он ей не сообщил?
– Эльза Эдуардовна, – поправляю сразу.
Кукла Лиза закатывает глаза и кривит губки, вот так и хочется заехать ей по лицу дыроколом. Но я же приличная девушка, филфак, красный диплом, дырокол по лицу — это не этично.
– Я вас слушаю, – выдавить из себя вежливость? Да легко.
– Когда вернется Марк Альбертович, передайте ему эти бумаги, – она бросила на стол файл.
– Пожалуйста.
– Что?
– Ничего, – я кивнула головой и отвернулась снова к окну.
Может, послать ее куда подальше? Все ровно увольняюсь. Все выходные сочиняла заявление, в уме, конечно. А он так ни разу не позвонил, не написал, хотя я ждала, подсознательно очень ждала. Ну, не может в моем понимании романтической натуры мужчина так откровенно поиметь женщину, и не дать о себе знать потом. При условии, конечно, если эта женщина не проститутка.
Значит, я еще хуже проститутки, потому что мне он не заплатил и не позвонил.
Сука.
Да, Эльза Эдуардовна, ты стала чересчур много выражаться, ругаться и думать о причинении боли другим. В тот раз я так и не причинила никому боль, ушла сама, взяла все на себя.
Объяснять глубоко беременной девушке, что ее муж кобель, бабник и козел было не по мне, в итоге сукой окажусь именно я, а они как-то помирятся. В любом случае, все было не на моей стороне, сама виновата, что связалась с женатым мужиком.
На столе завибрировал телефон, посмотрела с неохотой, уж больно за окном прекрасный пейзаж, ярко-голубое небо, ослепительное солнце, даже кукла Лиза сама испарилась из приемной.
«Через час буду».
А вот и первое сообщение от шефа. Руки как-то сразу похолодели, сжала кулаки. Главное не медлить и не опускать глаза в пол, ему это очень нравится, тогда я и сама пойду на поводу его желания, а этого нельзя.
Телефон завибрировал сильнее, на дисплее имя Софи.
Милая подружка названивала все выходные, в пятницу после событий, которые проехались по мне, словно катком, я так и не включила телефон, а когда зарядила, то читала странные от нее послания, с разным временным интервалом. Можно было даже понять степень ее гнева, удивления или опьянение по ним.
«Эльза, ты где?».
«Ау… ты живая?».
«Я на какой-то странной выставке, в глазах рябит от ярких картинок. И здесь твой шеф».
«А он красавчик».
«Красавчик и кабель, на нем виснет какая-то белобрысая швабра».
«Ну, он, конечно, интересный мужик, но эта баба, что трется рядом, меня раздражает».
«Я сегодня буду очень плохой девочкой, очень. Если что, не теряй».
«Если что, я по вот этому адресу, кидаю локацию».
Следом ссылка на ее местоположение.
«Он невероятный, это что-то, а не мужик. Это я не про твоего кобеля, мой меня упахал».
Чтоб Софи сказала о мужике, что он невероятный, такого не было никогда. Я была рада за нее.
– Ну, чего опять трубки не берешь?
– Вот взяла же.
Подруга позвонила снова, третий раз за утро и пятнадцатый, наверно, за все три дня. Я так и не сказала ей ничего, ни про то, что мой шеф - это и есть мужчина из клуба «Лезвие», ни про то, что у нас с ним все уже было, да так было, что стыдно говорить. Хотя она поймет, но сделает свои выводы о Марке, накрутит меня, а я хочу во всем разобраться сама.
– Что опять за хандра?
– Все отлично, через час возвращается начальство, работа закипит, кофе машина уже загружена. Как у тебя?
