— Был с Вовой, — сказал он так, словно это приговор.
— Точно, — промямлила я, смотря на дом, где снова было шумно.
— Это ничего. Впереди еще столько поцелуев, — он достал пачку сигарет из кармана и снова засунул обратно, видимо он много курил, — сколько тебе? Семнадцать?
— Шестнадцать, — поджала я губы, скромно улыбаясь.
Саша кивнул головой, как будто, так и сказал.
Мы помолчали некоторое время. Тишина и вечерняя прохлада были спасением после шумной компании и напористого поведения Вовы. Сверчки разбавляли эту тишину, Саша смотрел, казалось, прямо на меня и я опустила глаза, чтобы не так смущаться.
— Не хочешь возвращаться?
Я не хотела, но уйти так просто не могла:
— Все равно нужно, мы с Катей рядом живем, вместе идти домой.
— Могу помочь оттянуть этот долгожданный момент, — парень улыбнулся и, оттолкнувшись от забора, протянул мне руку ладонью вверх.
Я с недоверием посмотрела на этого странного незнакомца, но все же медленно вложила свою ладонь в его. Она оказалась теплой и немного шершавой. Он одобрительно улыбнулся, и повернувшись, повел меня дальше по дорожке. Неожиданно он свернул, вправо, отпустил мою руку, придержав мне кусты. Пройдя сквозь них, я опустила руки, которыми прикрывала лицо и оказалась в другой стороне от забора, шумного и светлого дома.
Я оглянулась по сторонам. Здесь стоял недостроенный полутораэтажный дом с косой крышей. Черные окна зияли пустотой, словно скрывая тайны.
Саша все же достал сигарету, закурил, и пошел вперед, мимо дома. Я оглянулась на живую изгородь, из которой мы только вышли и, подумав буквально секунду, пошла за темнеющим силуэтом парня.
Он не оборачивался и все шел и шел. Я высоко поднимала ноги, путаясь в заросшей траве и уже начала думать, что все это не стоит отсрочки от поцелуя с Вовой или его лица, когда я все же соберусь с духом и скажу, что он мне не нравится, как вдруг мы вышли к реке. Я удивленно застыла. Водная гладь была спокойна и едва дрожала, отражая луну. Саша обернулся и снова пошел вперед, к самой воде. Здесь было маленькое поваленное деревце и парень, перешагнув, сел на него лицом к воде. Я потопталась сзади пару секунд и сделала тоже самое.
Справа нависла Плакучая Ива, касаясь длинными ветками воды, негромко пели лягушки и на другой стороне реки горели окошки домов, словно маятники в море.
— Не знала, что здесь есть выход к воде, — прошептала я, словно боясь кого-то спугнуть.
— Выход есть всегда. А куда он тебя приведет, неизвестно.
— Но есть надежда, что в лучшее место, чем то, где ты был, — произнесла я тихо.
Саша повернул ко мне голову, улыбаясь, как будто лучшему другу. Я выдержала взгляд на этот раз и, переведя глаза на воду, произнесла:
— Спасибо, что показал это место.
— Без вариантов.
***
Уже минут десять я понимала, что мы едем в другую сторону от моей квартиры. Спрашивать что-то у Саши было бесполезно — он не услышит. Поэтому, когда мы заехали на подземную парковку Сашиного дома, припарковались и я наконец коснулась земли, сразу задала вопрос:
— Почему мы приехали к тебе домой?
Голос гулко отдавался от бетонных стен безлюдной парковки. Я посмотрела на ровный ряд лампочек на потолке, которые плавно расходились в разные стороны между рядами, и почувствовала забытое желание взять в руки кисть и нарисовать эту, как будто космическую, картинку.
— Мне показалось, что ты не горишь желание ехать к себе, — Саша покрутил ключи на пальце и подошел ко мне ближе.
— И поэтому ты решил привезти меня сюда? — я провела большим пальцем по безымянному, чтобы почувствовать кольцо и успокоить волнение от близости Саши.
— Верно. Ты против? — Саша не улыбался и выглядел вполне серьезным.
— Я знаю эту игру, — я закусила губу, скрывая улыбку.
— Тогда тебе нужно знать, что я в ней никогда не блефую. Поэтому повторяю: тебя отвезти домой или мы поднимемся ко мне? — он задержал взгляд на моих губах.
Мы сидели на полу, облокотившись на кровать и смотрели на огромное окно, в котором отражались все огни города. Мы по очереди приняли душ и теперь, облаченные в домашнюю одежду, сидели и пили чай. Точнее сначала это был чай, теперь же по бокам от нас стояло по бутылке пива, которые Саша принес нам из холодильника.
— Так что у вас за история с Катей? — спросила я осторожно, продолжая смотреть в окно.
— Что ты имеешь в виду?
— Вы вместе или нет? Просто… Она болезненно реагирует на нас с тобой.
Я все время думала про нашу с ним странную и спонтанную близость. Хотя, если она повторяется, можно ли назвать ее спонтанной? И это так странно, что я не чувствую, что мы чем-то обязаны друг другу. Это какая-то странная извращенная свобода. А может для меня это в новинку, потому что за всю свою недолгую жизнь я спала только с одним человеком, от которого ожидала очень много и которому обещала очень много.
— Мы не вместе. Почему тебе недостаточно, когда я говорю это один раз?
— Потому что она продолжает делать вид, что обижена! — я поворачиваюсь и заглядываю ему в глаза.
— Это ее право, верно? Мы не в ответе за ее надежды.
— Это жестоко, — я сдвигаю брови, но чувствую какое-то облегчение.
— Это правильно, — он делает глоток из бутылки и поворачивается ко мне, — сколько ночей ты провела, гадая почему он так поступает с тобой?
— Что?
— Если отпустить ситуацию и понять, что другой человек имеет право чувствовать то, что он чувствует, то всем будет легче.
— Не всегда возможно отпустить. Нужно разговаривать и разбираться, нужно доносить свои чувства партнеру, потому что никто не умеет читать мысли.
— Партнер может не принять твои мысли. Что тогда?
— Разбираться!
— Иногда это не стоит того. Ты же знаешь.
— Ты о чем? — смотрю на парня в странном предчувствии.
— Иногда что-то доказывать нет смысла. У каждого своя правда. Тогда приходится решать: тебе важно быть правой или важно сохранить отношения. Подозреваю, что ты выбираешь первое.
Я в изумлении смотрю на Сашу.
— Хочешь знать, кто кого бросил?
— Я и так знаю, — он на секунду опускает глаза на мои руки и снова возвращает их к сверкающей панораме города.
Я, не отдавая себе отчет, кручу кольцо на пальце, которое, казалось, горит, причиняя физическую боль.
— Может ты даже знаешь почему? — дрогнувшим голосом говорю я.
— Нет. Но я готов выслушать, если ты хочешь рассказать.
Я громко фыркнула, возмущенная его бесцеремонностью. Хочу ли я рассказать? Мне кажется, я ни с кем не обсуждала это с момента развода. Я погружалась в себя на долгие часы, переваривая все снова и снова. Зачем другим людям об этом знать? Даже самым близким. Это касается только меня и Ильи, больше никого. Иногда безумно тяжело все держать в себе. Иногда, делая вид, что слушаешь веселые истории Вали о ее свиданиях или жалобы сестры о том, как сложно прийти в форму после рождения ребенка, так и хочется вставить: «Знаешь, иногда я не могу уснуть до самого утра, меня чуть не уволили с работы из-за того, что работа — это последнее о чем я думаю и я уже целую вечность не могу разобрать гребанные коробки, которые захламляют мою квартиру».
Сейчас, в тишине и темноте, я озвучиваю мысли человеку, который не знает ничего о моей жизни:
— Мне раньше казалось такой глупой фраза — не сошлись характерами. Как это не сошлись? Ну ладно, год, два… Но, когда вы вместе пять, десять лет, как можно все перечеркнуть фразой «не сошлись характерами»?! И это все, что остается после стольких совместных лет?
Саша молчал и не смотрел на меня, а слова полились из меня, словно вода из прорвавшей трубы:
— Но сейчас, когда меня спрашивают «почему», мне нечего им ответить. Потому что фраза «не сошлись характерами» подходит как нельзя кстати. Но разве они поймут? Как можно уходить, когда никто не пьет, не бьет, зарабатывает деньги, ничего не запрещает? Как можно семь лет строить семью, играть свадьбу, покупать квартиру, машину, ездить в отпуска, накопить совместный опыт, друзей, воспоминания, а потом вдруг понять, что вы разные? — я сделала длинный глоток, — Это происходит постепенно, а когда понимаешь, вы уже стоите в больничной палате и врач говорит, что ваша любовь в глубокой коме из которой уже вряд ли выйдет. Она только и держится на ваших пустых, в сотый раз повторяемых обещаниях работать над собой, бессмысленных разговорах, одни и тех же, выматывающих разговоров и, самое главное, на страхе: как же жить по-другому, по одному.
